Старший из двух сыновей прусского подданного лютеранина Генриха Клодта Карл поселился в Самаре в 1882-м году, перебравшись сюда из Казанской губернии после смерти жены.
На новом месте вступил в купеческую гильдию и открыл на бойком торговом месте – перекрестке улиц Панской (Ленинградской) и Саратовской (Фрунзе) магазин по продаже колесной мази и минерального масла в доме самарского мещанина Ивана Антиповича Половодова. Работал Карл Андреевич в магазине один, в этом же доме снимал квартиру. Стартовав со скромных 20 рублей ежедневной выручки, добавил к ассортименту «машинные принадлежности» и масла и вскоре удвоил обороты.
Начав торговать еще и асфальтом, уже нуждался в помощнике и убедил перебраться в Самару младшего брата Ивана для совместного ведения бизнеса. Торговали братья вместе , Иван Андреевич с семьей так же снял квартиру в доме И.А Половодова. Кстати, первый наемный сотрудник братьев – Семен Васильевич Половодов – был племянником домовладельца, служил у Клодтов долгие годы и впоследствии стал их доверенным лицом. С 1896-го года братья Клодт занялись поставкой в Самару всевозможной техники, устройством городского водопровода и асфальтированием улиц. Дела шли хорошо.
В 1893-м Карл Андреевич перебрался на квартиру в дом Арычкина на Предтеченской, и здесь в его жизни произошло важное событие. По официальной версии, 15 апреля к его квартире подбросили месячного мальчика, и Клодт решил его усыновить. Крещение младенца, названного Леонидом, состоялось 14 июня того же года, воспреемниками стали инженер А.И. Бирюков и жена главного архитектора города Александра Петровна Щербачева, дочь Петра Алабина.
По неофициальной, «семейной» версии, долго вдовевший Карл Андреевич полюбил свою «домоправительницу» - чистопольскую мещанку Анну Петровну, бывшую на двадцать лет его моложе. Весной 1893-го года у них родился сын Леонид, а несколько лет спустя был зарегистрирован брак.
Обзаведясь таким образом семьей, Карл Клодт решил выстроить для себя дом. Приобрел «пустопорожнее» дворовое место в 73-м квартале по Алексеевской (Красноармейской) улице между будущим особняком Курлиных и усадьбой Петра Алабина на углу Алексеевской и Николаевской (Чапаевской) улиц и подал прошение в городскую управу о разрешении на постройку деревянного дома с подвалом и службами по проекту Александра Щербачева.
Усадьба в советское время попала под раздачу при строительстве Дома Связи вместе с усадьбой Алабиных, проект ее тоже пока отыскать не удалось – но как выглядел дом старшего из братьев Клодт, можно предположить.
Известно, что стоял он в глубине усадьбы, окруженный садом – как и знаменитый дом-терем младшего брата Ивана по проекту того же автора. Понятно, что особняк преуспевающего купца, спроектированный Щербачевым, был хорош; что касается стиля – резных деревянных кружев с языческой славянской символикой на доме коммерсанта-лютеранина немецкого происхождения явно не было.
Думается, по стилистике он был близок к знаменитому фахверковому дому на усадьбе Осипа Гиршфельда по ул. Фрунзе, 75. Думается так еще и по следующим причинам: фахверковый дом Гиршфельда очень напоминает как «директорский дом» фон Вакано на территории пивзавода, так и «теремок» Ивана Клодта – только «в деревянном исполнении». Наблюдается та же компоновка отдельных объемов, эркеры, круглые башенки, высокие шатровые крыши, увенчанные флюгерами и шпилями. Спроектированный, по мнению специалистов, учеником Щербачева Георгием Мошковым, «фахверковый дом» Гиршфельда вполне мог быть репликой работы учителя.
По улице Алексеевской Карл Андреевич выстроил еще один «одноэтажный деревянный дом, крытый железом». Проживая с женой и сыном в окруженном садом «главном» доме в глубине усадьбы, второй дом сдавал квартиранту – бухгалтеру Губернской Земской Управы Василию Петровичу Смагину – за 300 рублей в год. Чистый доход с недвижимости за вычетом налога составлял 250 рублей. Пример немецкой практичности купца-миллионера!
«Техническая контора» братьев между тем продолжала преуспевать. Карл и Иван, завязав тесные деловые контакты с «прародиной», снабжали самарцев всеми европейскими новинками, и как считалось, способствовали повышению культуры быта.
После скоропостижной кончины в феврале 1904-го Ивана Андреевича и повторного замужества его вдовы Карл Андреевич из состава «Товарищества братьев Клодт» выбыл. Усадьбу на Алексеевской 27 мая 1905-го года продал «жене киевского купеческого сына» Суре-Ите Ратнер. Сам с женой и сыном поселился в съемной квартире в доме купца Николая Иванцова, через замужество дочери Ольги породнившегося с фон Вакано – другом Клодтов.
В предчувствии Первой мировой войны семья Клодтов Самару покинула и обосновалась в Годенсберге – небольшом пригороде Бонна. В 1914-м году Карл Клодт в возрасте 70 лет умер, завещав похоронить себя как самарского купца. Согласно его воле, на надгробии могилы боннского кладбища русскими буквами выбита надпись: «Самарский купец Карл Андреевич Клодт».
Сын Леонид принял решение оставить учебу в Гейдельбергском университете и вернуться в охваченную революцией Россию. Добровольцем вступил в Красную Армию, служил командиром и переводчиком. Позже работал на оборонных заводах Чапаевска и Пензы, был газетным корреспондентом. В трагическом 1941-м году вся семья «по национальному признаку» попала в лагеря Казахстана, а Леонид Карлович был расстрелян как «немецкий шпион». Его сын Лев, единственный из семьи, смог вернуться в Самару и даже добиться реабилитации семьи. Стал инженером-электриком – видимо, ощущая преемственность от «Электротехнической Конторы братьев Клодт». Трудился на строительстве Куйбышевской ГЭС и Волжского автозавода.
использованные в статье фото взяты из открытых источников в интернете