Обещала пояснить и рассказать, почему заблокировала общение Антона с дочкой. Рассказываю, пойму, если в меня полетят тапки, но точку зрения свою не поменяю.
Пока я бегала по инстанциям, уже ближе к дате определения Саши в интернат, Антон зачастил к нам на выходные, и при этом изо всех сил старался казаться полезным.
То залезет на старый чердак летней кухни и спустит оттуда мешок с мелкими банками под варенье, то заделает дырку от дымохода в крыше, то сделает металлические коньки вместо старых деревянных. А еще — забетонировал небольшое помещение метров десяти квадратных в летней кухне, которое предназначалось под курятник, а уже в октябре помогал чистить территорию от старых веток. При этом я его ни о чем не просила, просто вдруг он стал помогать. Понятно, что я, замотанная и издерганная затянувшейся процедурой оформления документов на сына, поначалу резко на это отреагировала — у меня проснулась собака подозревака, и я постоянно задавала вопрос — а зачем, собственно, ему оно надо? Тем более, что денег на стройматериалы он не просил, все делал за свой счет. Поговаривал и о том, что у его какого-то знакомого есть на продажу материал на крышу. Я с известной долей скепсиса это все слушала, потому что доверия уже не было ни на грош. Антон свою «благотворительность» объяснял тем, что в доме есть и доля его дочери, и что он просто помогает приводить все в порядок, ради дочки. Я подумала, грешным делом, что человек одумался, и получится построить нормальные отношения в рамках общего родительского статуса, про пару речи не шло. Как говорила Таня, у Антона были шансы вернуть семью только в том случае, если бы и дальше вел себя по-мужски. Но я подстраховалась — по привычке. Дело в том, что у Антона передо мной была задолженность по алиментам за два месяца. Сумма, конечно, не ахти какая — одиннадцать тысяч с копейками. Однако за работы по бетонированию курятника и коньков на крышу я последовательно написала две расписки в получении алиментов в счет задолженности. Получается как будто отработал.
И вот, как только я расслабилась, что он помогает, так сказать, из расчета наладить отношения, перевести их, так сказать, в цивилизованное русло, он и сорвался.
После того, как отвезли Сашу в интернат, Антон стал пытаться звонить вечерами, вроде бы дочери, а на самом деле в попытках меня проконтролировать. А поскольку осень была теплая, я часто уходила гулять вечером. И получается интересная картина — весь день никаких звонков, зато под вечер, часов в семь, следует звонок на мамин телефон (поскольку на моем он был заблокирован). И среди прочего — доча, а где мама? Мамы нету дома, да?
Ребенок, конечно, без задней мысли говорит, что мама пошла гулять, папа начинает, как потом говорила моя мама, поджимать губки и кривить личико. А дальше начинались чудеса - Если даже телефон держала я, и дочка делала что-то не то, я спокойно делала ей замечание, после чего следовала реакция папы: «Мол, что там, дочка, прислуга возбухает?» В другом разговоре он и вовсе назвал нас «рабами его принцессы». В первом случае он был предупрежден, что если продолжит в таком духе, то будет заблокирован и тут, после второго разговора последовала блокировка уже на бабушкином телефоне. После нескольких таких звонков Антон совсем распоясался, и ожидаемо нарвался на грубости, это уже при мне. Мама вышла на веранду, чтобы посыл, так сказать, не слышала Соня.
Конечно, потом посыпались смс в заблокированные мне, однако после того, как он посоветовал дочери не просто давать сдачи, если ее обижают, а бить с разбега головой в лицо, никакие увещевания на меня не действовали. В первом случае этот отец года, пытался повлиять на отношения мать-дочь, пытаясь принизить меня как родителя в глазах ребенка. Во втором случае — учил дочь не просто защищаться в моменте , а проявлять агрессию еще до того, как в ее сторону последуют какие-либо действия. Это при том, что потом разгребать последствия мне.
После полной блокировки он не появлялся, зато проявилась его дама сердца, про которую он мне пытался рассказывать не очень приятные вещи. В общем, с какого-то перепуга эта дама решила, что она вправе меня повоспитывать. К слову, разница в возрасте у нас — около пятнадцати лет, однако я не считаю это оправданием. В длинном сообщении синей соцсети она вещала мне, как неразумно я поступаю, лишая дочь общения с отцом. Далее были вариации на заданную тему с приведением личного примера. На это я ей отправила парочку его звуковых с прямыми оскорблениями мне и угрозами всей семье, и уточнила, что вряд ли ее муж, которому она «не ограничивала общение с детьми» поступал также по отношению к ней. После чего и ее заблокировала. В течение полугода мне звонила его средняя дочь, которая по документам ему не дочь вовсе, и дядя Леша из Кисловодска. Оба с посылом от Антона с просьбами разрешить общение. Обоим разъяснила причины, дядя Леша согласился, его дочь — не особенно, но это понятно. На данный момент он платил алименты регулярно, но вот в апреле пока ничего не перечислялось. Надеюсь, он сделает мне подарок и полгодика не будет платить. В таком случае у меня будет шанс попробовать лишить его родительских прав. Как-то сумбурно получилось, еще много эмоций и нервов не отработано, но я стараюсь.
История про Сашу тут
