Анна села в салон машины, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Пришла пора признаться самой себе в том, что она устала, она не справляется. Хватит уже тащить на себе все: и работу, и семью, и проблемы других семей, пусть даже родственных. Нет, однозначно Анне нужен был перерыв.
Она достала из сумочки косметичку, а из нее извлекла зеркальце и посмотрела на свое отражение. На этот раз Анна осматривала себя придирчиво, отмечая и круги под глазами, и опустившийся овал лица, и морщинки вокруг губ. Ей было тридцать семь, а складывалось ощущение, что скоро должен был стукнуть полтинник. Нет, Анне совершенно не нравилось то, что она видела в зеркале. Надо было срочно исправлять ситуацию.
Подумать о том, как именно можно было исправить ситуацию, Анна не успела. Ей помешал телефонный звонок.
- Анна Алексеевна, к вам приехала Смирнова. Я ей сказала, что вы уже уехали, но она требует, чтобы вы вернулись и что-то ей объяснили. Я кофе ей налила, а она уходить не собирается. Что мне делать? Как выпроводить ее?
Секретарша тараторила в трубку, вызывая приступ мигрени у Анны. Ну ничего они не могут без нее решить! И, похоже, пора признаться себе самой в том, что в этом напрямую была вина самой Анны. Это она запретила всем думать самостоятельно и принимать волевые решения, она сама хотела все контролировать, да так, что теперь без ее ведома в компании чихнуть никто не смел. Придется возвращаться, все же Галина Смирнова была давней клиенткой Анны и отказываться от встречи с ней было равносильно подписанию смертного приговора для квартальной премии.
- Галочка, прости меня за задержку! – Анна лопотала ласково, так, как это привыкла слушать и воспринимать Галина Смирнова. Другой тембр голоса или неверно подобранные слова приводили хамку Смирнову в настоящую фурию. Лицо женщины смягчилось, но она все равно с грохотом опустила чашечку из-под кофе на блюдце, отчего лицо Аниной секретарши буквально перекосилось.
Около получаса женщины обсуждали вопросы с пошивом униформы для работниц гостиничных комплексов Смирновой. В городе их было три, и швейная фабрика Анны Андреевой занималась производством униформы для горничных и другого персонала, постельного белья и штор для номеров в гостиница Галины. В последние годы спрос на товары местных производителей вырос в разы, но отказываться пусть и от противных, но при этом постоянных клиентов, Анне Андреевой совсем не хотелось. Для этого приходилось выдерживать набеги Галины Смирновой и прочих подобных ей крупных клиентов, а такие набеги порой были очень и очень несвоевременными.
Анна старалась быть веселой и поддерживать непринужденную беседу. Между тем в ее голове беспрестанно крутились мысли о том, что делать со старшим сыном, который отказывался жить в одной комнате со средним. Жилищный вопрос в последние несколько месяцев очень остро стоял в семье Андреевых, поскольку одну из свободных квартир пришлось продать и вложить в дело, а мать мужа Анны теперь жила с ними. Старший сын Анны и Александра Егор оставался без возможности в свои пятнадцать перебраться в отдельную комнату, потому что ее теперь занимала бабушка Ирина. Обещание родители не сдержали, и это не могло не вызвать в подростке негодования.
- Мама, ты обещала мне! – кричал Егор, а Анна понимала, что ей нечего возразить. – Получается, что ты не можешь сдерживать обещаний, и как мне дальше тебе верить? Я хочу жить отдельно, мне пятнадцать лет почти, а баба Ира теперь живет там, где должен был жить я.
Муж Анны Александр оставался в стороне от бушевавшего в семье Андреевых скандала. Анна с досадой думала о том, что и в этом была ее вина. Если бы она не способствовала тому, чтобы супруг сам не мог и шага без нее сделать, Александр, возможно, давно бы стоял на ее стороне и смог бы объяснить старшему сыну, что они оказались в безвыходной ситуации. Ведь это бизнес мужа терпел крах, и из-за его проблем с финансами пришлось продать квартиру матери Анны, которую женщине купила сама Анна, забрала мать из деревни и попыталась обустроить ей быт на самом высшем уровне.
Теперь пожилая женщина оставалась без крова, в большой семье дочери, и было очевидно, что человеку в возрасте жизнь в шумном обществе, наполненном криками, выяснением отношений и дележкой территории, давалась нелегко.
- Мама, иди приляг! – Анна по вечерам приезжала домой, загруженная сумками с продуктами, а мать обычно в это время разогревала себе ужин. Анна с неудовольствием думала о том, что мама могла поужинать немного раньше, все равно она ложилась спать раньше других, но нет, Ирине Георгиевне обязательно нужно было оказаться на кухне, когда приезжала Анна. Пожилая женщина обиженно поджимала губы, специально гремела тарелками и чашками, а потом с недовольным лицом сидела и поглядывала на домочадцев.
Анна корила себя за несдержанность, но ничего не могла с собой поделать. Она и так целый день проводила или на ногах, бегая по цехам, или за компьютером, ломая глаза и шею, а вечером, мечтая отдохнуть и расслабиться, получала лишь недовольные и обиженные взгляды матери.
- Вечно я тебе мешаю! – бубнила Ирина Георгиевна. – Не надо было меня из Маковки забирать! Я тебя просила? Нет, не просила! А теперь я тебе мешаю все время. Бессовестная ты, Анька, мегера просто!
И так продолжалось из раза в раз, изо дня в день и на постоянной основе. Анна не понимала, почему мать стала такой, ведь Ирине Георгиевне было всего шестьдесят пять лет. Не старая еще, даже, напротив, очень бодрая и полная сил, пожилая женщина начала очень быстро сдавать, едва поселившись в квартире дочери.
- Я не знаю, что с ней делать, - сетовала Анна в разговоре со своей приятельницей, которая работала в психоневрологическом диспансере психиатром и даже некогда заведовала одним из больничных отделений. Приятельницу звали Светланой, и их дружбе с Анной было больше двадцати лет. Некогда женщины вместе учились в одной школе и жили на соседних улицах в Маковке, откуда Анна и Светлана были родом, поэтому соседская дружба смогла окрепнуть и перерасти в долгосрочные отношения двух приятельниц и их семей.
- А что ты сделаешь, Аня? – спрашивала вместо ответа Светлана. – Возраст, тут уже ничего не поделать. Все мы будем такими, какими становятся наши старики. Ворчливыми, вечно недовольными, ищущими поводов для обиды.
- Но зачем, Света? – с откровенным непониманием спрашивала Анна. – Мать ведь должна понимать, что я ей желаю только лучшего, но нет! Она во всем ищет какой-то подвох.
- Ну а ты сама посуди, - говорила Светлана, - ты выдернула мать из привычной ей жизни, пусть и не в самом лучшем месте на земле.
- Да, Маковка мало похожа на рай, - буркнула Анна, вспоминая разбитые дороги и покосившиеся домики в родной деревушке, - поэтому я и купила ей квартиру в Васильеве, тут город, пусть и экология хромает, зато врачи нормальные в открытом доступе и магазины под боком, а не в двух километрах по неосвещенной дороге.
- Ты пойми, Аня, - Светлана перебила рассуждения своей подруги и покачала головой, - не в этом счастье для твоей мамы. Напротив, ей бы по два километра туда-сюда наматывать, лечиться листом подорожника и на почту ходить для оплаты квитков. Но нет, ты решила ей жизнь облегчить, а в итоге тетя Ира постарела в несколько раз быстрей. Неужели ты не помнишь поговорку?
- Какую?
- Хочешь избавиться от родителей побыстрей – посади их себе на шею.
Анна задумалась. Она вспомнила о том, какой Ирина Георгиевна была всего года три назад. Тогда Анна впервые стала замечать за матерью возрастные изменения, заставившие женщину в срочном порядке искать небольшую квартирку в Васильеве. Ирина Георгиевна тогда жаловалась на то, что в магазинах Маковки никогда ничего нет, аптека вечно закрыта на технический перерыв, а ведь идти до нее надо было не меньше полутора километров. Однако, Ирина Георгиевна тогда была полна сил, бодрости и желания ругаться со всеми, отстаивая свои права. Пожилая женщина уже тогда не была уверена в том, что хочет переезжать в город и жить поблизости от дочери, но зато под ее зорким присмотром.
- Может быть, я еще лет пять в Маковке побуду, - высказала свое мнение Ирина Георгиевна, но Анна тут же возразила.
- Мама, тебе здесь одиноко, страшно, а в городе будет лучше. Там и не только врачи, а аптека в каждом жилом доме, ты мне будешь помогать, а это так важно для меня!
Анна тогда была уверена в том, что ее мать и вправду будет ей помогать, но привыкшая во всем рассчитывать только на себя, в дальнейшем молодая женщина полностью оградила мать от забот о внуках и своей семье. Выходило так, что Ирина Георгиевна вообще зря перебиралась из деревни в город, потому что никакой помощи она своим близким не оказывала.
А еще из-за переживаний, связанных с болезнью и смертью родной сестры, у Ирины Георгиевны случился микроинсульт, и Анна тут же заволновалась и ускорила покупку квартиры и переезд матери. Анна тогда здорово напугалась за свою мать и постаралась побыстрей оформить договор купли-продажи, сделала косметический ремонт в квартире и практически молниеносно организовала смену жительства для Ирины Георгиевны.
Можно было сказать, что пожилая женщина сама до конца не поняла, как так вышло, что она оказалась в Васильеве так быстро. Ей хотелось помогать дочери, переключиться с мыслей о погибшей сестре, которая была моложе Ирины Георгиевны на десять лет, но Анна решила полностью оградить мать от переживаний и забот. Это была первая и сама основная ошибка дочери в отношении матери.
- То есть я зря сделала, когда решила облегчить жизнь матери? – спросила Анна у Светланы, но подруга лишь улыбнулась в ответ.
- Мы все стараемся сделать жизнь наших близких лучше, - ответила Светлана, - но надо в первую очередь спрашивать у них, нужна ли им такая гиперопека. Твоя мать привыкла к той жизни, которой она жила, даже после переезда в Васильев она свыклась с тем, как ты все организовала для нее. Скорей всего, она была благодарная тебе за то, что ты решила улучшить ее жизнь, позаботилась о ней. Но потом этот переезд в ваш дом, он перечеркнул все твои старания. Теперь тетя Ира чувствует себя явно не в своей тарелке, потому что висит у тебя на шее и вечно путается под ногами. Ты ведь и сама это прекрасно понимаешь, что мне уж тебе объяснять.
Анна подавленно молчала. И вправду, что тут спорить, если и без того ясно, что она совершила ошибку. И когда мать перевозила без должной уверенности в своей правоте, и когда потом решила продать ее квартиру, чтобы не втягивать мужа в очередной кредит. Все Анна делала лишь так, как считала это нужным она сама. И Александр, выходит, не был виноват в том, что теперь Анна считала его источником всех их неприятностей. Он хотел взять денег в долг, но Анна решила, что проще было бы продать квартиру, которую она сама же купила для матери. Замкнутый круг.
Анна всегда любила и уважала свою мать. Ирина Георгиевна родила ее в непростое время, да еще и в отсутствие отца девочки. Анна почти ничего не знала о человеке, от которого ее родила Ирина Георгиевна. Что-то там было связано с его семейным положением, мать не вдавалась в подробности, а Анна о них не расспрашивала. В Маковке Анна прожила до восемнадцати лет, а после окончания школы сразу переехала в Васильев.
Ирина Георгиевна помогла дочери с переездом и позаботилась о том, чтобы Анне было, где жить. В первый год обучения Анна жила у тетки Варвары, как раз той младшей сестры, которую так сильно любила Ирина Георгиевна. Тетка Варвара так ни разу и не вышла замуж, детей у нее тоже не было, зато любвеобильности хватало на десятерых. В конце концов, уже взрослую и, как ни странно, совершенно не умудренную опытом Варвару Георгиевну окрутил какой-то заезжий ловелас, обманным путем выудил у нее деньги с продажи квартиры в Васильеве, а после сбежал куда-то, прибрав к рукам все, что ему отдала тетка Варвара.
- Какая же ты дура, Варя! – корила свою сестру Ирина Георгиевна. – Жила сорок лет, не тужила, а потом оп, и все! И квартиру профукала, и мужика!
Тетка Варвара заливалась горючими слезами, но ничего исправить уже не могла. Денег не было, квартиры тоже, и потому ей пришлось вернуться в Маковку, откуда она была родом, на оставшиеся сбережения купить покосившийся домик на окраине и там уже доживать свой несчастный бабский век. Анна к тому времени уже закончила учебу в университете, работала в какой-то конторе помощником нотариуса, а про себя мечтала открыть собственное дело и не зависеть ни от кого материально.
Вскоре девушка встретила Александра, случилась любовь, молодые поженились, и вскоре родился их первый сын Егор. Андреевы купили квартиру, причем в приобретении отдельного жилья молодой семье помог отец Александра, и почти сразу же после переезда Анна отважилась родить еще одного ребенка. Так появился сын Сашка, а, когда Анна уже занималась развитием своей пусть и небольшой, но собственной швейной фабрики, в их семье появилась дочка Аллочка.
Семья с виду казалась очень дружелюбной и максимально благополучной. Анна обожала детей, любила и уважала мужа, но больше всего на свете она любила быть главной. Как привыкла она командовать на своей швейной фабрике, так и не смогла выпускать бразды правления дома. Александра, судя по всему, такой расклад дел полностью устраивал, он жил рядом с женой-командиршей и не высказывал особого желания быть хотя бы ее заместителем.
Возможно, эта покладистость и привлекла в Александре Анну. Она вряд ли смогла бы ужиться с человеком, конкурировавшим в их семье за право удерживать власть. Александр таким не был, он всегда соглашался со мнением своей жены, и потому Анну полностью такой подход ее супруга устраивал. Она любила мужа уже только за то, что он ей не перечил, хотя порой женщина замечала за собой, что ей бы хотелось оказаться рядом с мужиком, чье слово стало бы для нее законом.
- Ты пойми, Ань, - сказала однажды своей приятельнице Светлана, - даже самый мощный аккумулятор рано или поздно разрядится. Даже самая крутая машина не сможет вечно ехать без заправки или зарядки.
- К чему ты это мне говоришь? – спросила Анна, нахмурившись.
- К тому, что ты слишком много тащишь на себе и останавливаться не желаешь. Уже успокойся, дай себе время на реабилитацию, позволь своей батарейке зарядиться. Ты ведь прешь на себе все! И семью, и работу, и заботы о родителях Александра, и о своей матери! Ты ведь даже кошек успеваешь бездомных кормить, а еще родительским комитетом командуешь, что в классе у Егора, что у Сашки. Сбавь темп, ты ведь простая баба, а не ломовая лошадь.
Анна была недовольна таким замечанием своей давней подруги. Звучали слова Светланы как-то обидно, и потому Анна не преминула надуть губы.
- Если бы не я, все бы развалилось.
Светлана расхохоталась:
- Ну вот! Истинная позиция глупой русской тетки, которая и коня на скаку остановит…
- И в горящую избу войдет, - раздосадовано закончила всем известное выражение Анна, - только вот, кто, если не я.
- Ты считаешь, что без тебя все развалится? – усмехнулась Светлана. – Поверь мне, кто-то даже с облегчением вздохнет, если ты хоть немного сбавишь пыл.
Анна молча помешивала в чашке с чаем невидимый сахар, который даже туда не насыпала. Сидела и думала о том, что выглядит со стороны, пожалуй, очень жалко. Даже подруга, которая сама толком не могла устроить семейную жизнь и в одиночку воспитывала сына, не завидовала участи Анны. Стоит задуматься.
- И что мне делать? Посоветуй ты, дипломированный психолог.
- Я не советчик. Но единственное, что я считаю необходимым в твоей ситуации – это переключить внимание на что-то другое. Займись чем-нибудь, тем, что не связано с семьей и работой. Иначе ты всех задавишь своим вниманием и попытками контролировать все и вся.
И Анна послушалась. В свои тридцать семь она, с должным ей упорством, взялась за «что-то другое». Этим «другим» стал фитнес, и так Анна Андреева, никто не страдавшая из-за проблем с весом или фигурой, оказалась в фитнес-зале.
В первые несколько недель женщина утомляла себя такими нагрузками, что сил после посещения зала хватало только на то, чтобы доползти до постели и рухнуть на нее, крепко уснув. Александр, с пониманием отнесшийся к желаю жены заниматься здоровьем, готовил ужин, делал с детьми уроки, а Ирина Георгиевна больше не донимала свою дочь обидами.
- Это просто волшебство какое-то! – радостно делилась с подругой своими успехами Анна. – Я и вправду словно глоток воздуха сделала. Свежего, нового! Даже на работе заметили, как сильно я изменилась.
Светлана улыбалась подруге и кивала:
- Ну вот! И я хочу тебе сказать, что ты выглядишь потрясающе! Ты сделала верное решение, и я рада, что тебе самой хватило фантазии и смекалки на то, чтобы не податься в какую-нибудь секту.
Анна ходила на занятия три раза в неделю, как по расписанию. Понедельник, среда и пятница по вечерам были заняты, и все бытовые вопросы в эти дни лежали на плечах Александра. После занятий Анна любила посидеть в фито-кафе и выпить кислородный коктейль. В один из таких дней в этом кафе ее ждала неожиданная встреча.
- Анька? Морозова? – к Анне обращался какой-то бородатый тип, в котором она с трудом разобрала что-то знакомое.
- Простите, мы знакомы?
- Это же я, Лешка Макушин! Ты чего, забыла?
Анна чуть не подавилась своим кислородным коктейлем, а потом пулей слетела со стула и бросилась в объятия бородатого незнакомца, оказавшегося ее бывшим одноклассником.
- Ну я тебя не узнала! – смеясь, говорила Анна. – Бороду отпустил, седой совсем стал. Ты когда успел поседеть?
- Жизнь такая, - усмехнулся Алексей, - я же в Москве десять лет прожил, с женой там познакомился, потом с ней разводился долго и нудно. Вернулся в Васильев, фитнес-клуб открыл.
- Так это твой фитнес-клуб? – удивилась Анна, оглядываясь по сторонам. – Обалдеть!
- Ну не с нуля я его начинал, он мне, так сказать, в наследство достался. От приятеля моего Кольки Стояненко. Он в Нидерланды умотал, а я у него этот бизнес недорого забрал.
- Колька Стояненко в Нидерландах? Обалдеть?
Встреча бывших одноклассников продолжилась в ресторане, а на следующий день Анна снова встретилась с Алексеем в фитнес-клубе как бы «случайно». Через пару недель до нее дошло, что все эти встречи не были случайными, а Лешке она всегда нравилась, и всегда Анна знала об этом. Просто раньше Алексей был обычным троечником с прыщами на щеках и жиденькими усиками под носом, а теперь он превратился в успешного предпринимателя и очень даже привлекательного мужчину. Анну он зацепил, и она, спустя два месяца после их встречи в фитнес-кафе, оказалась в его постели.
- Я ведь всегда тебя любил! – говорил ей Макушин, когда они лежали в его квартире, едва прикрываясь одеялом. – И любил, и хотел. И вот, получил.
Анна лениво посмотрела на Алексея, и все ее существо наслаждалось происходившим. Ни капли сожаления она не испытывала, чувства стыда тоже. Про мужа Анна не думала, ее меньше всего в тот момент волновало то, что мог подумать Александр, если бы он узнал о поступке своей жены.
Анна расцвела. Теперь ее радовало собственное отражение в зеркале, а подруги смотрели на нее с завистью и спрашивали имя ее косметолога.
- Этот секрет умрет вместе со мной, - хохоча, отвечала Анна, потому что имя ее косметолога было Алексей, который к косметологии не имел никакого отношения, зато любовником был потрясающим.
Теперь в семье воцарился мир и покой. Анна полностью ушла от домашних дел, работа в ее руках горела, а Александр с восхищением смотрел на свою супругу и не переставал поражаться тому, откуда у Анны бралось столько энергии.
- Ты такая красивая! – говорил муж, протягивая к Анне руки, но она корчила недовольное лицо и отталкивала Александра.
- Я не хочу, Саша! – говорила она так, как будто муж предлагал ей разгружать вагоны, а не исполнять обычным супружеский долг.
- Что не так? – удивлялся муж, а Анне не хотелось что-то ему объяснять. Ну не любила она больше мужа, нравился ей другой мужчина, что теперь с этим поделаешь?
И только Светлана начала догадываться о том, что же все же случилось в жизни Анны. Не зря она была психологом с огромным опытом работы, и не зря считалась лучшей подругой Анны.
- Мужика что ли завела? – скептически поинтересовалась Светлана, а Анна не стала юлить и избегать ответа на прямо поставленный вопрос.
- Завела, - хихикнула Анна, а потом сладко потянулась, - да такого, что все тело ноет после встречи с ним.
- Пошлячка, - брезгливо сказала Светлана, - а как же Сашка? Как твой муж к этому отнесся?
- Ты с ума сошла? – Анна округлила глаза и театрально выставила ладонь. – Еще не хватало, чтобы мой муж догадывался о том, что у меня кто-то есть. Саша этого не переживет.
- Не льсти себе, - усмехнулась Светлана, - ты, как обычно, переоцениваешь себя и свое жизненное предназначение. Ничего с Сашкой не будет. И, если ты ему вовремя обо всем расскажешь, может быть, он тоже сможет свою жизнь наладить. А-то ты и с любовниками успеваешь, а мужа за рога водишь.
- Не твое дело, дорогая! – ответила Анна, с недовольством подмечая, что подруга снова права. – Мой муж, мои проблемы.
- Не спорю, но Александр – хороший мужчина, зря ты с ним так поступаешь.
Вернувшись домой, Анна долго присматривалась к мужу, про себя размышляя о том, был ли и в самом деле ее муж так хорошо. Да, когда-то она была без ума от своего Александра, у нее буквально подкашивались ноги в его присутствии, но годы взяли свое, и чувства остыли. Теперь это был просто какой-то мужик в доме, что-то вроде брата или отца, который помогал, воспитывал вместе с Анной детей и был хорошим человеком. Анне этого было недостаточно, только рядом с Алексеем Анна чувствовала себя по-настоящему защищенно и комфортно.
Анне надо было признаться себе самой в том, что она хочет быть ведомой, а не ведущей. Она много лет тащила на себе все заботы и проблемы, а теперь хотела расслабиться и побыть обычной бабой, вопросы которой решает достойный мужчина. Таким «достойным» был Алексей, который как будто заново открыл Анне глаза на все происходившее вокруг нее.
- Твой муж просто тряпка, вот и все, - часто повторял Алексей, а слух Анны резали замечания ее любовника в адрес ее мужа, - был бы я на его месте, давно бы сам себе рожу набил.
- Он про тебя ничего не знает, - отвечала Анна, - и я надеюсь, что не узнает.
- Еще чего! – фыркал Макушин. – Ты еще замуж за меня выйдешь!
Анна смеялась, но не возражала. Она в последнее время часто думала о том, что с Александром надо было бы развестись, а после уйти к Макушину и стать его женой. Жить в хорошем доме, снова отселить мать и дать ей возможность жить своей отдельной жизнью.
Бизнес хорошо шел и у нее, и у Александра, и уже через полтора года после кризиса в семейных отношениях Анна смогла купить отдельную квартиру для матери. Ирина Георгиевна снова начала причитать:
- Только к одному привыкла, как снова меня перекидываешь, как будто я чемодан какой-то!
- Мама, успокойся! – отвечала Анна, слушая свою мать. – Никакой ты не чемодан, хватит уже выдумывать. Ты ведь сама хотела жить отдельно, теперь твоя мечта исполнится.
- А я не хочу жить одна! Я теперь боюсь одиночества как волка лесного!
Анна глубоко вздохнула. Купив матери квартиру, Анна одну из долей оформила на себя, а еще одну – на старшего сына. Егор был только рад, потому что считал, что доля в квартире бабушки – это почти половина собственной квартиры, на которую некоторые взрослые зарабатывают только к старости, а у него уже в шестнадцать своя отдельная полноценная половина есть!
Анна тогда не особенно заморачивалась с размышлениями о будущем матери и сына, ее мысли были заняты Алексеем и его настойчивыми недовольствами тем, что Анне не хватает смелости порвать с мужем и уйти к нему.
- Или я, или он, мне надоела эта полуторогодовалая история любви и измены, - сказал Алексей, - ты со мной спишь, а ему ужины готовишь. Несправедливо, знаешь ли!
Анна долго сомневалась, но потом решилась обо всем сказать мужу. Александр слушал жену молча, хмурился и выглядел растерянно.
- Я не буду тебя держать, - наконец сказал он, - ты сама делаешь этот выбор, я тебя не принуждаю. Надеюсь, что ты не пожалеешь ни о чем.
Анна поджала губы. Все же хотелось какой-то большей эмоциональности от мужчины, с которым она прожила почти двадцать лет бок о бок. А говорил Александр так, как будто ему и вовсе было безразлично, что жена уходит от него.
Дети до конца ничего не поняли. Егор был влюблен в свою одноклассницу, пропадая вместе с ней то в кино, то в кафе, средний сын с утра до вечера сидел перед компьютером, а Алла переехала с Анной к Алексею.
- Мне надо его папой называть? – неуверенно спросила девочка у матери, но Анна тут же категорично замотала головой.
- Нет, конечно! У тебя твой папа остался! Это мой новый муж, и ты можешь называть его дядей Лешей.
Алла с неуверенностью смотрела на Алексея, и поначалу обращалась к нему просто «ты». Потом она обвыклась и начала называть Алексея Лешей. Он не стал возражать, уж очень мужчине хотелось подружиться со своей падчерицей.
Ирине Георгиевне до последнего не сообщали о переменах в семье Андреевых. Она узнала обо всем лишь перед новым годом, когда выяснилось, что Анна и Александр отмечают праздник в разных местах.
- Это что еще за новости? – недовольно пробурчала старушка, но Анна решила, что мать не должны касаться ее личные проблемы.
- Какие новости, мама? – устало спросила Анна. – Мы с Сашей развелись, я скоро выйду замуж за Алексея.
- Когда это все успело случиться? – спросила Ирина Георгиевна. – Отселила мать подальше, уши ей бананами заткнула и радуешься жизни. Дрянь!
- Не выражайся, пожалуйста, мама, я и без твоих нравоучений и оскорблений обойдусь.
Анне резали слух слова матери, но обзываться на мать в ответ не хотелось. Ирина Георгиевна в последнее время очень сильно сдавала, буквально превратившись в старуху Шапокляк в свои семьдесят с небольшим.
Анна вышла замуж за Алексея спустя четыре года с момента их встречи. Теперь Анна была Макушиной, и ее это полностью устраивало. Алла ходила в школу, Сашка учился в десятом классе, а Егор уже заканчивал третий курс института.
- Я жениться хочу, мать, - сказал Егор, когда они с Анной встретились для того, чтобы мать выдала ему денег «на жизнь» на предстоящий месяц.
- Какое жениться, Егор? – ахнула Анна. – Тебе двадцать лет! Ты с ума сошел?
- Мне уже двадцать! – огрызнулся Егор, делая ударение на слове «уже». – Я взрослый. И еще… Милка ребенка ждет.
Это был второй удар. Мало того, что ее сын решил жениться, не успев получить высшее образование, так еще и успел обрюхатить свою молодую любовницу. Анна кусала локти, но категорически была против того, чтобы разрешать Егору и жениться, и еще давать деньги на содержание не совсем полноценной семьи.
- Аня, пусть женится, - сказал Анне Александр, а она только скривила губы, слушая своего бывшего мужа.
- Вот ты всегда так! – ответила она. – Всегда принимал решения так, как тебе удобно. Сын тебя попросил, а ты и рад стараться. И тебя не волнует то, что об этом думаю я! Пусть Егор сам крутится, пусть сам решает свои проблемы. Ребенка настругать у него ума хватило, а дальше ему кажется самым простым свое семейство на мою шею повесить.
- Никто на твою шею ничего не вешает, - ответил Александр, - успокойся уже. Не стоит раздувать из себя такую важную персону, коей ты не являешься. Не хочешь, чтобы Егор женился – твое право. Все равно решать ему.
Анна надула губы и ничего не ответила. Только вот через несколько месяцев ей на сотовый телефон позвонили.
- Анна Алексеевна, добрый день! – в трубке недовольно вибрировал чей-то женский голос. – Вы знаете, что тут ваша мать вытворяет?
Анна непонимающе взглянула на номер телефона, высветившийся на экране и не говоривший ей совершенно ничего знакомого.
- Понятия не имею. Вы вообще кто?
- Меня зовут Ксенией, и я купила у вашего сына долю в квартире. Живем тут второй месяц, как будто на войне.
Анна начала понимать, о чем ей говорила эта Ксения. Егор уже второй месяц ей не звонил и не просил больше денег. Анна думала, что сын одумался, решил самостоятельно работать и пытаться решить свои проблемы, а он не нашел ничего более оригинального, чем продать долю в бабкиной квартире.
- Что происходит в квартире моей матери? – хладнокровно поинтересовалась Анна.
- Ваша мать нас буквально выживает! Она выбрасывает наши продукты, она порвала мое платье, выбросила в унитаз мои драгоценности. Зачем она это делает? Вы можете мне объяснить? Может быть, вашу мать надо показать врачу?
Анна слушала крики Ксении, а сама анализировала происходящее. Уже второй месяц в квартире ее матери живут посторонние люди, а Анна об этом ничего не знает. Ирина Георгиевна ей ни разу не позвонила, Егор тоже молчал, а вот знал ли обо всем этом Александр? Как оказалось, знал.
- Я езжу к твоей матери раз в неделю, - сказал он Анне, - тебе же некогда завезти Ирине Георгиевне продукты и лекарства.
- Мама сама запретила мне приезжать! – пыталась оправдаться Анна. – Я бы приезжала к ней, но она меня на порог не пускает.
- Потому что ты считаешь, что Ирина Георгиевна должна жить так, как ты этого хочешь. И Егор так должен жить, и Сашка, и Алла, и даже я. И тебе не приходит в голову то, что не все хотят делать так, как этого хочется тебе!
- Я хочу, чтобы всем было хорошо, - неуверенно сказала Анна, - я ведь старалась.
- Ты перестаралась, - отрезал Александр, - твоя мать тебя не пускает на порог, старший сын на свадьбу не позвал и не сказал тебе, что продал долю в квартире бабушки и купил однушку. Ты не в курсе того, что у Егора скоро родится дочка, что Сашка забросил компьютер и занялся боксом. Ты живешь своей жизнью, но при этом не забываешь лезть в чужую. А людям, знаешь ли, не очень это нравится.
Анна была готова разрыдаться. Слушая Александра, она ощутила сильнейший укол тоски по той жизни, которой она жила до встречи с Алексеем. Тогда все было хорошо, тогда муж ее любил, а она хотела приходить домой и готовить ужин для всех. Сейчас ужин готовила домработница, а Алексей все вопросы решал сам. Анна казалась ненужной себе самой, и у нее складывалось ощущение, что все отвернулись от нее. А ведь скоро у нее должна родиться внучка! А Егор не хочет, чтобы мать знала об этом.
Анна решила все изменить. Она выкупила у новых жильцов, которые так и не смогли ужиться с Ириной Георгиевной, долю, проданную им же Егором. После этого Анна поговорила с сыном, и спустя несколько месяцев после обоюдного молчания они с Егором смогли прийти к консенсусу.
- Не обижаюсь я на тебя, мам, - сказал Анне Егор, - не думай, что я такая свинья неблагодарная. Просто ты думаешь о своей семье, а я думаю о своей. Мила – это теперь мне чужой человек, она – моя жена, а еще мать моей дочки, которая вот-вот родится.
Анна все понимала, она не обижалась на сына и была рада тому, что он не обижается на мать. С Сашкой Анна теперь тоже решила видеться чаще, потому что скучала по среднему сыну и испытывала чувство вины из-за того, что совсем забросила заботы о среднем сыне. Сашка ведь ничем не отличался от Аллы и Егора, он был таким же сыном Анны, как и остальные дети.
Самым сложным оказалось наладить отношения с матерью. Ирина Георгиевна была в глубочайшей обиде на дочь за то, что Анна ничего не сказала ей о том, что развелась с мужем. Вообще пожилая женщина считала, что Анна была неправа, приняв решение о разводе с Александром, но Анне хотелось во что бы то ни стало помириться с матерью, потому что она ее любила и была готова терпеть любые неудобства, связанные с присутствием Ирины Георгиевны в жизни дочери. С Александром ссоры тоже утихли, Анна узнала о том, что у него появилась женщина. Нельзя было не радоваться за мужчину, достойного того, чтобы быть счастливым.
В день рождения Ирины Георгиевны ее ждал сюрприз. Анна купила огромный букет роз, заказала скрипача, который под окнами матери играл ее любимые мелодии. Ирина Георгиевна не сразу поняла, что скрипач старается ради нее, и женщина около получаса наслаждалась мелодиями прежде, чем до нее дошло то, что этот музыкант старается для нее. Анна встала рядом со скрипачом и улыбалась матери. Потом к Анне подошли Егор с беременной Милой, Сашка с Аллой, Александр со своим букетом. Ирина Георгиевна смотрела вниз, смахивая с лица слезы. Никогда за семьдесят два года ее жизни не было у женщины такого потрясающего праздника.
А вечером все собрались за столом в небольшой, но очень уютной квартире Ирины Георгиевны. Все говорили тосты, смеялись и были похожи на настоящую, дружную семью. Точнее, это и была настоящая и дружная семья несмотря на то, что у каждого была своя жизнь, и притворяться никому не приходилось. И это не могло не радовать.
Автор: Злата
Подписывайтесь на канал и ставьте лайки
