«Я никогда не хотела взрослеть. Мне не нравятся игры, в которые играют взрослые. Может, поэтому я и стала детским писателем», -- говорит Елена Усачева. В ее багаже более сорока книг -- веселые страшилки, романы про вампиров, энциклопедии для девочек, повести о проблемах тинейджеров. А еще она оптимист. «Как и Чуковский, я считаю, что сочинять для детей можно только в состоянии радости и покоя. Поэтому уверена -- жизнь прекрасна, и все будет хорошо!»
ВСЕ НАЧАЛОСЬ СО СТРАХА…
Есть хорошая история. Как-то Олег Янковский отдыхал в Сочи. Однажды, прогуливаясь, он услышал, что в частном домике неподалеку громко включен телевизор и показывают «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона». Как раз серию про собаку Баскервилей, где Янковский играл коварного убийцу. И Олег Иванович решил пошутить: он подкрался к открытому окну, отодвинул занавеску и спросил: «А вы тут собаку Баскервилей не видели?» Вопль ужаса сотряс окрестности.
Как мне это понятно! Это же самый страшный фильм моего детства! Я росла впечатлительным ребенком, всего боялась, а после него ночами не спала -- все казалось, что собака забралась к нам на балкон и вот-вот прыгнет в комнату. Шестой этаж во внимание не брался. Но вскоре произошла «смена объекта». В один из вечеров родители ушли в гости. Я -- к телеку, а там -- «Всадник без головы». Новое потрясение! Долго потом меня преследовало вкрадчивое «цок-цок-цок»…
Наверное, потому я теперь и пишу страшилки для детей. Испытав на уровне физиологии, что такое детский страх -- нутряной, панический, я достоверно могу передать это на бумаге. И хочу научить с ним бороться. Это нетрудно: любую самую страшную ситуацию надо перевести в смешную, то есть высмеять, а еще -- относиться к ней как к приключению. Поэтому все мои книжки заканчиваются хорошо. Хотя иногда хочется поступить как Стивен Кинг: в его-то вещах всех деточек отправляют «в мясорубку». Но я пока добрая.
СЕМЕЙНЫЕ ТАЙНЫ
У Михалкова есть фильм о его дочери -- «Анна от 6 до 18». Там он спрашивает, счастливое ли у нее было детство. На что Аня очень хорошо отвечает, что ей не с чем сравнить, оно было таким, каким было. И она считает его счастливым. Я тоже считаю свое детство счастливым -- другого-то я не знала.
Я выросла в простой семье. Мама окончила авиационный институт и испытывала сплавы для самолетов, космических кораблей «Буран» на ломкость и хладостойкость в НИИ. Каждый раз, садясь в самолет, я мысленно благодарю ее: «Спасибо, мама!» Папа окончил только семь классов и поступил на завод, где всю жизнь проработал токарем, дослужившись до мастера. Но в душе он был абсолютным Есениным: писал стихи, рисовал картины. Самоучка.
Отец отличался строгостью и осторожностью. Он редко выпускал нас с сестрой на улицу и ставил жесткие рамки -- где гулять, когда вернуться. За нарушение наказывал. Лет в шестнадцать мне ужасно хотелось поехать с друзьями на экскурсию в Тарусу, но папа запретил. Рыдала неделю. А однажды я отправилась в районный ДК записываться в секцию гитары. Сыграла -- и меня взяли! Ликуя и думая о своем, я села в троллейбус не в ту сторону. Опомнилась лишь на конечной. Предстояло долго ехать обратно. Прибежала домой затемно. Объяснить ничего не успела -- отец меня ударил. Да его и не интересовало, почему, он вышел из себя оттого, что я заставила его нервничать. Я была в шоке.
Ситуации из своего детства я часто использую в книгах, рассказывая о подростковых проблемах. Они типичны. И во многих семьях отношения гораздо суровее, зарегламентированнее, нежели те, в которых варилась я. У меня был еще «лайт»-вариант.
Грянула горбачевская перестройка, советской системе пришел конец. Раньше отец был гегемоном, прилично зарабатывал, и вдруг стал никем. Молодой еще, он оказался ненужным, нереализованным. Сломался молниеносно. Начал пить, буянить, выплескивать на нас негатив. Порой ночами мы убегали из дому, чтобы не попасть под его горячую руку. Из такой атмосферы хотелось вырваться, я мечтала поскорее уйти из семьи. И главное -- дала себе слово реализоваться. Но как? Учиться или замуж? Выбрала первое.
Продолжение здесь⤵️
Подпишись на наш канал и читай:
МАРИЯ СПЕРАНСКАЯ, Москва, специально для «Лилит» (с)
