Статья о формирование "боевого братства" между членами экипажа танка во время Великой Отечественной войны.
Командир боевой машины, как правило, не принимал единолично решения в бою. Он всегда полагался на своих "братьев", особенно в ситуации, когда механик-водитель гораздо старше и опытнее, чем командир. Это хорошо описывает не танкиста, а человека, оказавшегося в подобной ситуации: будучи юношей, только что закончившим обучение и вынужденным командовать людьми, годящимися в отцы. Евгений Иванович Бессонов вспоминал:
"Мне не было и 19 лет, вот в таком возрасте мы должны были руководить людьми, солдатами старше себя. Груз ответственности, взваленный на юношеские плечи войной, был особенно тяжел. Нам, юношам, почти мальчикам, приходилось командовать, по крайней мере, сотней взрослых, бывалых людей, отвечать за их жизнь, за порученное дело, решать нравственные проблемы". (Ист. - Бессонов, Е. И. Командир танкового десанта. – С. 29.)
Затем он отмечал, что "вначале было непривычно руководить взрослыми людьми, и я стесненно себя чувствовал, но затем все встало на свои места". Вышеупомянутое указывает на психологический дискомфорт, происходящий в мышлении юного командира, когда главной проблемой для него становится невозможность в подсознании отдавать приказы тем, кто, хоть и ниже по званию, но старше по возрасту (вопрос о воспитании) и опытнее.
Командир танка Александр Васильевич Бондарь вспоминал, что во время постановки задачи механик-водитель обращался к нему: «"Ну, лейтенант"».
"Я считал, что это нормально, потому что я только прибыл в бригаду, а он отступал от западных границ и уже был с орденом Красного Знамени». (Ист. - Драбкин, А. В. Я дрался на Т-34. Кн. 1, 2. – С. 79.)
Психологически особенно трудно командовать людьми оказалось именно молодым офицерам, поскольку сначала они должны были завоевать у солдат авторитет, подтверждающий право (неуставное, но моральное) распоряжаться чужими жизнями, несмотря на собственную молодость. Иногда это принимало форму демонстративной, «на показ» храбрости, граничившей с безрассудством, но бывали ситуации, когда без этого невозможно обойтись. Впоследствии приобретенный таким образом авторитет служил юному офицеру надежной гарантией, что его возраст больше не будет восприниматься как недостаток, особенно по мере того, как неопытность новичка уступает место его зрелости как командира. (Ист. - Сенявская, Е. С. Советский солдат в годы Великой Отечественной войны. – С. 272)
Александр Михайлович Фадин, получив новый экипаж, первую встречу описывал так:
«Найдя танк, я подошел к экипажу. Все они были значительно старше меня, за исключением заряжающего Голубенко. Я понял сразу, что им не приглянулся. Ясно: "или я сразу же стану командиром, или же не стану им в этом экипаже никогда». (Ист. - Драбкин, А. В. Я дрался на Т-34. Кн. 1, 2. – С. 116.)
Некоторые командиры справлялись с этим благодаря уже имеющемуся опыту и завоевывали положительную репутацию, как у своего экипажа, так и всего соединения. Фадин впоследствии доказал, что экипаж под его командованием в безопасности и как он сам вспоминал: «За двое суток боя мы сдружились, и экипаж понимал меня с полуслова».
Понимание с полуслова — это результат плотного взаимодействия между членами экипажа советского танка. Подобные связи формировались не только в бою, но и вне его. Разделение пайка, обслуживание танка и различные бытовые ситуации порождают новую ячейку военного общество, обозначенную выше как «боевое братство». Так, Сергей Александрович Стычинский вспоминая о погрузке снарядов, отмечал, что:
«В ней участвовал весь экипаж от командира и механика до замкового. Как командир, я и пушку чистил, и капонир копал. Разумеется, основная нагрузка по обслуживанию машины ложилась на механика-водителя, которому помогали зампотех батареи и механик-регулировщик». (Ист. - Драбкин, А. В. Я дрался на Т-34. Кн. 3. – С. 250).
О взаимозаменяемости говорил и Семен Львович Ария:
«Это была тяжёлая операция — ремонт гусеницы. От экипажа требовалась взаимозаменяемость…». (Ист. - Драбкин, А. В. Я дрался на Т-34. Кн. 3. – С. 90)
Командир танка, в обязанности которого по уставу входило только наблюдение и контроль обслуживания боевой машины, как правило, сам участвовал в различных занятиях. Такой эпизод приводится и в воспоминаниях командира танка Бориса Кузьмича Кошечкина:
«Окопы вместе копали. Даже когда командиром батальона стал. А если буду стоять и курить, правда, я не курил никогда… буду стоять, молчать, что ж я за командир? И пушку со всеми чистил». (Ист. Драбкин, А. В. Я дрался на Т-34. Кн. 3. – С. 19)
Подобные примеры показывают, что формирование «боевого братства» основывалось в первую очередь на совместном физическом труде.
