«Estar en Pampa y la vía» – одно из популярнейших аргентинских выражений. Используя его в своей речи, многие аргентинцы даже не знают, откуда взялась эта фраза, а ведь его происхождение связано с вполне конкретными местами и событиями города Буэнос-Айреса. Давайте вернемся на несколько столетий назад, когда аргентинская столица ещё не обладала тем обликом, который она имеет в наши дни.
Сейчас мы с вами окажемся в далеком 1877 году, когда на пересечении улиц Вертис (в наши дни - улица Либертадор) и Дорего открыл свои двери новый Национальный Ипподром или Ипподром Бельграно, как его ещё называли местные жители. Он стоял на том месте, где сейчас расположен Баррио Ривер – богатейший район Буэнос-Айреса. Контур улицы Викторино де ла Плаза наглядно показывает, где некогда проходила одна из дорожек ипподрома.
Ипподром Бельграно в течение нескольких лет оставался главным местом общественных и спортивных мероприятий, несмотря на отдаление от центра. Чтобы до него добраться аргентинцы садились на поезд аргентинской железной дороги (которая в последствие стала называться «el Mitre») и доезжали до станции Ущелья Бельграно. Оттуда пешком или на трамвае они добирались до пересечений улиц Пампа и Монтаньесес, расположенных недалеко от железнодорожных путей.
Альтернативой поезду выступал трамвай, отправлявшийся от площади Пласа-де-Майо и завершающий маршрут на улицах, которые теперь носят названия Либертад и Монро, недалеко от ипподрома. Этим маршрутом добирались те, кто жил в отдалении от железнодорожных станций. Например, такой путь устраивал жителей проспектов Санта-Фе и Пуэйрредон.
Решение семьи Биллингхерст и электрические трамваи
В конце девятнадцатого века местная трамвайная компания, принадлежащая семье Биллингхерст, решила закрыть трамвайное сообщение на участке, соединяющем Ущелья Бельграно с ипподромом. Причина такого решения заключалась в том, что зрители предпочитали спускаться в ущелье и идти пешком пятнадцать кварталов, чтобы лишний раз не платить деньги за проезд.
В 1897 году начались первые испытания электрических трамваев. Сеть расширялась, и в 1903 году открылся маршрут от железнодорожной станции до Бельграно, а точнее до улицы Пампа и Вертис. Бизнес шел в гору и трамвайная компания «Anglo» (когда-то поглотившая трамваи Буэнос-Айреса и Бельграно) дала ипподрому второй шанс. Теперь на трамваях, следовавших до Бельграно, красовалась табличка с указанием пункта назначения: Ипподром.
Потерять все, но не билет
Зрители покупали единственный возможный билет туда и обратно, который стоил десять центов.
К концу дня после многочисленных скачек оставалось пара несчастных, потративших все деньги, которые они взяли с собой, и не имеющих средств даже на дорогу до дома. Единственное, что у них было – билет на поезд до железнодорожной станции и улицы Пампа, куда они пребывали в весьма затруднительном положении. На станции они часто продавали личные вещи, чтобы собрать денег на возвращение домой. Вот поэтому выражение «estar en Pampa y la vía» (пер. «оказаться на улице Пампа и железной дороге») употребляется в ситуации, когда человек остается без гроша.
В 1926 году Национальный ипподром закрылся, а вместе с ним была утрачена главная составляющая, позволяющая использовать эту популярную фразу в повседневной речи. 3 ноября 1935 года в восемь часов вечера местный трамвай, высадив обеднелых зрителей на пересечении улицы Пампа и железной дороги, отправился в свой последний путь. Так исчез ещё один ключевой элемент этой фразы. В наши дни железнодорожные пути (которые теперь именуются Митре) поднялись вверх, чтобы ускорить движение и сократить количество пробок. Мост-виадук Митре ходит поверху. Таким образом, в Аргентине больше не осталось даже перекрестка улицы Пампа и железной дороги.
Подписывайтесь на наш канал, чтобы узнать больше о переезде и жизни в Аргентине, а также, чтобы погрузиться в язык, культуру и обычаи этой волшебной страны!
Ваша Llama Madama - проект по изучению настоящего аргентинского испанского!
