В предыдущей статье, дорогие товарищи, мы с вами рассмотрели события 22 февраля 1814 года, когда Наполеон начал своё последнее, решительное наступление. Но благодаря стойкости и победе русских воинов при защите города Суассон, планы Наполеона серьёзно изменились. Теперь вместо переправы через реку Эна в Суассоне Наполеону придётся делать глубокий крюк через город Бери-о-бак, чтобы переправиться через реку.
И мы с вами продолжаем внимательно следить за развитием событий.
*
*
Итак, на дворе у нас 22 февраля 1814 года. Авангард Наполеона, — кавалерия генерала Нансути, вскоре сталкивается с передовыми частями русских под командованием генерал-адъютанта Чернышёва и отбрасывает их за Эну. Французская кавалерия Нансути, преследуя отходящие войска Чернышёва, переправилась через Эну в районе города Бери-о-бак. Вскоре к переправе начинают подтягиваться основные войска Наполеона и переправляться на правый берег Эны.
Как мы уже замечали в предыдущих статьях, здесь у Бери-о-бак русские войска не имеют сплошной обороны, поэтому французы переправляются относительно безопасно.
*
Фельдмаршал Блюхер завтракал в Главной квартире со своим давним другом. Сидя друг напротив друга, они приятно беседуют. Чуть поодаль, но всегда рядом, стоит банкетный слуга, обслуживающий своих хозяев за столом. Он стоит словно мебель: пустой взгляд, левая рука согнута в локте и на ней, как на вешалке, висит белое полотенце. Блюхер пододвинул к себе подставку для яиц, на которой красуется куриное яйцо острой вершинкой вверх. От удовольствия и предвкушения Блюхер невольно облизнулся. Он взял в правую руку чайную ложечку, пальцами левой руки удерживая подставку для яиц, начал аккуратными стукающими движениями ложечки разбивать скорлупу верхней части яйца по кругу. Ммм... этот звук трескающейся скорлупки. Блюхер обожает этот звук. Как только верхняя часть скорлупы яйца была пробита и отделилась, Блюхер аккуратно нацепил её на чайную ложечку и положил на рядом стоящее, специально для этого предназначенное, блюдце.
— Вы знаете, Ганс, — обращается Блюхер к своему спутнику, сидящему напротив, — мой повар умеет идеально готовить куриное яйцо. Он бросает яйцо в кипящую воду и засекает время. Он варит его ровно пятьдесят восемь секунд. И оно внутри становится божественно нежным.
— Я согласен с вами, яйцо действительно божественно. Но мой повар готовит его ровно одну минуту и одну секунду.
Это была шутка и оба добродушно посмеялись.
В этот момент в кабинет вошёл один из адъютантов Блюхера. Адъютант протопал широкой походкой, почти строевым шагом по кабинету, подошёл к Блюхеру, наклонился и что-то прошептал фельдмаршалу на ухо. На лице фельдмаршала возник интерес, он даже перестал жевать, внимательно вслушиваясь в то, что говорит ему адъютант.
Адъютант закончил, развернулся и таким же строевым шагом вышел из кабинета.
— Я прошу прощения, мой друг, но я вынужден покинуть вас, — снимая с груди белую салфетку, вставая, произнёс Блюхер и добавил, обращаясь к другу.
— Нет, нет, вы продолжайте завтракать, прошу вас.
Блюхер покинул кабинет.
Пару секунд Ганс сидел, словно прислушиваясь к звуку удаляющихся в коридоре шагов, затем резко произнёс, обращаясь к слуге:
— Встань у двери, проследи чтобы никто не вошёл.
Слуга подошёл к двери, чуть приоткрыл её и прислушался. В коридоре никого не было, но где-то поодаль ходит караул, кто-то приглушённо кашляет.
— Всё тихо, — взволнованно, глядя на Ганса, произнёс слуга.
Ганс моментально вскочил с места, бросился к стоящему в углу письменному столу. Начал лихорадочно пытаться открыть ящики стола, но все они оказались заперты. Ни один из ящиков не поддался аккуратному, но нервному подёргиванию Ганса. Тогда Ганс остановился, замер и оглядел помещение. Рядом со столом, у окна, стоит старинный комод. Ганс рванулся к нему. Потянул за ручку двери, она с тихим приятным скрипом отворилась. Внутри Ганс обнаружил шкатулку ручной работы. Внутри шкатулки оказалась связка ключей, которую Ганс схватил, словно хищник жертву. Он достал откуда-то из-под камзола кусок пластичной глины и стал нервно снимать слепки с каждого ключа, периодически посматривая на подельника у двери. Тот прислушивался, что происходит в коридоре, посматривая на Ганса.
Вдруг слуга резко прошипел:
— Шаги в коридоре, заканчивай! — Стараясь произнести это шёпотом, но достаточно громко, чтобы Ганс услышал.
Ганс швырнул связку ключей обратно в шкатулку, захлопнул крышечку, закрыл дверь комода и метнулся к столу. Едва Ганс занял своё место, как дверь кабинета отворилась. Слуга в это время, как ни в чём не бывало, стоит безмятежно на своём прежнем месте, где он и был, когда Блюхер покидал кабинет.
В кабинет вошёл Блюхер и, прошагав к столу, уселся на своё место.
— Что-то случилось? — стараясь унять волнение, и учащённо бьющееся сердце произнёс Ганс.
— Да, мой друг, случилось.
Блюхер помолчал, но затем добавил:
— То, что мы все ждали последнее время. Наполеон перешёл Эну. Извини, все подробности потом.
Ганс приподнял брови, стараясь показать лёгкое удивление и интерес.
Фельдмаршал торопливо отхлебнул горячего шоколада, поставил чашку на блюдце.
— Я должен немедля уйти, но вы, мой друг, я прошу вас, закончите свой завтрак.
— Нет, нет, я уже сыт, благодарю вас, — чуть наклонив голову в благодарности, смотря на фельдмаршала, ответил на это Ганс, вставая и снимая со своей груди салфетку и кладя её на стол.
Оба направились к двери. Первым кабинет покинул фельдмаршал Блюхер, за ним Ганс. Последним вышел слуга, и запер дверь...
Как дальше будут развиваться события, мы узнаем с вами, дорогие мои товарищи, в следующих статьях, а на сегодня заканчиваем...
>А вот и следующая статья<, дорогие товарищи.
