Найти тему
leere Räume

Titane, 2021

За вычетом человеческого. Смерть символического в Кибер’

«Немец — это воплощённая демоничность. Его странное отношение к уже сложившейся реальности, к сжавшейся до земного шара вселенной может быть названо только демоничным. Демонична бездна, которая никогда не будет заполнена, демонична нестихаемая тоска, демонична неутолимая жажда. Окружённый, окутанный этой демоничностью становящегося, но так никогда и не ставшего, немец предстаёт перед другими народами...Германская Вальхалла как символ бескрайнего одиночества – пасмурна. В ней обитают нелюдимые герои и враждебные божества» (Лотта Айснер: Демонический экран)

Lotte Henriette Eisner
Lotte Henriette Eisner

Сотворенное человеком цифровое пространство и призванное на княжение кибернетическое - констатировали смерть символического. Гомункул, сидящий в колбе, или Франкенштейн, ощущают свою двоичность и бесплодность.. человек погружает себя в орнаментальный криосон и отрывает себя от корней, как барон Мюнхгаузен вытягивает себя за волосы из болота. Так, человек, не сумев преодолеть телесное заточение, не сумев стать Телом без органов, попадает в кибернетическую Вальхаллу и заканчивает орнаментальный рисунок, отсылающий к себе самому, не имеющий начала и смысла....Становящийся, но так никогда и не ставший.

Titane, 2021. Julia Ducournau
Titane, 2021. Julia Ducournau

Так, на экране происходит рождение нового человека, человека сдвинутого на периферию, лишенного центрирующего значения. В таком ризоморфном мире Машина удостоена и всего человеческого слишком человеческого, например, желать, трахать, оплодотворять. Но ‘Титан’ гуманен. Человек здесь любит, и очень. Просто теперь это делает не только человек. Смерть в картине не рефлексируется, что позволяет человеку признать наличие лишь настоящего, по-прежнему лишенного смысла, но в положительном для человека развороте. У человека нет предназначения, как у детали или механизма. Единственное свое предназначение он уже реализовал – создал нечто более совершенное, чем ‘человек’. Этим в сущности и отличается человеколюбивый ‘Титан’ от того же антигуманистического ‘Тэцуо’ Цукамото, в котором человек – ржавчина на безупречном машинном блеске техники.

Tetsuo: The Iron Man (鉄男), 1989. Shinya Tsukamoto
Tetsuo: The Iron Man (鉄男), 1989. Shinya Tsukamoto