Как и большинство стилей, романтизм старался противопоставить себя предшественнику (в нашем случае - классицизму). В русской культуре классицизм совпал с эпохой Просвещения: оба ратовали за разум, рациональное начало в человеке и строгие правила в искусстве. Зло здесь было явлением социальным, побеждаемым всё тем же разумом.
Романтики же видят мир принципиально непознаваемым логически. В поисках ответов они обращаются к иррациональному: пишут о снах, видениях, безумии. Время действия зачастую - сумерки или ночь. Другими словами: любое пограничное состояние человека или природы. Само слово “романтизм” в изначальном значении переводилось как “причудливый, фантастический”.
Это стремление к пограничности вытекает из понятия о двоемирии: веры в существование потустороннего мира, проникнуть в который возможно при определённых условиях. Но это в поэзии. А в прозе зачастую бывало и наоборот: фантастические существа вмешивались в человеческую жизнь, помогали героям или охотились за их душой. Известный каждому по народным легендам мир духов манил своей таинственностью.
В Россию этот стиль пришёл через переводы немецких романтиков, выполненные В.А.Жуковским. Посмотрите на самые известные переводные баллады: “Людмила”, “Светлана”, “Лесной царь”. В ночной атмосфере размываются границы между реальностью и фантастикой, Жуковский рисует жуткие картины столкновения с потусторонними силами, желающими овладеть душами героев. Если в классицизме борьба добра и зла виделась как социальное явление, то в романтизме она часто переходит в метафизический план.
Писатели этого периода отличались интересом к национальному колориту: начинается сбор и запись фольклорных текстов, художественные переделки легенд, сказок. Многие вводят экзотические (чаще восточные) мотивы в лирику. Поэтому в поиске мистических сюжетов авторы также обращаются к фольклору. Связь человека с потусторонним, фантастическим миром - важная тема для народного творчества. Те же святочные гадания у Жуковского или гоголевская нечисть становятся интересны для литературы только в начале XIX века.
Если же говорить о уже чисто русской литературе ужасов, то первым текстом считается "Лафертовская маковница" А.Погорельского, позже вошедшая в целый цикл готических повестей "Двойник, или Мои вечера в Малороссии". О самом авторе и о другом самом известном его произведении (тоже на нашу тему) можно почитать по ссылкам:
"Двойник" Погорельского принёс в русскую литературу форму цикла повестей. Такой цикл имеет рамочный сюжет, объясняющий ситуацию рассказывания, который нанизывает небольшие повести. По такому же принципу построены не относящиеся к нашей теме "Повести Белкина" Пушкина.
Если говорить о циклах именно страшных повестей, то самыми известными были "Вечера на хуторе близ Диканьки" Н.В.Гоголя и "Вечера на Хопре" М.Н.Загоскина - малоизвестного в наше время, но одного из самых читаемых авторов начала XIX века. В поисках чего-то нового поклонникам жанра я бы посоветовала именно этот цикл. Подробнее о Загоскине можно почитать ниже:
Не имеет смысла подробно останавливаться на сюжете отдельных повестей, так как в подобном жанре эффект рассчитан на самостоятельное чтение и детали, а не фабулу. Общая концепция всем понятна: силы зла, как всегда, пытаются овладеть чистыми душами. Некоторые из них преодолевают испытания, другие погибают. Иногда мистика работает на сторону добра: невинно погибшие помогают своим родным в мире живых. Истории эти весьма традиционны.
Стоит упомянуть ещё несколько текстов из категории качественной литературы, помня о том, что среди забытой массовой увлечение имело гораздо бóльшие масштабы.
Прямым предшественником Гоголя в переносе малороссийского фольклора в литературу был О.М.Сомов. Самыми известными его повестями были "Русалки" и "Киевские ведьмы" (название говорит за себя), но и других подобных текстов у него немало.
"Уединённый домик на Васильевском". Повесть издана и написана В.П.Титовым, но сюжет был рассказан на вечере у Карамзиных А.С.Пушкиным. Как видим, детское в наше время развлечение рассказывать страшные истории тогда было популярно даже среди интеллектуального общества. Титов позже издал историю с разрешения Пушкина и под его редакцией.
Не обошлось и без более известных авторов. Это и "Страшное гадание" А.Бестужева, и, к сожалению, неоконченный "Штосс" М.Ю.Лермонтова. Элементы страшной повести входили и в более крупные тексты, вроде "Пиковой дамы" Пушкина или "Портрета" Гоголя.
Условным финалом романтической моды на ужасы можно считать повесть "Упырь" начинающего тогда А.К.Толстого. Мистика на этом не исчезла из русской литературы, но на время стала явлением периферийным. Следующий всплеск интереса к таинственному случится уже в Серебряном веке.
