Мы начинаем серию заметок, посвящённую фейлам Нацистской Германии. Её особенностью я постараюсь сделать постоянную опору на материалы, которые дают сами высокопоставленные военные и военно-технические кадры Третьего Рейха. В данном случае источником послужила книга гросс-адмирала Дёница “Немецкие подводные лодки во второй мировой войне” (немного сокращённый перевод на русский язык его мемуаров “10 лет и 20 дней”). При необходимости я легко смогу дать ссылки на конкретные главы и абзацы.
Стартовать имеет смысл с краткого обзора подводных сил Германии на момент начала ВМВ – тем более, что это уже нечто весьма близкое к тому самому scham – то бишь позору. Не будет большим преувеличением сказать, что когда намечавшееся изначально на 25 августа 1939 года нападение на Польшу было отложено (как мы знаем – временно, но многие даже в высшем военном командовании Рейха полагали, что политические обстоятельства и воля фюрера могут измениться так, что и насовсем), то никто не радовался этому больше, чем флотское командование. Морские силы Рейха были явно и очевидно не готовы к войне. Ни одного авианосца, всего два линкора с просто смешным главным калибром в 280-мм – ещё к началу Первой мировой войны такие годились бы в лучшем случае в недоросли. В постройке, правда, было ещё два – и уже заметно более серьёзных, но до их ввода в строй было ой как долго: в самом деле, Бисмарк будет официально сдан флоту только 24 августа 1940 – уже после конца Французской кампании вермахта. В реальности установочные работы будут продолжаться на нём вовсе до весны 1941. Тирпиц сдадут флоту 25 февраля 1941. Было мало крейсеров – особенно нормальных, способных к эскадренному бою, а не такого чуда техники, как т.н. карманные линкоры – рейдеры (об эпопее которых ещё будет отдельно написано в этой серии). Не хватало эсминцев. Ну и, наконец, мы переходим к наиболее знаменитому впоследствии морскому оружию Рейха – к грозным унтерзееботте. Сам Дёниц в своей книге пишет о них следующим образом:
Подводные силы располагали лишь 46 подводными лодками, находившимися в состоянии боевой готовности. Всего же в строю было 56 подводных лодок. Но из этих 46 лодок только 22 подводные лодки были пригодны для действий в Атлантике. Остальные лодки (водоизмещением 250 тонн) из-за малой дальности плавания были пригодны для действий только в районе Северного моря. Таким образом, в Атлантике одновременно могли действовать пять — семь подводных лодок.
Для сравнения подфлот СССР ещё на 30 декабря 1937 года имел в своём составе 10 больших подлодок, 10 подводных минных заградителей, 78 средних подлодок и 52 малые подлодки – всего 150 лодок. За период с 1930 по 1939 год для флота СССР было построено более 20 больших, 80 средних, 60 малых подводных лодок и 20 подводных минных заградителей. Т. е. на начало ВМВ даже с учётом неисправных и подготавливаемых к списанию общее число субмарин приближается к 200. Подфлот владычицы морей – Великобритании имел в своём составе к началу ВМВ 69 лодок – это при том, что морская доктрина Роял Нэйви продолжала считать их сугубо вспомогательным оружием и ориентировалась на подавляющую мощь надводных сил. Франция имела 77 лодок.
Флот был единственной областью, где Германия уступала не только своим противникам, но и союзникам, причём уступала безоговорочно. Сравнивать списочный состав надводного флота своей страны с итальянским, или, тем более, японским, для командиров Кригсмарине должно было быть просто больно. Но и подфлота это тоже касалось – Реджина Марина Итальяна мог похвастать 110 лодками на начало 1940 года – в два с лишним раза больше, чем у немцев. У японцев лодок насчитывалось 65. Командующий Кригсмарине гросс-адмирал Рёдер, когда 3 сентября 1939 года Британская империя и её доминионы объявили войну Германии в ответ на вторжение в Польшу, запишет не куда-нибудь, а в военный дневник ОКМ такую фразу “Нашему надводному флоту не остается ничего другого, как только демонстрировать, что он может доблестно умирать”. Сказать по чести, примерно так всё и выглядело вплоть до конца войны за редкими исключениями.
Слабость надводных сил была слишком очевидна, а подлодки были источником надежд, но слабых – скорее на контрасте и на воспоминаниях о Первой мировой, когда подводные асы, вроде Веддигена, могли при удаче потопить три крейсера менее чем за час, или заставить переполошиться весь союзный флот Антанты, блокирующий Дарданеллы. При этом в целом преобладал всё же трезво-пессимистический взгляд на вещи. Сам Дёниц пишет:
По-видимому, редки случаи, когда целый род оружия вступает в войну, имея так мало боевых средств. С их помощью можно было наносить противнику лишь булавочные уколы. Подводных лодок было явно недостаточно, для того чтобы империя (Британская), одна из сильнейших морских держав, запросила мира. Поэтому в 1939 голу надо было любой ценой избежать войны, хотя бы только из-за чрезвычайно низкого уровня наших морских вооружений.
Можно, конечно, сказать, что едва не все высшие военные руководители Германии превратились постфактум в своих мемуарах в завзятых пацифистов, которые де всегда были против войны, но конкретно в случае флота это почти наверняка соответствует действительности. Люди, горящие воинственными планами и амбициозными надеждами не пишут, что всё, что они могу сделать – это доблестно тонуть. В конце концов, Кригсмарине ещё в начале 1939 года предлагало ОКВ и Гитлеру план Z, предполагавший масштабное строительство военно-морских средств, сроком до 1946 года. К его содержанию и сути мы тоже ещё непременно вернёмся в последующих частях серии. И всё же в начале войны подводные лодки показали себя очень хорошо. Здесь нет места для пространных рассуждениях о причинах их успеха – это и новаторская групповая тактика, и очень высокий уровень довоенной боевой подготовки и слаженности экипажей, и просто поражающая в некоторых отношениях безалаберность британского Адмиралтейства, не вынесшего, кажется, почти никаких уроков из опыта Первой мировой, либо просто банально недооценившего своего противника.
При этом первые месяцы боевых действий проблем с вооружением практически не выявили. Причиной, по всей видимости, было то, что вплоть до 28 февраля 1940 года (вероятно, именно до того времени, как Гитлер разочаровался в возможности, закрыв польский вопрос, мирно завершить, или локализовать войну) Кригсмарине действовали в рамках установленного предвоенными документами призового права. Эти правила соответствовали условиям заключенного в 1936 году в Лондоне протокола о правилах ведения подводной войны. Согласно им подводная лодка должна была действовать как обычный надводный корабль, а именно: сначала остановить и обыскать торговое судно, независимо от того, вооружено оно или нет. Если же условия призового права допускали потопление судна вследствие его национальной принадлежности или характера груза, подводная лодка должна была предварительно обеспечить безопасность команды. При этом считалось, что спасательных шлюпок самого судна недостаточно. С учётом того, что основной целью подлодок было именно торговое судоходство, это означало весьма ограниченное применение торпедного оружия – если лодка имела возможность в духе призового права останавливать и обыскивать одиночные, ещё не сведённые в конвои, торговые суда Западных держав, прежде всего Англии, то топить их было куда выгоднее и проще артиллерийским оружием лодки.
Иная история – атака на крупные военные суда. 17 сентября 1939 авианосец британского флота Корейджес был атакован торпедами германской подлодкой U-29 и через 15 минут затонул, унеся с собой на дно 518 моряков. Торпеды были применены и подлодкой U-47 под командованием Гюнтера Прина во время его знаменитого рейда в Скапа-Флоу, закончившегося потоплением линкора Ройял Оук. Это произошло 14 октября 1939 года. Казалось бы, никаких проблем. Но вот, ввиду атаки Прина, британское Адмиралтейство принимает решение перебазировать линейные силы из Скапа-Флоу. Одновременный подрыв нескольких судов, включая линейный корабль Нельсон (пожалуй, сильнейший в Королевском флоте), на минах, выставленных германскими подлодками на подходах к нескольким военно-морским базам, привёл к тому, что британцы стали буквально “рвать когти”, осуществляя перевод судов экстренным, если не сказать авральным порядком. Следствием этого стала нескоординированность действий кораблей, осуществляющих проводку и прикрытие линкоров, в том числе и от тех же подводных лодок. Предполагая возможные маршруты прохождения англичан, командование подводных сил выдвинуло туда две субмарины. От одной из них - U-56 30 октября 1939 года было получено следующее донесение: "10.00. "Родней", "Нельсон", "Худ", 10 эскадренных миноносцев. Квадрат 3492, курс 240 градусов. Выпустил три торпеды. Отказы".
Если должным образом расцветить по необходимости лаконичную радиограмму, то за ней стоит следующее – расчеты Дёница и его коллег блестяще оправдались, лодка оказалась в нужное время и в нужном месте. Командир U-56, видя цель, с огромным риском для себя провёл лодку сквозь ордер эсминцев, пусть и плохо взаимодействовавших с линкорами, но всё равно очень опасных. Во всяком случае, уже после пуска торпед лодка рисковала капитально – её засекали почти гарантировано и, если только Нептун не окажет ей исключительного благоволения, то уйти ей не получится. Торпеды, тем не менее, пущены – по существу, капитан U-56 принимает решение разменять себя на линкор. На подводной лодке слышали, как эти три торпеды ударили в борт "Нельсона". Взрыватели не сработали. Саму лодку умудрились, поскольку взрывов не последовало, так и не заметить – ей удалось выбраться. Но Нельсон уцелел. При том, что попадание трёх торпед в и без того повреждённый миной корабль практически гарантированно отправило бы его на дно.
Сама по себе потеря второго линкора за месяц была бы чувствительнейшим ударом для англичан и очень громкой пощёчиной, но и это ещё не всё. В действительности, если бы U-56 добилась таки заслуженного успеха, то это могло бы перевернуть весь ход войны и мировой истории. Дело в том, что на Нельсоне в этот момент находился являвшийся тогда первым лордом адмиралтейства Уинстон Черчилль! Невозможно сказать, остался бы он жив, или погиб в случае потопления корабля, но совершенно очевидно, что без фигуры Черчилля участие Англии в ВМВ было бы совсем иным, а всего вероятнее просто закончилось бы после поражения французов на континенте. Как выглядело бы в этом случае будущее Европы мы сейчас едва ли сумеем представить – слишком много неизвестных. Атаковали бы немцы СССР? Какова бы была позиция США по европейским делам? Возможно самая страшная война в истории человечества вовсе завершилась бы уже в августе-сентябре 1940, не продлившись и года? В любом случае, капитан-лейтенант-цур-зее Вильгельм Цан, которого и имени сейчас никто не вспомнит, имел самую реальную возможность многократно повысить шансы своей страны на счастливое и победное будущее!
Даже не зная о Черчилле, командир подводной лодки, который с огромным напряжением провел торпедную атаку, находясь среди эскадренных миноносцев противника, был настолько потрясен этой неудачей, что, по воспоминаниям Дёница, он принял решение отозвать его из действующего флота и использовать в тылу для обучения команд новых субмарин. Фактически это, вероятно, означало натуральный нервный срыв. Дальше, однако, больше. После того, как в первые два месяца Королевский флот лишился линкора и авианосца потопленными и линкора и двух крейсеров тяжело повреждёнными от атак лодок, британцы стали куда осторожнее. Немцы в то же время после октября 1939 года на три месяца концентрируют усилия на торгово-транспортном флоте, особенности действий против которого уже были описаны выше.
Но вот наступает начало 1940 года и активное обсуждение того, что позднее станет операцией Везерюбунг – кампанией против Дании и Норвегии. Если первая считалась (и реально показала себя) крайне слабым противником, то вторая была существенно более сложной целью, причём в основе всего плана с неизбежностью должны были лежать действия флота. Люфтваффе могли обеспечить мощную поддержку наступлению, но вот возможности по доставке людей у ВВС были всё же довольно ограниченными. Надо сказать, что руководство Кригсмарине крайне отрицательно смотрело на перспективы масштабных действий в Северном море, обоснованно опасаясь стремительного выдвижения основных сил английского Флота Метрополии, блокады вышедших из Киля и Вильгельмсхаффена немецких судов в норвежских водах и их разгрома и потопления там. Экономические мотивы, воля фюрера и оптимизм Люфтваффе привели в тому, что планировавшаяся в кратчайшие сроки операция стала реальностью, от которой флот уже не мог уклониться. Именно тогда и вызрела идея заранее разместить на возможных путях выдвижения англичан к норвежским берегам своеобразные засады из групп подводных лодок. 4 октября 1939 штаб руководства войной на море передал командованию подводных сил приказ (к слову, к большому неудовольствию последнего) задержать и отменить выход в море всех находящихся в Германии лодок и подготовить их к действиям в водах Норвегии. Подготовку предполагалось закончить к 10 марта.
Главная задача подводников состояла в том, чтобы во время операции прикрыть с моря собственные силы, когда они подойдут к пунктам высадки. С этой целью после входа десантных отрядов в намеченные для этого фьорды подводные лодки должны были немедленно занять глубоко эшелонированные (насколько это позволит их численность) позиции. Главным направлением должен был стать Нарвик.
Мобилизовано для этой цели было всё, что только можно: 12 океанских лодок, 13 малых лодок, даже, вопреки протестам Дёница в первый и едва ли не последний раз за войну, 6 учебных подводных лодок, был отдан приказ немедленно привести в боевую готовность две новые подводные лодки: "U-64" и "U-65", которые проходили ходовые испытания. В общем, все те подводные силы, которыми в этот момент Кригсмарине могли располагать, не дожидаясь их прибытия из боевых походов, были включены и задействованы. Был составлен оперативный приказ, о котором Дёниц пишет так:
- Обеспечить пункты высадки десантов: в Нарвике — эшелонировано, четырьмя подводными лодками; в Тронхейме — двумя подводными лодками; в Бергене — пятью подводными лодками с задачей запереть внутренний вход, из них четыре лодки (по две) должны обеспечивать оба главных входа, а пятая — занять позицию перед самым портом; в Ставангере — двумя подводными лодками, из которых одной занять позицию непосредственно перед входом в гавань, а второй — перед внешним входом, одновременно обеспечивая Хаугесунд.
- Образовать две группы резерва для нападения на противника, если он попытается предпринять контрдесантные операции. Северная группа в составе шести средних подводных лодок должна занять позиции к северо-востоку от Шетландских островов, а южная группа в составе трех малых подводных лодок — к востоку от Оркнейских островов.
- Группой из четырех малых подводных лодок занять позиции восточнее и западнее Пентленд-Ферта, где возможно движение боевых кораблей противника.
- Группой резерва из двух малых подводных лодок занять позицию перед Ставангером и группой резерва в составе трех малых подводных лодок — позицию к западу от Линдеснеса на тот случай, если противник попытается прервать наши коммуникации. Для этой задачи использовать учебные подводные лодки с небольшой дальностью плавания. Распределение подводных лодок по группам представлено на схеме.
В "Оперативном приказе "Гартмут"" были изложены все распоряжения, касающиеся подводных лодок. Были приняты все меры для обеспечения секретности. Приказ разослали на подводные лодки в опечатанных пакетах, которые надлежало вскрыть в открытом море по получении условного сигнала. О готовящейся операции было известно очень ограниченному кругу офицеров штаба подводных сил. Ни один из командиров подводных лодок не знал цели этой операции, для осуществления которой подводные лодки приводились в боевую готовность. Подобные меры были необходимы, пока лодки оставались в базах Германии. Было сделано все, чтобы сохранить в тайне подготовку операции. Не пересказывая всего содержания главы, которая, к слову, называется “Операция против Норвегии и кризис, вызванный отказами торпед” можно сказать, что с некоторыми изменениями, но в целом в соответствии с первоначальным планом к 9 – 10 апреля 1940 части немецкого подфлота распределились в норвежских водах. В предварительных столкновениях с английскими субмаринами одну удалось потопить, но, в то же время, и немецкая малая лодка U-21 фатально села на мель. С 9:30 9 апреля 1940 от разных субмарин начали приходить радиограммы об обнаружении надводных судов противника. А затем – тишина! Так то, лодки должны были поддерживать режим радиомолчания, но об успешных атаках они обязаны были докладывать. Дёниц пишет:
Отсутствие сведений о результатах действий подводных лодок с начала норвежской операции побудило меня еще 11 апреля затребовать от подводных лодок группы "Нарвик" донесения по радио об обстановке. Следовало выяснить причины неуспеха лодок, поэтому пришлось пренебречь необходимостью соблюдать радиомолчание в этом районе. Мы даже были заинтересованы в том, чтобы сам факт присутствия немецких подводных лодок оказал моральное воздействие на противника. Донесения, поступавшие от лодок в последующие дни, превзошли все ожидания:
11 апреля.
"10 апреля вечером атаковал торпедами два эскадренных миноносца. Результатов взрыва не наблюдал. "U-25"."
"В 12.30 выпустил три торпеды веером по "Кумберленду". Мимо. Одна из торпед взорвалась на пределе дальности хода. В 21.15 три торпеды веером по крейсеру "Йорк". Все торпеды взорвались, не дойдя до цели. Глубина хода торпед 7 метров. Зона 4. "U-48"."
12 апреля.
"10 апреля, 22.50. Два промаха. Одна торпеда взорвалась после прохождения "расстояния безопасности" (300 метров), другая взорвалась через 30 секунд после выхода из аппарата, не дойдя 100 метров до крупного эскадренного миноносца. "U-51"."
15 апреля.
"14.04. Торпеды, выпущенные по "Уорспайту" и двум эскадренным миноносцам, отказали. "U-48"."
"Залп двумя торпедами по транспорту. Безуспешно. "U-65"."
16 апреля поступило донесение от "U-47". Командир "U-47" докладывал следующее:
"15 апреля. Во второй половине дня обнаружил миноносцы противника. Судя по характеру их маневрирования, можно полагать, что район минирован.
Вечером обнаружил три крупных транспорта (по 30 000 тонн) и три судна меньшего тоннажа, следующие в охранении двух крейсеров. Транспорты стали на якорь вблизи южной части Бюгдена. Производится пересадка войск на рыболовные моторные суда, идущие в направлении Лаванген — Гратанген. Транспорты и крейсера стоят в стесненном районе, частично заслоняя друг друга.
22.00. Выхожу в подводном положении на позицию залпа. Намерение: расходуя по одной торпеде, атаковать оба крейсера и два транспорта. После этого произвести перезарядку торпедных аппаратов и вновь выйти в атаку.
22.42. Выпустил четыре торпеды. Наименьшая дистанция 750 метров, наибольшая — 1 500 метров. Торпеды были установлены на глубину хода 4 и 5 метров. Перед лодкой стояла целая стена судов. Ни одного взрыва. Противник ничего не заметил. Произвожу перезарядку торпедных аппаратов.
После полуночи повторяю атаку из надводного положения. Выстреливаю четыре торпеды. Глубина хода торпед та же, что и в первой атаке. Безрезультатно. Одна торпеда отклонилась от заданного курса и взорвалась, ударившись о скалу. При отходе лодка касается грунта. Находясь вблизи патрулирующих кораблей охранения, с трудом отрываюсь от грунта. Начинается преследование лодки и атака глубинными бомбами. Из-за неисправностей в машинном отсеке покидаю район.
19 апреля. Обнаружил "Уорспайт" и два миноносца. Атакую линейный корабль двумя торпедами с дистанции 900 метров. Безрезультатно. Из-за детонации торпеды, взорвавшейся на пределе дальности хода, лодку преследуют миноносцы."
18 апреля.
"Два преждевременных взрыва торпед в районе между Исландией и Шетландскими островами. "U-37"."
19 апреля.
"Две торпеды по "Уорспайту". Дистанция 900 метров, глубина 8 метров, зона минус 4. Одна торпеда взорвалась преждевременно, вторая — на пределе дальности хода. "U-47"."
"На выходе из Вогс-фьорда при стрельбе по крейсеру "Эмералд" наблюдал преждевременный взрыв через 22 секунды. "U-65"."
Масса атак! Масса потенциальных успехов! И полный провал! В решающий момент стальные акулы Кригсмарине оказались просто беззубыми! Саму операцию Везерюбунг удалось спасти – в основном за счёт успешных действий Люфтваффе, слабого сопротивления норвежской и, особенно, датской армии, но контрдесант под Нарвиком союзниками был таки успешно высажен. И очень скоро он создаст там ситуацию действительно критическую. В морском бою у Нарвика 13 апреля немцы потеряли 8 эсминцев! Во фьорд вошли тяжёлые крейсеры и линкор Уорспайт и разнесли их прицельными залпами. А уже 15 апреля U-48 могла отомстить Уорспайту, а после ещё раз – 19-го, и дважды негодные торпеды украли у лодки успех! Некоторые лодки просто гибли, оставшись, фактически, безоружными – Везерюбунг стоил Кригсмарине 8 субмарин, из них минимум в половине случаев, судя по всему, причиной стала их небоеспособность из-за массовых отказов торпед. Легко себе представить и то, какое моральное влияние на экипажи оказывала подобная ситуация с главным оружием.
Это ещё было только начало! Очень скоро процент отказов дойдёт до 70! Те же англичане где-нибудь в 1942 поставили бы прижизненный памятник из чистого золота тому диверсанту, которому удалось бы провернуть подобное с подфлотом Германии – только вот, конечно, такого диверсанта не было и быть не могло. В СССР в подобном случае немедленно сняли и отдали бы под суд всех людей, отвечающих за флотское снабжение – за вредительство. В Империи восходящего солнца командиры подводных сил всего вероятнее воткнули бы себе в живот фамильные мечи.
А как развивался в реальности торпедный кризис Кригсмарине, как он закончился и кто был в нём виноват – читайте в следующей части.
