Кому-кому, а историкам хорошо ведомо, что свидетели нередко врут, как очевидцы, или предпочитают молчать «в тряпочку». При обращении к прошлому верить слову не приходится. И документы — те же слова, только на бумаге, цена им грош: среди них немало подложных, а сколько из них остаётся скрытыми за семью замками, а то и вовсе были уничтожены.
И всё же к документам все стремящиеся прикоснуться к истине непременно обращаются. Порой небезрезультатно. Взглянем и мы на некоторые документы, представляющие несомненный интерес при разговоре о жизни Пушкина и касающиеся его смерти.
Документ 1-й:
«ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК ТИТУЛЯРНОГО СОВЕТНИКА
В ЗВАНИИ КАМЕР-ЮНКЕРА АЛЕКСАНДРА ПУШКИНА. 1837 г.
Из дворян.
От роду имеет 38 лет, в ведомстве Министерства иностранных дел, вероисповедания православного.
Родовое имение Нижегородской губернии, Лукьяновского уезда, 200 душ.
(В отдельной графе) У жены родовое имение, благоприобретённое, сведения не доставлены.
Обучался в Императорском Царскосельском Лицее. Выпущен из оного и по высочайшему указу определён в ведомство иностранных дел с чином коллежского секретаря 1817 г. июня 13-го.
По высочайшему указу уволен вовсе от службы 1824 г. июля 8-го.
(В особой графе приписка) Без награждения чином.
Во время жительства его в Одессе высочайше повелено перевесть его оттуда на жительство в Псковскую губернию, с тем, чтобы он находился под надзором местного начальства. 1824 г. июля 11-го.
По высочайшему указу определён по-прежнему в ведомство государственной коллегии иностранных дел тем же чином. 1831 г. ноября 14-го.
Пожалован в титулярные советники 1831 г. декабря 6-го.
Пожалован в звание камер-юнкера 1833 г. декабря 31-го.
В действительности в момент смерти Пушкину не 38 лет, он умер на 38-м году жизни. Дата смерти не 01.02.1837, а 29.01.1837. (Это в подтверждение ранее сказанного, что в документах встретить небрежности и неточности совсем не редкость.)
Документ 2-й, проясняющий, какую должность А. С. Пушкин занимал в МИДе:
«ИЗ ВОЕННО-СУДНОГО ДЕЛА О ДУЭЛИ
Командиру Лейб-гвардии конного полка свиты Его Императорского Величества господину генерал-майору и кавалеру барону Мейендорфу оного же полка полковника Галахова
РАПОРТ.
Вследствие предписания Вашего превосходительства от 2-го числа сего февраля за № 1 произвёл я следствие, кто именно прикосновен к делу, дуэли бывшей между поручиком Кавалергардского Её Величества полка бароном Геккерном* и камергером Пушкиным. По объяснениям: поручика Геккерна, писанного мною со слов его и им самим подписанного, и инженер-подполковника Данзаса явствует, что секундантами при дуэли были инженер-подполковник Данзас и чиновник французского посольства виконт Д’Аршиак и что, кроме сих двух лиц, знал о имеющей быть дуэли между поручиком Геккерном и камергером Пушкиным министр Нидерландского двора посланник барон Геккерн. Подлинные объяснения полковника Данзаса и поручика Геккерна при сем Вашему превосходительству представить честь имею.
Февраля 3-го дня 1837.
Полковник Галахов».
* Поручик Геккерн — полное имя Георг де Геккерн (Дантес).
Документ 3-й:
«По причине раны в правую руку барон де Геккерн, будучи не в состоянии сам писать, нижеследующее показание писано с его слов:
27 числа января г. поручик Геккерн действительно дрался на пистолетах с камергером Пушкиным, ранил его в правый бок и был сам ранен в правую руку. Секундантами были со стороны поручика Геккерна виконт д’Аршиак, находящийся при французском посольстве, а со стороны камергера Пушкина инженер-подполковник Данзас. Поручик Геккерн в тот же самый день 27-го января просил виконта д’Аршиака быть его секундантом, который однако ж и прежде сего знал все сношения поручика Геккерна с камергером Пушкиным, до дуэли бывшие.
Место поединка было за Комендантскою дачею близ Новой Деревни, в роще, куда поручик Геккерн с виконтом д’Аршиаком отправились вместе в 4-м часу пополудни. Кроме виконта д’Аршиака и инженер-подполковника Данзаса, знал о дуэли, следующей быть между камергером Пушкиным и поручиком Геккерном, один только усыновивший его министр Нидерландского двора посланник барон Геккерн; а более решительно никто.
Справедливость сего показания свидетельствую.
Февраля 3-го дня 1837.
поручик барон Геккерн».
Документ 4-й:
«Вследствие предписания Вашего высокоблагородия честь имею донести, что я точно был свидетелем со стороны камергера Пушкина, при дуэли, произошедшей между им и лейб-гвардии Кавалергардского полка поручиком Геккерном, 27-го января в 5-м часу пополудни за Комендантской дачей. Кроме меня и секретаря Французского посольства виконта д’Аршиака, бывший секундантом у поручика Геккерна, при дуэли никто не находился, и, сколько мне известно, кроме присутствующих, знал об ней один только министр Нидерландского двора барон Геккерн, но так как я узнал о дуэли в тот же самый день и имел переговоры с виконтом д’Аршиаком только касательно условий самой дуэли, то мне и неизвестна мера их прикосновенности по сему предмету.
Февраля 3-го дня 1837.
Подполковник Данзас».
Как следует из этих документов, проводивший расследование дуэли полковник Галахов и сам дуэлянт Геккерн свидетельствуют, что А. С. Пушкин имеет придворное звание камергера.
Документ 5-й:
«ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА
Зовут меня Георгий барон Геккерн, от роду имею 25 лет, воспитан я в Французском королевском военном училище, в коем приготовлен военным наукам.
Веры римско-католической, у святого причастия был 7-го января сего 1837 года.
В службу Его Императорского Величества вступил я 8-го февраля 1834 года из французских дворян, уроженец из Кольмор-Эльзас, присяга мною учинена только на верность службы, имение имею за родителями недвижимое в Эльзасе.
Во время нахождения моего на службе января 28-го 1836 года из корнетов произведён в поручики, в штрафах по суду и без оного равно и под арестом не бывал.
Дуэль учинена мною с камергером двора Его Императорского Величества Пушкиным 27-го числа минувшего января в 5 часов пополудни, за Выборгскою заставою близ Новой Деревни в роще за Комендантскою дачею, на пистолетах; причина же, побудившая меня вызвать его на оную, следующая: в ноябре м-це 1836 года получил я словесный и беспричинный камергера Пушкина вызов на дуэль, который мною был принят; спустя же некоторое время камергер Пушкин без всякого со мною объяснения словесно просил Нидерландского посланника барона Геккерна передать мне, что вызов свой он уничтожает, на что я не мог согласиться потому, что, приняв беспричинный вызов его на дуэль, полагал, что честь моя не позволяет мне отозваться от данного ему мною слова; тогда камергер Пушкин по требованию моему назначенному с моей стороны секунданту, находящемуся при Французском посольстве гр. д’Аршиаку дал письмо, в коем объяснял. Что он ошибся в поведении моём и что он более ещё находит оное благородным и вовсе неоскорбительным для его чести, что соглашался повторить и словесно, с того дня я не имел с ним никаких сношений, кроме учтивостей.
Января 26-го Нидерландский посланник барон Геккерн получил от камергера Пушкина оскорбительное письмо, касающееся до моей чести, которое якобы он не адресовал на моё имя единственно потому, что считает меня подлецом и слишком низким. Всё сие может подтвердиться письмами, находящимися у Его императорского Величества.
Обо всём вышеобъяснённом, кроме Нидерландского посланника барона Геккерна, получившего означенное письмо, и находящегося при Французском посольстве бывшего с моей стороны секундантом графа д’Аршиака, никто не знал: советов к совершению или отвращению оной по случаю оскорбления меня ни от кого не принимал и прежних сношений инженер-подполковника Данзаса с камергером Пушкиным я никаких не знаю, кроме того, что только видел его на месте дуэли, к сему присовокупляю, что реляция всего учинённого нами дуэля вручена вышеупомянутым секундантом моим при отъезде его из С. Петербурга камергеру князю Вяземскому, который до получения оной о имеющей быть между нами дуэли ничего не знал.
6 февраля 1837.
Геккерн руку приложил»*.
* Как видим, в объяснительной Геккерна подтверждается имеющееся у Пушкина звание камергера.
Уважаемые читатели, голосуйте и подписывайтесь на мой канал, чтобы не рвать логику повествования. Не противьтесь желанию поставить лайк. Буду признателен за комментарии.
И читайте мои предыдущие эссе о жизни Пушкина (1—149) — самые первые, с 1 по 28, собраны в подборке «Как наше сердце своенравно!», продолжение читайте во второй подборке «Проклятая штука счастье!»(эссе с 29 по 47)
Нажав на выделенные ниже названия, можно прочитать пропущенное:
Эссе 127. Честь не стоит жизни человека
Эссе 128. Литературу Булгарина, Полевого, Надеждина Пушкин именовал «вшивым рынком»
Эссе 129. Булгарин работал на свою публику, царь — на свою. Оба актёрствовали.
