Столь манящий когда-то советского обывателя буржуйский кинематограф, теперь не взывает рвотных позывов только у очень стойких зрителей. И хоть при желании, каждый год можно наковырять с десяток хороших фильмов, ситуацию в общем это не спасает.
Надо заметить, что кризисы на голливудском холме случались и раньше, но в прошлом творческие амбиции отдельных личностей и желание удовлетворять в первую очередь массового зрителя спасали ситуацию. Среди таких людей можно отметить Скорсезе, Спилберга и Кэмерона.
Ни для кого не тайна, что американское кино, помимо, развлечения, всегда являлось мощным инструментом пропаганды, и ключевым элементом того, что принято называть «мягкой силой». У Америки много друзей и еще больше врагов. Врага надо устрашать — друзей убеждать.
Голливуд лавируя на стыке творчества и пропаганды, умудрялся долгое время покорять сердца миллионов, заодно принося создателям миллиарды. Но что пошло не так?
Лучше всего происходящее выразил американский философ, экономист и политический деятель Фукуяма. Рассуждая о природе демократии, он пришел к такому выводу: «Либеральная демократия — это правление меньшинства против большинства». Фраза на самом деле универсальная, при желание, ей можно объяснить почти все происходящие в мире процессы. По мнению философа, большинство всегда фашизируется, и чтобы этого не допустить, ему надо напоминать о правах меньшинства.
Голливудские киноделы, повинуясь ни столько Вашингтонскому обкому, сколько тенденциям времени, начали массово ублажать меньшинство, но не учли бесконечную атомизацию западного общества. Если лет двадцать назад можно было выделить 5-6 малых социальных групп, то теперь их количество исчисляется сотнями. Аббревиатура ЛГБТ (ныне ЛГБТК+) стремительно прирастает новыми буквами и знаками, добавьте к этому женщин в лице феминисток, темнокожих в лице Black Lives Matter, да и любого городского сумасшедшего, который почему-то вдруг решил, что его права ущемляет мифическое большинство.
В таких условиях, сценаристы и режиссеры изгалялись как могли, денно и нощно размышляя, как бы удовлетворить все таргетовые группы населения, но хронометраж фильма увы ограничен. Поэтому под нож шли неважные вещи, вроде творческий процесса и смысловой содержательности, чтобы лишний раз не отнимали драгоценное время у «обездоленных» и «обиженных».
За десть лет неустанной борьбы за права всех и против всех, американское кино превратилось в эдакого монстра-франкенштейна, в набор бессодержательных сцен, слабо связанных единым сюжетом, и призванных по переменно восхвалять разные угнетенные слои населения.
Для нас, жителей бывшего СССР многое из этого оказалось чуждым. Как бы ни старался мозг обычного работяги вникнуть в перипетии современного западного конфликта, получается это с трудом. Из нашей «тоталитарной автократии» почти не разобрать тонкости противостояния феминисток и трансгендерных женщин, конфликт афроамериканцев и просто африканцев, противостояния творческой квир-коммуны бессердечному цисгендерному большинству.
Каков вывод из всего этого: пациент если еще и не мертв, то уже давно на ИВЛ.
