Раэ некоторое время стоял, хлопал глазами, пытался осмыслить, чего это он оказался достоин на этот раз.
-Так! – Мурчин хлопнула в ладоши и потерла их друг о друга, - надо приступать к делу! Пожалуй, сегодня мы с тобой обойдемся без мудрецов…
И она, к великому облегчению Раэ, сама, ловко наклонившись над низким столиком, смотала книгу, свистнула, передала ее подоспевшему сильфу, и тот ее унес подальше. Затем приказала в воздух:
-Бумаги, шила и шпагата!
Сильфы немедленно доставили ведьме то, что она велела.
-Садись! – приказала ведьма, - и сшей себе толстую тетрадь!
Раэ сел за стол и послушно принялся орудовать шилом. Ведьма присела рядом и принялась переливать чернила в элегантную чернильницу.
-Ты должен это сделать сам, - продолжала Мурчин, - потому, что это будет особенная тетрадь и сегодня этот великий день должен для тебя запомниться именно этим! С этого дня ты будешь учиться хорошо о себе думать!
-А зачем мне хорошо о себе думать? – спросил Раэ, пробивая шилом дырочки в бумаге, - и причем тут тетрадь?
-Для того, чтобы жить полноценной жизнью и брать от жизни все! – сказала Мурчин.
-Все – это что? – удивился Раэ, - и зачем?
-Ты никогда не слышал таких слов? О бедное мое сокровище! Ну конечно же тебя воспитывали по-другому! Тебя же не для жизни воспитывали!
Раэ покачал головой: слова ведьмы были ему непонятны, те же мудрецы с их умопостроениями были, конечно, мудренее, но хоть продерешься через них и знаешь, чего те хотели, а что происходит сейчас?
-Как ты ловко шьешь тетрадь!- восхитилась Мурчин.
-В Цитадели мы тоже шили себе тетради для уроков, - пожал плечами Раэ.
-Вот видишь? Ты не можешь принимать похвалу, - сказала Мурчин, - говоришь «мы» вместо «я» и пытаешься принизить свои способности!
-Способности по сшиванию тетрадей? – переспросил Раэ, - они так важны? Мурчин… с тобой все в порядке?
-Уж со мной-то в отличие от тебя, все в порядке!
-Я просто хочу немного поспать, тогда и я был бы в порядке.
-Нет, Фере, ты не в порядке! У тебя плохое мнение о себе самом… и от этого все твои беды! И мои в последнее время тоже!
Раэ помотал головой, не в силах зацепиться хоть за какое-то слово ведьмы. Нет, не на его чугунную бессонную голову воспринимать то, что она сейчас говорит…
-На, - сказал Раэ, и протянул Мурчин сшитую вместе стопку резаной бумаги, - дальше что?
-Да положи ее на стол! Так… теперь возьми перо и сейчас ты попытаешься сделать то, что для тебя сложнее всего – составь список своих достоинств!
-Что? – ошарашенно выдохнул Раэ.
-Да-да! Человек, любящий и уважающий себя должен это сделать легко! А ты, возможно, ощущаешь внутренне сопротивление? Это все проклятая Цитадель виновата, где тебе внушали изо дня в день, что ты ничтожество!
Раэ несколько раз с силой зажмурился. Может, его просто рубит? Может, его не просто рубит, а уже вырубило и ему снится такой странный сон? Скорее проснуться! Если Мурчин увидит, что он задремал, она вытянет из сада одного из альвов… Ущипнуть себя! За кожу на тыльной стороне ладони. Ощутимо… Но с ним такое уже было, что как-то в кошмаре ущипнул себя во сне, было больно, но из сна не выбросило.
-Что ты делаешь? Ты себя наказываешь? Считаешь себя настолько плохим и лишенных достоинств? – спросила Мурчин, - я поторопилась говорить с тобой о твоих достоинствах. Надо начать издалека…
Кошмар продолжался. О! Шило!
Раэ схватил его и уколол себя за ладонь. Ойкнул.
-О! Я и не ожидала, что ты так к себе жесток! – воскликнула Мурчин, - мой бедный Фере! Как все запущено!
Она поспешно отняла шило и ухватила Раэ за руку.
-Да я.. просто… просто спать хочу… в сон клонит. Объясни задание, а то я его не понимаю!
-Возьми перо и перечисли десять вещей, за которые ты можешь себя похвалить!
-А зачем?
-Не задавай вопросов, а ну пиши! – рассердилась Мурчин, аж взвизгнула.
-Ты меня что, продавать собралась?
-Придурок! Прекрати меня сердить, а ну быстро пиши, что ты в себе ценишь больше всего!
-Да я вообще-то все в себе ценю… и печень, и селезенку, и кишки… но тебе зачем? Знать, чего я больше всего боюсь из этого лишиться? Так где бы ты меня ни увечила, мне везде будет больно…
Мурчин, зарычав от досады, вскочила и заходила по комнате:
-Да уж, это сложнее, чем я ожидала. Тебя этому надо учить…Ну ладно, сейчас я покажу, как это надо делать. Я это покажу на своем примере! Я-то себя люблю и уважаю, и мне легко перечислить свои достоинства! А ну свали из-за стола!
Мурчин расселась за низким столиком на полу, схватила длинную кисть, которую могла удержать ее когтистая рука, решительно обмакнула в чернила и начертала на первом листе бумаги:
-Ну, во первых я – умна! Во-вторых я – красива! В третьих – я могущественна! В четвертых – терпелива! В-пятых – великодушна! В-шестых – справедлива! В-седьмых – свободна от предрассудков, в-восьмых…
Мурчин подняла голову, победоносно посмотрела на Раэ, который неловко стоял над ней, не зная, куда себя деть.
-Ну ты и хвастунья! – сказал Раэ, - я-то думал, что имели в виду, когда говорят, что ведьмы бесстыжие!
Мурчин выдохнула сквозь острые зубы, затем вдохнула:
-Я… я так хочу открутить тебе башку…
-Так ты же терпеливая – вон там написала сама…
-А! Ну да… А ты можешь о себе написать, что ты внимательный.
-Когда так же буду хвастаться да еще в письменном виде?
-Ну что ж, считай, что да – я тебе предлагаю хвастаться. Пусть на первых порах будет так.
-Так ты приступила меня к обучению плохому? Все с этого начинается?
-Но почему плохому-то?
-Ну хвастаться – это же плохо! Ты хочешь меня так испортить?
-Да не хочу я тебя испортить! Наоборот я хочу тебя сделать лучше!
-Хвастовством? Ай да я! Ай да я! Самый замечательный на свете! И с одного боку хорош, а с другого и того лучше! Ну что, я улучшился, а?
-Скотина! – завопила Мурчин и запустила в Раэ тетрадь со всеми своим достоинствами. Раэ увернулся, быстро сиганул в дверь-люк на первый этаж – и вовремя – Мурчин взлетела над полом и преследовала его, награждая затрещинами:
-Остолоп безмозглый! Как ты не можешь понять, что такое самопознание? Если ты не поймешь, дубина стоеросовая, своих достоинств, ты не сможешь стать лучше!
Раэ выскочил из гостиной под дождь в садик, под ветки ивы, Мурчин вылетела вслед за ним. Раэ успел заслониться занавесью ивовых ветвей по которым прошлись когти рычащей воспитательницы. Как жаль, что не было колодца!
-Мейден… - кто-то откашлялся поблизости.
Раэ и Мурчин прервались. Поблизости под ивой змеил свои брови Вилхо Ранд, над которым сильф держал изящный зонт. Ведьме и охотнику пришлось выйти из-под сени ивы под водяные струи.
-Я кажется говорила, что вы не имеете права сюда приходить без спроса! – рявкнула ведьма, отирая лицо от дождевой воды, которая стекла на нее с ивы.
-Мейден, я здесь от лица принцессы Алэ!
-Она велит мне явиться в ее покои?
-Нет, барышня, она велит вашему ученику явиться в покои ее сына, его высочества Лаара!
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Ведьмин лес. 41 глава.
