В английской католической среде принято считать разве что не святой королеву Марию Тюдор.
Чувства людей, живущих в стране, где магометанином или иудеем быть в сто раз удобнее, чем католиком, понять можно, кто бы спорил. Клеветы на эту, трагической судьбы, женщину излито в количествах немыслимых. Даже в наше время находишь у романиста невзначай, как само собой разумеющееся, фразу: "в правление Марии, когда людей жгли на кострах за отказ принять католичество".... Просто даже интересно, как романист это представляет? Вот сидит за ужином честная английская семья. Коровы подоены, свиньи накормлены, лошади почищены, все тяжелые труды позади, хозяйка несет пудинг. И тут! Ферму окружают инквизиторы в страшных нарядах, вооруженные до зубов калашниковыми и гранатами: а ну, принимайте католичество! Нет? Ах, не хотите? Из поленницы тут же бодро сооружают костер, прямо на дворе, и - аутодафе! Но статистика отнюдь не утверждает, что было сожжено две трети населения.
Казнили за публичную пропаганду конкретной ереси, ереси, кстати, страшной, чудовищной, из которой сложился кощунственный Test Act, а веселая страна сделалась тем, чем и является по сей день. Да, сожжение на костре трудно одобрить. Но во времена, когда фальшивомонетчиков варили живьём, а ребенка могли повесить за украденную еду, если ее стоимость превышала какую-то очень незначительную сумму, всё это - вполне сообразно прочему законодательству.
Вообще жгли тогда все и всех. Папенька несчастной Марии, к примеру, хотел, чтоб всё было как прежде, вот только без монашества и чтоб вместо Папы сам превосходный Генрих. А тех, кто после утвердился при его малолетнем сыне - тоже жег. Но тут даже перессказывать долго. Я не об этом.
Я все же не испытываю особо теплых чувств к Марии, хоть и несчастной и оболганной. У меня отвращение и жуть ко всем Тюдорам. Какое-то проклятие на них лежало.
Из тех, кто оболган британской идеологической машиной, мне дорог совсем иной человек.
Странно. Даже столь смелый Рафаэль Сабатини, что вывел положительного Питера Блада (а это вызов), тем не менее не рискует далеко отходить от официального русла. Да, писатель не в восторге от Монмута. Но короля Якова рисует каким-то немыслимым мерзавцем. А в финале книги о благих переменах в судьбе персонажа повествует не кто-нибудь, а голландский адмирал, катающийся на британском военном корабле.
А герцов Яков бил голландцев на морях, бил смело, бесстрашно - и за дело. Очень успешно бил.
Обвинения же писателя звучат странновато. А вот, какой Яков презренный, что встретился с племянником перед казнью, а сам не собирался помиловать! Не иначе - хотел поиздеваться! (Может и Великая Княгиня наша хотела поиздеваться над Каляевым? Шикарная логика).
Миловать же Монмута было уже никак не возможно. Его уже один раз помиловали, когда замышлял, ни больше ни меньше, убийство отца и дяди. Впрочем - отца ли, дяди ли?
Красотка Люси была несомненной нимфoмaнкой. Король Карл малютку Джейми некогда признал, но был он человеком великодушным и имел привычку признавать всех своих бастардов, не особо вникая в обстоятельства. Джейми вырос красавчик, не чета королю и герцогу. Но за ним в юности водились некрасивые истории насилия, а такое мужчинам рода Стюартов не очень свойственно. Женщины за ними сами бегали.
Конечно, казнили вместе с Монмутом многих. Но когда и где гладили по голове за попытку государственного переворота? (Сабатини тут делает хитрый ход: Питер Блад, католик, оказывается жертвой судебной ошибки. Да, если ты католик, обидно, что тебя приписывают к мятежу протестантов. Но ему, на минуточку, высылают помилование. Но тут уж зачем нам помилование от законного короля, мы узурпатора подождём, голландца, вот такие мы обидчивые).
Народ забывает быстро. Героизм двух братьев, что, плечом к плечу с простыми пожарными, король и герцог, бъются с охватившим Лондон огнём в самых опасных местах...
Легкий, не слишком религиозный Карл, сам не очень-то любя протестантизм, просил брата об одном: веруй втихоря!
Но для набожного и очень честного Якова притворство было немыслимо. Я законный наследник, пусть принимают меня как есть.
Собственно, и приняли бы. Но Голландия, и ныне обитель добрых эвтаназёров и весёлых трав, сумела подсуетиться вовремя. Религиозный официальный курс почти столетие так скакал туда-сюда, что все эти "англичане не хотели католика" - чистой воды поздняя пропаганда, постфактум. Англичане хотели, надо думать, только одного: уж определитесь как-нибудь там, наверху!
Но родная дочь предала отца, приведя на трон узурпатора-иностранца. И добрый и такой забавный голландский адмирал приехал на британском фрегате за капитаном Бладом.
Грустная, конечно, история.
