Проводив гостей, Вера Леонидовна опять взяла в руки альбом с фотографиями. Почти вся ее жизнь уместилась на этих плотных серых страницах. Старые, слегка выцветшие фотографии любимых людей. Чуть размытая фотография, копия, сделанная с оригинала. С нее смотрели серьезный офицер и его жена, закутанная в меха, бабушка и дедушка Веры Леонидовны.
А вот ее родители, молодые, беззаботно смеющиеся. Маленькая девочка в нарядном платье с бантами и в шляпке, она сама, Вера Леонидовна, тогда еще Верочка. Безоблачное счастливое детство, юность и молодые годы, полные надежд, часть из которых не сбылись, зрелые годы, подарившие кроме надежд и разочарования, страх и боль…
Маленькая Верочка летним ясным утром просыпалась от веселого солнечного луча, который сначала ласково, а потом настырно скользил по ее подушке и лицу. Пасмурным утром или зимой, когда за окном было темно, девочку будило радио, бодро доносившееся из соседней комнаты коммуналки.
Небольшой провинциальный, в прошлом купеческий город. Недалеко от их дома берег бескрайней реки. В шаговой доступности от их коммунальной квартиры находились небольшой православный храм, лютеранская кирха и католический костел, чем-то похожий на старинный замок. И они влекли ее так же, как деревянные кружева купеческих особняков.
Детство, юность и молодость Веры прошли в этом городе. С ватагой ребятишек она пускала кораблики по звонким ручьям, бежавшим в сторону реки. Беспечная весна жизни пела и звенела на все лады. Пели патефоны из раскрытых после зимы окон, беспечно звенели ручьи, весело перезванивалась с ними капель, настойчиво и дерзко звенел проезжавший трамвай, доносился сочный малиновый звон церковного колокола.
Город ее жизни. Здесь она выросла, влюбилась, вышла замуж за своего Анатолия, веселого кареглазого парня. Здесь должны были родиться двое ее детей. Не родились, две ее первые беременности закончились выкидышами.
Вера плакала, уткнувшись в плечо мужа. Он целовал ее мокрое от слез лицо и говорил, что все будет хорошо, что он любит ее, что у них обязательно будут дети, а пока они и вдвоем счастливы. Она любила его и верила ему. И, несмотря на не рожденных детей, они были счастливы.
Они бегали в кино и на танцплощадку, собирались веселыми бурлящими компаниями в коммуналках и общежитиях друзей. И появилась в жизни Веры Алька, Алевтина. Алевтина была обладательницей пикантного чуть курносого носика, шапки рыжеватых кудрей, заливистого смеха и пышной груди. Звонко смеялась она шуткам Анатолия, встряхивая кудрями и выставляла стройную ножку в фильдеперсовом чулке, обутую в изящную вишневую туфельку с остреньким носиком и кокетливым кожаным бантиком.
И вот этими остроносыми туфельками прошлась Алевтина по жизни Веры весело смеясь и потряхивая медью волос. Как-то словоохотливая соседка на коммунальной кухне, конечно, только из лучших побуждений, шепнула Вере:
- Верочка, милочка, Вы бы присматривали за своим Анатолием. Я, конечно, ничего плохого не хочу сказать…
И Вера присмотрелась. И увидела то, что давно уже видели все, кроме нее. Жизнь Веры круто изменилась, не слушая объяснений, оправданий и клятв мужа она подала на развод, собрала свои вещи уехала в Воронеж. Как говорится, с глаз долой из сердца вон. Ехать к родителям, жившим, после перевода отца, на Урале Вера не хотела, боялась, что Анатолий будет ее искать.
В Воронеже уже лет семь жила ее школьная подруга Варвара, особа практичная и хваткая, несмотря на молодость. От поступка подруги Варя в большом восторге не была.
- Ты подумай, Верочка, прежде чем разводиться. Толик, как муж вполне ничего. Он специалист перспективный, вам бы и жилплощадь вскоре дали изолированную. Может, передумаешь еще, вернешься.
Вера не передумала, и Варвара помогла ей, чем смогла. Устроила на завод табельщицей, Вера была учительницей, в конце учебного года вакансий в школе не было. Потом выбила место в общежитии. А когда узнала, что Вера беременна, помогала собирать детское приданное.
О беременности Веры стало известно, когда она потеряла сознание на работе и ее проводили в ближайшую к заводу больницу. Варвара, с ее гениальной практичностью, стала искать разведенной Вере мужа. И нашла, это было нетрудно, да и заслуги Варвары в этом почти не было. На Веру положил глаз главврач больницы Павел Николаевич, разведенный мужчина лет сорока. Ухаживания перспективного жениха Вера не приняла, чем вызвала бурю эмоций у подруги:
- Верка, ты дуррррра, всем дурам дура, честное слово. Ты как ребенка то растить одна будешь, ты разведенка и мать одиночка.
Варвара кричала и плакала, Вера молчала и тоже плакала. Несмотря на все волнения и стрессы этого ребеночка Вера выносила и благополучно родила. Крепкого мальчика она записала на свою девичью фамилию, которую взяла после развода.
В больнице все нянечки и врачи были к ней очень внимательны. Почему? Она об этом и не думала. Несмотря на зиму, свежие фрукты всегда были на ее тумбочке. На выписку Варька привезла красивое одеяло и нарядную шапочку, отделанную кружевом и вышивкой.
- Варька, откуда ты все это взяла. Дорогое наверно. И за фрукты тоже спасибо.
- Ой, и дура ты Верка. Откуда? Да от верблюда. Пошли, подруга, пока у меня поживешь.
Новый год Вера с Егорушкой встречали у Варвары. За праздничным столом все желали друг другу счастья в новом, 1937 году…
В конце лета, Варварин муж, ответственный партийный работник рассказал жене об аресте Анатолия, бывшего Вериного мужа. Перепуганная Варя прибежала в общежитие к подруге. Про Анатолия Варвара ни слова не сказала, но снова стала склонять к замужеству подругу:
- Верка, Верочка, послушай меня, выходи замуж за Павла Николаевича. Что значит, не любишь? Зато Толика ты любила. А результат? Павел Николаевич хороший, он любит тебя. И Егорушку тоже любит. С ним ты будешь счастлива. Для тебя так лучше будет, я знаю что говорю. Так для всех будет лучше. Если тебе на себя наплевать, то хотя бы о ребенке подумай.
И Вера вышла замуж. Варварины расчеты всегда были правильными, вот уж у кого стратегический ум. Павел Николаевич усыновил Егора, Верочка с сыном переехали в его светлую благоустроенную квартиру. Вера познакомилась с его дочерью, семилетней Лизой, воспитанной и абсолютно равнодушно принявшей ее девочкой.
Была ли она счастлива? Наверное, да. Конечно не так, как с Анатолием, но была. Быт был устроен, Егорушка сладко посапывал в беленькой кроватке. Приходившая два раза в неделю женщина делала грязную работу.
Солидные друзья Павла Николаевича с супругами по выходным собирались у них в гостиной, вели умные беседы и остроумно шутили. Часто в их компании бывали и Варвара с мужем, тем более, что мужчины знали друг друга достаточно давно. Когда никто не слышал, Варька, указывая краешками глаз на богатое угощение на столе, улыбалась и торжествующе шептала Вере:
- А я-то была права. Я тебе сколько раз говорила, а ты все упиралась. А теперь смотри, как все славно получилось.
Через два года после свадьбы Вера родила Полиночку, их общую с Павлом Николаевичем дочь. И только после рождения девочки Варвара рассказала подруге об аресте Анатолия и о том, что кто-то из его сослуживцев, скорее всего его заместитель, написал на него донос. Рассказала она и о том, что вскоре после ареста Анатолия пришли и за хохотушкой Алевтиной.
- Варя, а можно что-то о нем узнать?
- Верка, ты, что, вообще что ли. Молчи, и не смей высовываться. Забудь. Главное, что бы это тебя и Егорки не коснулось.
И Вера приказала себе забыть. Хотя она и старалась, совсем забыть не получилось, уж очень Егор был похож на Анатолия. Но обращаться к кому-то с расспросами женщина побоялась.
Намного позже узнает Вера, тогда уже Вера Леонидовна, что Алевтина безвозвратно сгинула в липкой паутине ГУЛАГа, где-то в районе Сусумана Магаданской области. Не выжил и их с Анатолием ребенок, рожденный Алевтиной до срока. До конца жизни Вера не могла для себя решить, сломала ли ей жизнь рыжая заливисто смеющаяся Алька, или, наоборот, спасла. Причем спасла и ей, Вере, и маленькому Егорушке.
Павел Николаевич дочку обожал, правда с оглядкой на Егора, мальчик чувствовать себя в семье чужим не должен. После рождения Полинки, по настоянию Павла Николаевича, в доме появилась нянька. Но Вера и сама с удовольствием погрузилась в приятные хлопоты, кормила, пеленала, купала, нянчила.
Полина точно сняла ее какую-то внутреннюю вину перед мужем за то, что не любила она его. Дочь будто бы оправдала ее, Веры, присутствие в жизни Павла Николаевича. Точно доказывала, что она, Вера, свой долг перед мужем выполнила. Женщина поделилась своими мыслями с Варварой, но та просто от нее отмахнулась:
- Да ну тебя, Верка. Не фантазируй. Живи спокойно, как все нормальные бабы живут.
У Веры появились несколько приятельниц из числа жен друзей Павла Николаевича. Но с Варькой она все равно дружила ближе всех, доверяла ей больше, чем другим. За год до рождения Полины Варя родила сына, и пока ходила беременной, засыпала подругу вопросами. Вера была рада хоть чем-то быть полезной подруге.
Жизнь окончательно наладилась, вошла в русло. Вера гуляла с Егором и Полинкой по парку, вечерами они с мужем принимали гостей или сами ходили в гости. По субботам к ним приходила Лизочка, Вера старалась ее полюбить, да не получалось. Отношения не то что бы были плохими, нет, нейтральными. Хотя Полиночку Лиза нянчила с видимым удовольствием и Егорку никогда не обижала.
В один из этих визитов Вера познакомилась с Агатой Константиновной, мамой Лизы, дамой ухоженной, элегантной и отстраненной. Они иногда встречались, когда та привозила или забирала Лизочку. Женщины вежливо здоровались и иногда обменивались дежурными, ничего не значащими фразами.
Однажды Вера заметила на лице Агаты Константиновны следы слез. Затем, женщина о чем-то долго говорила с бывшем мужем за закрытой дверью. И Павел Николаевич в тот вечер был задумчив и молчалив. А потом из их компании исчезла супружеская пара, года два назад побывавшая за границей. Вера поделилась своим наблюдением с мужем, а потом и с Варей. Варька, как всегда, была уже в теме.
- Его арестовали, Вера. Ты если ее встретишь, не останавливайся, проходи мимо. Даже не здоровайся. Так надо, Вера.
Спустя месяц или два Вера увидела эту женщину на другой стороне улицы. Та сама сделала вид, что они незнакомы. Верин муж все чаще пропадал на работе, компании в их доме собирались теперь реже, а собравшись, меньше смеялись и шутили. Было ощущение, что Павел Николаевич чем-то озабочен, и что-то от нее скрывает, точно оберегает от чего-то.
В субботу Вера и Варвара с мужьями и детьми гуляли в парке. Лиза была с ними, Агата Константиновна поехала с мужем погостить в Минск, к его родственникам. Девочку они оставили в семье Павла Николаевича. Через неделю Вера с мужем и детьми планировали уехать на месяц в Крым.
Мужчины стреляли в тире, дети ели мороженное, счастливая Вера вытирала перепачканную мордашку Полинки. С танцплощадки доносились звуки музыки.
- Пойдем, потанцуем, хотя бы один танец, - неожиданно предложил Павел Николаевич жене. Вера удивилась, танцевать ее муж не любил. Варвара пообещала посмотреть за детьми.
В парке зазвучала знаменитая «рио-рита», так любимая Верой. Это был последний танец, который она танцевала с мужем. Вера радостно улыбалась Павлу, танцуя в предпоследнюю субботу июня сорок первого года. Утром следующего дня мирная жизнь закончилась.
