Как работа одного онколога меняет целый мир онконауки. О невидимой борьбе врачей с раком — Маргарита Моталкина.
В России наблюдается тенденция роста онкозаболеваний. Но процент летальных исходов снижается благодаря разработке инновационных лекарств и новых методов лечения. Онколог, научный сотрудник НМИЦ онкологии имени Н. Н. Петрова Маргарита Моталкина больше 10 лет занимается клиническими исследованиями новейших препаратов от онкологии. На ее счету почти три десятка научных работ, многочисленных научных статей, патентов и даже уникальная образовательная программа для онкологов.
— Маргарита, расскажите, почему вы решили стать врачом-онкологом?
— Была личная причина. У моей мамы обнаружили мастопатию, и мы всей семьей очень переживали за нее. Это стало переломным моментом в моем выборе.
— Ваша специальность требует не только цепкого ума, максимальной отдачи, но и качественного образования.
— Я не сомневалась, что становиться онкологом следует в достойном учреждении. Сначала окончила опорный в регионе Орловский государственный университет имени И. С. Тургенева и отправилась в Санкт-Петербург получать специализацию в онкологии в СЗГМУ им. И. И. Мечникова. И в 2013 году благодаря моему труду и упорству меня на бесплатной основе приняли в качестве аспиранта и предложили должность лаборанта-исследователя, а после и врача-онколога в крупнейшем федеральном онкологическом центре России. И по сей день я отдаю всю себя в НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова.
— НМИЦ онкологии имени Петрова часто звучит в контексте прорывных исследований, медицинских открытий, имеющих значительные последствия для изучения онкологии во всем мире. И безупречная репутация медицинского центра — ваша заслуга в том числе.
— Когда я пришла работать в отделение гематологии, которое только зародилось в стенах нашего института, я была одна из первых, кто стал осваивать высокодозную химиотерапию с трансплантацией аутологичных стволовых кроветворных клеток. Совершенствуя свои навыки, нам удалось практически до нуля довести случаи неэффективного сбора стволовых кроветворных клеток у наших больных. И этот уникальный опыт сегодня соизмерим с теми методами, которые используются по всему миру, в том числе в лучших зарубежных клиниках.
— Вы стали одним из первых докторов в отделении, который занимался клиническими исследованиями. Есть ли результаты работ, которые сегодня в своей практике применяют онкологи?
— Благодаря клиническим исследованиям сегодня мы можем говорить об эффективности одних лекарственных препаратов и о неэффективности других. Именно вследствие проведенных ранее крупномасштабных клинических исследований во всем мире существуют стандарты лечения пациентов по разным нозологиям. Наше отделение не исключение, мы занимаемся клиническими протоколами и изучаем эффективность новых лекарственных препаратов на наших больных. Это были и такие известные препараты, как «Леналидомид», «Ибрутиниб», «Брентуксимаб ведотин» или «Кейтруда».
— Вы приложили руку и к наиболее значимому достижению нашего времени — к изучению эффективности и безопасности лекарства для лечения лимфомы Ходжкина — «Брентуксимаба ведотина».
— Да, мне посчастливилось участвовать в успешных клинических испытаниях «Адцетриса». В результате этой работы инновационный препарат получил одобрение международной комиссии, и у больных с резистентной лимфомой Ходжкина появился шанс на выздоровление.
— Какими клиническими исследованиями занимаетесь сегодня?
— Сейчас мы участвуем в интересном клиническом протоколе, где изучается эффективность и безопасность золотого стандарта лечения пациентов с диффузными крупноклеточными В-клеточными лимфомами в сравнении с новой комбинацией (CHOP-R + плацебо + плацебо vs CHOP-R + «Тафаситамаб» + «Леналидомид»). Более того, ожидается открытие еще нескольких клинических протоколов для пациентов с множественной миеломой.
— Насколько знаю, вам удалось побывать и по ту сторону клинических испытаний. Вы стали донором стволовых клеток.
— У меня большое количество статей и работ по стволовым кроветворным клеткам. А еще я не раз была донором компонентов крови для наших больных. Когда же предложили стать добровольцем в клиническом исследовании инновационных методов борьбы с ВИЧ-инфекцией, я согласилась и стала донором своих стволовых кроветворных клеток. Кто знает, может быть, это, как сказал Нил Армстронг, «маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества».
— Удавалось ли вам за время вашей работы и учебы сотрудничать и с зарубежными коллегами?
— Неоднократно. Участие в грантах, конференциях и мастер-классах — неотъемлемая часть тесного взаимодействия между учеными и докторами всего мира. Больше всего мне, наверное, запомнилась клиническая стажировка под руководством профессора гематологии Mohamad Mohty, возглавляющего отделение трансплантологии и клеточной терапии клиники Saint Antoine (184 Rue du Faubourg Saint‐Antoine, 75012 Paris).
— У вас более десяти лет работы в онконауке и уникальный опыт клинической практики. Делитесь ли вы им с молодыми онкологами?
— В 2021 году я стала автором интерактивного образовательного модуля для онкологов в рамках проекта «Развитие сети национальных медицинских исследовательских центров и внедрение инновационных медицинских технологий» Минздрава России. Это уникальная образовательная программа, которая помогает врачам за короткий срок освоить курс высокодозной химиотерапии с трансплантацией аутологичных стволовых кроветворных клеток. Просветительская работа, которую ведет наше отделение и я, направлена в первую очередь на тесное сотрудничество между нами и региональными больницами.
— Каковы ваши планы?
— Сейчас я активно занимаюсь изучением такой лимфомы, как первичная В-клеточная медиастинальная (тимическая). Это агрессивный и очень коварный вид лимфом. Я планирую проанализировать имеющуюся у нас большую базу данных по таким пациентам, сделать выводы, а также изучить имеющуюся литературу и клинические исследования.
Источник: журнал «Здравоохранение России»
