Сегодня ему 90. Александр Митта редко даёт интервью. Несколько лет назад мне повезло – удалось пообщаться с классиком. Фото в студии – Семён Оксенгендлер.
– Вас называют признанным мастером саспенса. А я, кстати, не понимаю, как это происходит. Я не понимаю, каким инструментарием режиссерским это делается. Потому что иногда я вижу, что режиссер имеет в виду, что это должен быть саспенс, - его нету. А иногда прям есть.
– Там есть очень чёткие положения, мы их вывели, сформулировали: должна быть опасность, которая всегда растет, чтоб не статичная была ситуация, при которой у героя есть, как бы сказать, ну, энергия, он должен преодолевать что-то, боясь. Если он не боится, то и зритель за него не будет бояться. А если напряжение растет, и герой переживает все большую и большую опасность, то это работает просто, как по маслу абсолютно. И Спилберг это делает вообще гениально. А вернул это в кино Хичкок.
– Что значит, вернул? Значит, было раньше?
– Ну, оно какое-то было неосознанное. Оно было, но никто не выдвигал его на первый план. А Хичкок сделал это основополагающим принципом, потому что он работал за маленькие деньги, а успех имел довольно большой. И все считали, что это просто такой трюк коммерческого режиссера. И французские интеллектуалы Трюфо, Мельвиль, вся эта команда, они поняли, что он гений, гений структуры, гений как бы рассказа. И тогда американцы открыли рот, сказали, «а, да, смотри, пожалуйста», и зауважали своего Хичкока.
Очень умный, толковый человек, но он не более, чем последователь Шекспира, вы знаете. Самый главный саспенс у Шекспира ну, скажем, в «Ромео и Джульетта», великий саспенс совершенно. Когда Ромео приходит на бал к Капулетти, то вокруг же враги. Мы волнуемся за него. Когда он влюбился в Джульетту и вышел на середину сцены, подвергаясь все большей опасности, мы еще больше волнуемся. Когда он понял, что не может дальше, забрался через забор, чтоб хотя бы увидеть ее, а она ему признается в любви, он лезет к ней, и они целуются, и обнимаются...
То есть там каждая клеточка пропитана саспенсом, потому что он драматург, он артист, и у него театр, который должен зрителей собрать.
Вот всё это, включая коммерческую составляющую, всё было у Шекспира.
И он это сделал очень чётко, грамотно, но, на гениальном уровне, это трудно распознать.
А Хичкок, он всё-таки попроще.
– Хорошо. А в фильмах Александра Митты саспенс где вообще самый выдающийся, с вашей точки зрения авторской?
– Не будем говорить слово «выдающийся», а скажем так, осознанный, осмысленный.
Где удался, где? В сериале «Граница. Таёжный роман», там целая серия посвящена саспенсу, когда жена героя, жена Миши Ефремова понимает, что они все, они в полном, так сказать, ну, понимаете, так сказать, вот выбраться не могут никак совершенно, и им грозит ужасная участь. Надо превратиться в дилеров или погибнуть. Дилеров, наркодилеров, чего они не хотят. И она вспоминает, что она обучена отцом карточным трюкам всяким и она идет чтобы в карточной игре с профессионалами отыграть эти деньги. Но оказывается, что она попала не к карточным шулерам, а к бандитам, потому что эту ситуацию в поезде контролируют они. То есть саспенс растет непрерывно совершенно до самого конца. И это очень успешная серия.
