Насколько сильно страдал об умершей жене Калайлыкоз Али-паша определить было сложно. Внешне дамат султана не смотрелся огорченным. Наоборот, стал чаще улыбаться, заметно посвежел, взгляд стал более спокойным и уверенным. Видимо, брак с ненасытной султаншей и верно сильно его изматывал.
Оно и понятно: мужчине, настоящему Османскому воину, да еще и привыкшему, чтобы ему все подчинялись, терпеть подобное! Чего только стоили постоянные истерики и требования не ходить на заседания Дивана, не посещать мечеть, не встречаться с детьми от первого брака, не принимать родственников...
Даже странно, что его так надолго хватило. Ни один нормальный человек подобного не выдержал бы. Впрочем, его предшественник Мехмед-паша Соколлу продержался намного дольше! Хотя и ему было нелегко. Спасало только одно: умел поставить одним словом на место госпожу и делал это всегда мягко, но после этого султанша надолго забывала о своих капризах. А вот у Али-паши духу не хватало спорить с женой, чем она и пользовалась.
Довольно скоро при дворе пошли разговоры, что вдовец собирается сойтись с первой женой, которую не смог забыть. Его сложно было осудить за подобное желание. Все, кто ее знали, говорили только хорошее. Опять же, она стала его первой любовью и родила ему славных детей.
Лично Сафие-султан не особо удивилась, узнав об этом. Она прекрасно понимала: на брак с сестрой султана красавец паша согласился ради личной выгоды. Уж больно хотелось стать визирем. Ведь эта должность открывала большие перспективы! Кто он был до этого? Обычным поданным! А теперь? Зять султана, которому все в пояс кланяются! Желаемое он получил, да только какой ценой! Можно смело сказать: заплатил своей свободой.
Эсмахан-султан, забыв о всяких приличиях, вела себя с супругом словно с любимой игрушкой. Сколько раз приходилось наблюдать, как ему приходилось поспешно покидать дворец, едва у жены возникало желание увидеть новоиспеченного мужа. Однажды самолично видела, как он находился у султана, а его в приемной ожидал нетерпеливый евнух с письмом от госпожи, которая умоляла вернуться побыстрее и в случае промедления грозилась умереть.
Так что скорее всего с его стороны ни о какой любви не могло быть и речи. А вот прежнюю жену, судя по всему, Али-паша все еще любил. Иначе как объяснить поспешный отъезд в Буду? Пусть даже и с разрешения султана! Баш-кадын безумно хотелось узнать, чем все закончится. Ей слабо верилось, что паша вновь сойдется с первой женой. Несложно было предположить, второй раз в одну и ту же реку брошенная женщина зайти не захочет.
Получилось именно так, как и думала Сафие-султан. История с разводом не получила продолжения и закончился печально. Через два года безуспешно, метавшийся между столицей и Буддой, паша неожиданно свалился в горячке и умер. По иронии судьбы, нашел свой последний приют в Буде, а в последний путь его провела брошенная, ради карьеры, первая супруга... О чем думала женщина, когда хоронила неверного мужа, никто не знает. Быть может, корила себя за проклятия, которые опустила на его голову или, наоборот, радовалась: изменщик был наказан!..
Первое время Сафие-султан довольно часто вспоминала ненавистную золовку. Она вдруг неожиданно осознала, что в этой жизни все очень скоротечно, а власть и богатство никогда не приносят счастье. Но потом философские мысли стали утомлять и она привычно отмахнулся от всего плохого. Во всем надо видеть только хорошее! А хорошее заключается в том, теперь ей никто не мешает! И она может делать все, что пожелает. Жизнь хороша и удивительна! А уж, когда ты по ней идешь, горделиво покачивая головой, увенчанной дорогой диадемой, и понимаешь, что от тебя, некоронованной королевы Османов, зависит многое, удивительна вдвойне.
Огорчало только одно: султан никак не желал сделать своей хасеки… Твердил упрямо:
— Едва заключим никях, моя смерть придет!
И в довершении всех бед, снова заговорил о предательстве сына. Это очень беспокоило. Но еще больше беспокоило полное отсутствие союзников. Вокруг находились только враги, которым не имелось никакого дела до ее проблем. И любой ее промах воспринимался, как личная радость. Вот и приходилось балансировать, словно канатоходцу на тонком канате и постоянно смотреть вниз, чтобы не сорваться на замершую в нетерпении толпу. Она была совершенно одна в этом большом и чужом мире.
Публикация по теме: Некоронованная королева Османов, книга 3, часть 21
Продолжение по ссылке
