Мой Донбасс. Встречи
Очень люблю путешествовать! Особенно поездом: столько лиц, встреч, интересных историй. Очень люблю рассказывать сама, но еще больше люблю слушать. Ведь каждый рассказ – как новое путешествие туда, где еще не была, или история чьей-то жизни, как страница из книги, которую еще не прочитала.
Свои
Отправляясь в командировку в Донбасс, очень волновалась. Нет, не боялась, а именно волновалась. Как, что, где – вопросы один за одним цеплялись друг за друга, кружась в моей голове. Не отдыхать ведь еду, работать. И не просто от своей редакции, а от всех 46 редакций! Чтобы потом всем рассказать о том, что увидела, о тех, кого встретила. Чтобы тот далекий край стал ближе и понятнее каждому, кто живет даже в самом отдаленном уголке нашего огромного региона. Ведь в каждом этом уголке ждут весточку от своих: отцов, сыновей, мужей, друзей. Ждут.
И, конечно же, чего скрывать, я очень надеялась встретить своих земляков из Енисейска и Енисейского района.
Но, собираясь в дорогу, я даже не могла представить, сколько своих я встречу!
Случайный попутчик
Москва. Казанский вокзал. Неторопно, постукивая колесами, подошел состав, упершись прямо в привокзальную площадь. Толпа рассыпалась по перрону, отыскивая нужные вагоны. Поддавшись всеобщей суете, поторопилась и я, пробежав лишние два вагона. Посмеявшись над собой, уже спокойно, без спешки вернулась к нужному, приготовилась к посадке. Недолгая проверка документов. «У вас 109 место, второй этаж. Проходите, пожалуйста», - сказал улыбчивый проводник, и я поднялась в вагон, чтобы занять свое место, как говорится, «согласно купленным билетам».
Суета вокруг продолжалась. Кто-то искал свое купе, кто-то прощался с провожающими, кто-то уже начинал распаковывать вещи, обустраиваясь на ближайшие 10-20 часов, а может быть, и на две суток.
Моими попутчиками оказались трое мужчин. Одному лет 75. Степенный и важный, в накрахмаленной рубашке, пиджаке, он, как оказалось позже, ехал отдыхать в Крым. Другой, тоже не молодой, лет 60. Усталый, но очень разговорчивый, тоже ехал в Крым, но только домой, с вахты. Третий - лет 35-40, очень скромный, даже стеснительный, все время спрашивал, не помешает ли мне, если присядет на полку. Все очень разные.
«Интересная компания, - подумала я. - За разговорами с такими попутчиками время пролетит незаметно. Вот только тот, что помоложе, вряд ли будет принимать участие в беседах, нелюдимый он какой-то, что ли».
Как же я ошибалась! Большую часть пути мы слушали именно его…
Поезд тронулся, я взяла рюкзак, намереваясь достать все, что может понадобиться в пути, а заодно и убрать документы. Из большого кармана вытащила пакет, положив на край стола: пусть полежат, пока я тут разбираюсь.
- А что это у Вас? - спросил вдруг меня самый молодой из всех моих попутчиков.
- Письма детские и рисунки, - с живостью начала рассказывать я. - В командировку еду. Буду в госпитале, возможно, в войсковых подразделениях. Вот и везу ребятам от наших деток. А вдруг кого-то из земляков там встречу, так вообще как «привет из дома» получится.
- Может, мне дадите? Я прямо на передовую увезу, парням своим, с которыми вместе…
Он замолкает. От неожиданности все уставились прямо на него.
- Ну что, дадите? - прерывает он повисшую тишину.
- Конечно! У меня много. И в госпиталь хватит, и на передовую! - как будто не сказала, а выдохнула я. - Это же хорошо, что в разных местах наши весточки читать будут! И школьники писали, и детки в детском саду. Знаете, как они стараются, особенно малыши. Некоторые и писать-то не умеют, так рисуют и говорят, чтоб написали за них, диктуют…
- А знаете, как мы их ждем и читаем! Все, по очереди, передаем друг другу и читаем… Мужики плачут. А как же! Дома-то ведь почти у всех дети…
Он - это Шамиль. Сержант. Водитель БТР. Случайный попутчик, с которым волею судьбы оказалась в одном поезде, в одном купе. У обоих один пункт назначения - Ростов-на-Дону. Только потом дороги расходятся: моя - в Луганск, а его - на передовую.
- Нет, не страшно, ко всему привыкаешь. Когда свист идет, понимаешь, куда летит. Не страшно, просто порой кажется, что это сон, что все это не со мной… Первое, что делаем, когда выходим с передовой, идем в магазин. Нет, вы не подумайте, покушать у нас всегда есть. И гуманитарки много привозят. Знаете, я даже раньше и подумать не мог, что у нас такая страна большая: я названий многих городов, что на коробках написаны, и не слышал-то никогда. Просто очень хочется чего-нибудь вкусного, сладкого, прям, как в детстве…
- «Вагнеровцы», - продолжает Шамиль, - это напрочь отмороженные парни! Я не ругаюсь, не пытаюсь оскорбить, не подумайте. Но они совсем другие, бесшабашнее, что ли, отчаяннее. Прут как танки! Со многими разговаривал, нормальные мужики, и цель у нас с ними одна – мирное небо для Родины. Только у них есть и еще одна цель, их личная война – за свою свободу... Полгода прошли, думал все, домой. Но пока нет. Да и какой смысл нас, уже понюхавших порох, распускать. Да и зачем менять на пацанов желторотых только после училищ или срочной службы. Доводить дело до конца нужно, до победы… Только бы скорее это уже все…
Говорили почти три часа, точнее, говорил он, а я лишь иногда прерывала его, чтобы спросить.
Говорили. О чем? Да обо всем. Как? Он - как будто хотел выговориться, боясь, что не успеет сказать, пока я слушаю. А я - словно боясь не услышать чего-то очень важного для себя.
Позже, когда все дремали, глядя в окно, думала о превратностях судьбы. Отправляясь в командировку, плохо представляла, что меня там ждет, с кем встречусь, что увижу. Но ясно понимала лишь одно: там, за пограничным шлагбаумом, совсем другая жизнь, другой мир. Но я даже не предполагала, что тот мир настигнет меня еще в дороге, напрочь перевернув мое представление обо всем происходящем.
И еще. Потом, в Донецке, Луганске, Свердловске, Мариуполе, я столько раз вновь слышала слова: «А знаете, как мы их ждем и читаем!»
«Володя, от наших!»
Окрестности Донецка. База дислокации роты обеспечения. Одна из многих. Здесь ремонтируются машины, формируется груз для отправки на передовую, принимается гуманитарная помощь.
Буквально вчера в Ростов-на-Дону пришел вагон с гуманитаркой из Красноярского края. Сегодня началась ее доставка по местам дислокации наших военных.
Одна за одной коробки достаются из машины. Это для госпиталя, это к ребятам, это семьям, которые потеряли отцов, это пока на склад. А тут еще и письма, нужно их к тем коробкам, которые первыми будут отправлять, чтобы побыстрее на передовую передали. Это самый ценный и долгожданный груз.
И вдруг в общем негромком гуле раздается: «Володя, смотри, смотри, от наших! Из школы, где мы с тобой учились!»
Немолодой мужчина, отделившись от толпы, протягивает коробку другому такому же, как и он, «мужчине за…».
- Смотри! От наших! Из нашей школы! Аж не верится!
- Наташа, запиши нас, если получится, мы им отправим, покажем, что все дошло, что получили привет из дома. Да и сама выстави у себя в сетях, вдруг увидят!
Эти двое – добровольцы из Зеленогорска – Олег и Владимир. Одному – далеко за 50, другому – 67. Обоих дома ждут дети, внуки. Но они здесь. Потому что считают, что так правильно. Потому что по-другому не могут.
Я смотрела на них и удивлялась: неужели можно так радоваться простой посылке, в которой и лежат-то конфеты, печенье да несколько писем? А потом поняла: это не просто посылка! Это запах дома, вкус дома! Дома, в котором они так давно не были! И конфеты самые сладкие, и печенье самое ароматное, а письма, как глоток воздуха – родного, чистого, зеленогорского.
«Я Вас знаю!»
С самого утра до четырех дня были в Краснодоне. Удивительный город, в котором тесно переплелись прошлое и настоящее. Город, где свято хранится память о подвиге молодо-гвардейцев, где гордятся твердостью и мужеством героев Донбасса. Но сегодня не об этом. Об этом я расскажу позже. Мы торопимся вернуться в Свердловск. Там нас уже ждут земляки-красноярцы.
Вот двор администрации, третий этаж, кабинет Евгения Оттовича Штейнмеца. За столом двое молодых людей лет тридцати в военной форме.
- Здравствуйте! Извините, мы задержались!
- Ничего, мы не торопимся, - говорит один, вставая нам навстречу.
- Познакомьтесь, наши земляки с краевого телеканала и районной газеты, - представляет нас Евгений Оттович.
- А я Вас знаю, - вдруг говорит второй парень, повернувшись ко мне вполоборота. - Вы из Енисейска, ведь так?
Что говорить о моих коллегах, если у меня самой просто открылся рот от удивления! Я вглядываюсь в лицо, пытаюсь узнать и спрашиваю: «Ты из Енисейска?»
- Нет, - говорит он, - уже из Красноярска. Но жил в Енисейске, уехал десять лет назад. Учился во второй школе. Я просто помню Вас, узнал.
- Нет, так не бывает! Здесь, за тысячи километров! Это невозможно!
Меня переполняют эмоции, хочется обнять его, поцеловать и прижать к себе как сына. Потому что его мама сейчас так далеко. Сделать это за нее, потому что я здесь, а она там, ждет и надеется, что откроется дверь и зайдет он – родной, любимый, единственный… Но он будет здесь еще… Да он и сам не знает сколько. Как не знают и те, с кем он и его товарищ призывались по мобилизации в октябре 2022 года.
Позывной «Добрый». Уверена, он такой и в жизни. Не может быть злым человек с такими добрыми, лучистыми глазами! Даже здесь, на войне, не может! Он улыбается, рассказывая о том, где служил срочную, как призывался, как живет и воюет рядом со своими земляками, ставшими настоящими друзьями, проверенными делом и временем, проверенными войной. А потом вдруг становится серьезным:
- Когда идем - семь магазинов с собой: запас карман не тянет. «Калашников» – это и есть «Калашников»! Ни один автомат мира не сравнится с ним по мощи, по качеству. Бронетехника наша тоже даст фору любой заграничной. Очень не хватает именно такой техники, которая с «птичками» должна бороться. Да и самих коптеров не хватает. Вы поймите, это ведь расходный материал, можно сказать, одноразовый. Ребята рассказывали: долбят и долбят прицельно, голову поднять невозможно, 300-х только успевают оттаскивать. А понять, откуда – не могут. Вот и решили отправить в последний путь «птичку». Подняли, направили в сторону противника. Недолго полетал, да и недалеко – расстреляли. Но в том и была вражеская ошибка – наши ребята смогли отследить, откуда бьет эта сволочь. Передали артиллерии, и получаса не прошло, как раскрошили под чистую все их огневые точки. Триста тысяч за квадрокоптер – как ни бывало, зато сколько ребят в живых осталось! Да и ружья специальные нужны – антидроновые комплексы. Очень нужны. А вот тепловизорами наш взвод уже почти полностью укомплектован. Так что черная донбасская ночь нам не страшна. Врага увидим по любому! Вы у «Малахи» спросите, он подтвердит.
«Малаха» - это позывной заместителя командира взвода 12 роты N-го полка, в настоящее время переданного в оперативное управление Первой славянской бригады. Красивый, яркий, дерзкий, рассказывая, он, как огонь, то загорается, то гаснет и вспыхивает вновь. Сколько энергии, сколько мощи в этом парне! Нет! Мужчине, воине, рядом с которым не страшно, в которого веришь.
- Да мы все практически с одного военкомата. Увидели друг друга в поезде, вместе вышли в Югре, вместе прошли подготовку, организовались, так вместе и держимся: один из Новосибирска, двое из Иркутска, остальные – Красноярский край. Еще в Югре при распределении сказали: «У нас есть сформированный взвод. Пойдем все вместе». Сразу расписались по должностям. Так и идем - 32 человека, - рассказывает «Малаха». - Потерь нет. И не будет!
И ты ему веришь, вот так просто и безоговорочно веришь!
А он продолжает:
- Да, дома семья. Все, как положено: жена, дети, ипотека! – смеется широко, открыто, а потом вдруг становится хмурым. - Что здесь самое сложное? Понять то, что здесь происходит, а главное - что ты здесь. А точнее, принять…
Мы еще долго говорим. О том, как покупали машины, как едут на разбитых «жигулях» на передовую, о том, что первым делом сделают, когда вернутся домой, какие маскировочные сети нужны и нужны ли они вообще, как порой хочется в баню и на мягкую подушку, о тех, кто сидит в соседнем окопе…
Говорим обо всем, перескакивая с темы на тему, перебивая друг друга. Говорим так, как будто знаем друг друга сотню лет, и найти общую тему - совсем не проблема. Ведь мы знаем друг друга!
Время. Мы обнимаем ребят на прощанье, желаем им легкой дороги. «Добрый» и «Малаха» садятся в «Ниву», успев пошутить над тем, что пора менять ласточку - багажник категорически не хочет закрываться. Машина выезжает со двора и растворяется в сумерках…
Я стою посреди двора. Опустошенная, разбитая, как будто потерявшая что-то очень дорогое и важное. Господи! Дай им сил! Верни их домой! Где бы найти такое большое покрывало, чтобы укрыть, уберечь их, всех и каждого, наших мальчиков. Нет! Мужчин! Сильных, смелых, красивых и дерзких с ясными, как небо, и усталыми глазами.
Боец с позывным «Добрый» благодарит за полезные подарки
А это тот самый "Малаха"!
Фея
По нашему номеру в шахтерском профилактории носится маленькое, лохматое чудовище. Носки разлетаются в разные стороны как футбольные мячи, тапочки - как доска для серфинга, на которую он с виртуозной точностью запрыгивает, разгоняясь от двери, а нога проходящего мимо человека - самый лучший объект для нападения. И больше всех ему нравится нога Эдуарда, нашего оператора: у него штаны камуфляжные, как у военных. А скоро наступит ночь - лучшее время для веселья. Для его веселья…
Самое очаровательное чудовище на четырех лапах, с хвостом и большущими ушами! Я смотрю на него, улыбаюсь и… слезы катятся по щеке. Впервые за всю мою уже совсем не короткую жизнь, глядя на играющего котенка, мне хочется плакать.
Почему же так больно? Никогда до этого такое маленькое и светлое существо не вызывало столько боли…
Фей. Это его кличка. Нет, позывной. Такой же, как был и у его Человека, нашедшего его на этой войне, и оставшегося на этой проклятой войне навсегда…
Донецк. Наша дорога лежит в Свердловск. Ехать почти три часа, но мы не торопимся уезжать. Ждем пассажира.
Подъезжает машина, и из нее выходят трое молодых людей в военной форме. В руках у одного – переноска для животных.
- Здравствуйте! Извините, застряли в дороге. Вот, держите. И корм, он к такому привык, - говорит один из них.
Другой, поставив переноску на багажник, придерживает, поправляет ее, как будто боясь, что она упадет. За решеточкой сидит котенок, маленький, месяца четыре. Он внимательно оглядывает все, что происходит вокруг, пытаясь понять, куда и зачем его привезли.
«Ну надо же, любознательный какой, и не боится совсем», - вдруг подумала я.
- Как его зовут? – спрашиваю.
- Да никак! Как-то мы и не давали кличку, - и, немного подумав, продолжает - Фей! Только это не кличка, это позывной. Как у Дани…
Вместе с переноской нам передают рюкзак.
- Это Данин. Его тоже нужно маме передать. Все, что может не пройти по таможне, мы убрали. Так что проблем не будет. Передадите? – и, не дожидаясь ответа, выдавливает из себя, - эй, пушистый! Ну что, прощай! - и отходит, переминаясь с ноги на ногу.
- Мы бы его не отдавали, его все любят. Приезжаешь на базу, а он встречает, радуется. Но Данилу он любил больше всех и спал с ним, и ждал его, а увидев, сразу бежал к нему. Мы бы его не отдали, но мама Данькина просила… Как память…
Уже в машине, по дороге в Свердловск, Евгений Оттовича Штейнмец (наш, красноярец, работает там с августа прошлого года), который и приехал за нами, объясняет:
- 8 марта ездил я в Донецк ребятам гуманитарку отвозить. Яркие и жизнелюбивые, достойные крепкие мужчины. А сегодня мы в том же Донецке с вами забрали вот этого самого симпатягу. Этот кот - питомец нашего земляка, улыбчивого и солнечного Данилы, выпускника нашего красноярского кадетского корпуса на Малиновского.
Данила геройски погиб 18 марта от пули снайпера, вскрыв вражескую штурмгруппу и вступив с ней в бой, прикрывая свой взвод. Погиб спустя три дня после празднования своих 22 лет. Его мама попросила привезти кота к ней в Красноярск. Вот вы это и сделаете. Надеюсь, благодаря помощи Всевышнего, своим теплом он поможет пережить ей это горе.
…По нашему номеру в шахтерском профилактории носится маленькое, лохматое чудовище. Самое очаровательное чудовище на четырех лапах, с хвостом и большущими ушами! Я смотрю на него, улыбаюсь и… слезы катятся по щеке.
Как больно…
P.S.
Котенок доехал с нами до Москвы, где был передан железнодорожникам, которые и доставили этот ценный груз до пункта назначения. Как оказалось, это кошечка, и зовут ее теперь Фея. Коллеги из Красноярска, с 7 канала, с которыми я вместе была в командировке, написали, что встретили поезд и передали Фею маме Данила.
Она и прислала эту фотографию.
Сегодня на одну счастливую семью станет больше
Москва. Шереметьево. Как тянется время! Скорей бы зайти в самолет…
В зале аэропорта очень много людей. Каждые несколько минут приятный голос сообщает, что прибыл борт, началась посадка, извиняется за задержку рейса. Сотни лиц мелькают передо мной: суетливых, сосредоточенных, отрешенных, веселых, серьезных – всяких. И вдруг я останавливаю взгляд на одном парне в форме цвета хаки, с таким же рюкзаком. Он сидит тихо, ссутулившись, теребит в руках билет, кажется, нервничает.
«Он точно оттуда, с передовой. Такое лицо знакомое. Может, он из района? - подумала я и осекла сама себя. - Да с чего ради! Вон сколько их вокруг, военных. Почему обязательно он-то… А какие у него грустные и усталые глаза! Нет. Он точно оттуда».
Объявляют посадку на мой рейс. Вместе с десятками людей встаю и я. Проверка документов, выход на поле, автобус. Я поднимаюсь на ступеньку, протискиваюсь к окну и оказываюсь рядом, лицом к лицу именно с ним, с человеком со знакомым лицом и грустными, усталыми глазами.
- Здравствуйте! Извините, пожалуйста, а Вы случайно не из Енисейского района или, может, из Лесосибирска? - как будто выстрелило из меня.
- Нет, - немного удивившись моему вопросу, ответил он.
- Я из командировки еду, из Донбасса. Сама из Енисейска. Очень надеялась встретить земляков. Но не случилось. Отовсюду ребята были, со всего края, а вот наших не было. Ваше лицо просто показалось очень знакомым, – объясняю свой внезапный вопрос я.
- Все правильно. Искали земляков – встретили. И я земляк, из Ачинска, – уже улыбнувшись, говорит он. – Своих всегда узнаешь.
- Домой совсем или…
- В отпуск, на две недельки. Одиннадцатого уже обратно.
- А дома кто ждет? А что приедешь, знают?
- Ждут жена и трое детей. Друзья сейчас встретят, полтора часа – и дома. Жена знает, что еду. А дети – нет. Прямо в детский сад к ним заявлюсь, сюрпризом…
- Да нет! Скорее чудом, а не сюрпризом. Хотела бы я это увидеть!
Он улыбнулся. Грустные глаза даже чуть посветлели…
Всего минут двадцать было у нас на то, чтобы поговорить. А показалось – несколько часов.
Расположившись в кресле самолета, я вдруг подумала: «Завтра на одну счастливую семью в Ачинске станет больше».
Самолет набирал высоту. Мысли уносили меня в новый день: «У них есть две недели на счастье. Потом он опять вернется туда, где рвутся снаряды. Жена будет молиться, ждать его возвращения, а дети не перестанут верить в чудо: вот сейчас откроется дверь и зайдет папа!»
Я закрыла глаза. Хочу проснуться уже в Красноярске. Устала. Нет, не физически. Как будто выдохлась от увиденного, услышанного. Так хочется подышать родным сибирским воздухом. Тихим, добрым, мирным… Подышать и очнуться…
Послесловие
Когда я еще только ехала в Донбасс, выставила на своей странице ВКонтакте пост.
«На улицах Москвы стало больше военных.
Нет, не тех, кто прогуливается под руку с барышнями, щеголяя новенькой формой. И не тех, кто в увольнительной или спешит к новому месту назначения по службе или после учебы.
Нет, других. Они выглядят не так, смотрят не так, даже двигаются не так. Шаги твердые и размеренные. Движения выверены, без лишней суеты. Немногословны. А в глазах…
На улицах Москвы стало больше военных. Может быть, просто здесь, на площади трёх вокзалов, где пересекаются все дороги и пути, это так заметно?
Нет. На улицах Москвы стало больше военных… Или, может быть, мне показалось… Может быть, все они уже просто едут домой…
Так хочется в это верить! Так хочется, чтобы это было именно так…»
Я тогда ошибалась. Потому что не знала, что значит «на улицах много военных». Теперь знаю. Они там, в Донбассе. Наши! Все еще там. А мы здесь, верим, что скоро все они вернутся домой. Верим и молимся за них.
Как молюсь теперь и я за тех, с кем свела судьба в эти такие короткие и такие длинные шесть дней в Донбассе, за тех, кого встретила в дороге туда и по пути домой. За всех, кто сегодня еще не вернулся домой…
Как же мне повезло в эти несколько дней на встречи! Такие разные, такие яркие…
Наталья Почекутова
Фото автора
