Игорь хочет сменить род деятельности, зарабатывать достойные деньги, много времени тратит на учёбу и работу над собой, но усилия не приводят к желанному результату. Он переходит от одного авторитета к другому в поисках опоры, которая, наконец-то, сработает. Периодически ловит себя на мысли, что у него ничего не получится. И жалеет себя.
Игорю 34, у него есть любящая жена, которая поддерживает, верит в него. Он чувствует ответственность за неё и за детей. Имеющаяся работа кормит, но это не то, чему Игорь хочет отдавать время своей жизни.
Во время очередной неудачной попытки в новом деле Игорь думает, что его мечты никогда не сбудутся, что его потолок - это скучная имеющаяся работа.
И вот, лёжа на кушетке в кабинете психоаналитика, он восклицает:
- Почему так? Почему не получается? У меня уже столько законченных обучений! У меня ум, опыт! Я вооооооооон какой! - говорит Игорь, разводя руки в стороны, показывая свой масштаб.
- Я вооооооооооон! - повторяет за ним психоаналитик и заканчивает на этом сеанс.
Игорь не понимает, почему его психоаналитик фокусирует внимание именно на этих словах, но чувствует дичайший стыд и уходит, еле сдерживая слезы. Ему хочется расплакаться, как маленькому мальчику.
Через неделю он снова приходит к своему психоаналитику.
Он всю неделю думал о том, почему слово «вооооон», повторенное за ним психоаналитиком на прошлой встрече, вызывает в нём такую бурю эмоций.
Он вспоминал о злом деде, который выгонял их с матерью из дома жить к отцу, когда напивался. Может быть там звучало это «воооон»? Там, конечно, звучало, но Игорь чувствовал, что его реакция указывает в какую-то другую ситуацию. В какую?
- Я всю неделю не мог понять и устал пытаться вспомнить. Смотрел фильмы, ел, спал и всячески отвлекал себя. Будто копил силы, чтобы снова прийти сюда и продолжить вспоминать. Не могу понять, что такого тяжелого может быть в слове «вон»! Почему так болезненно от него?
- Так?
- Так сильно, - ответил Игорь и замолк.
В голове крутились воспоминания и туман. Тумана было больше.
- Я чувствую острую боль, но что там в месте укола не вижу… Туман какой-то.
- Что же там за туманом, Игорь?
- Пока не вижу. Я думаю про деда, который, напившись, выгонял нас с матерью из дома. Но мне кажется, вы не из-за него обратили внимание на слово «вон». Скорее, потому что я перехожу от одного авторитета к другому в поисках опоры.
В телесном оживлении за своей спиной Игорь уловил согласие со своим предположением.
- Я сам понимаю, что когда перехожу от одного авторитета к другому, ищу опору. Где я сам? Я вон, вон, вон и вон там тоже я!
Игорь жестикулировал, указывая руками в пространство. Чем чаще он повторял слово «вон» в значении нахождения себя где-то вне себя, тем больше злился. Последние слова он произнёс гораздо громче предыдущих и, сказав их, замолчал.
«Вон Мишка!» - вдруг прозвучало в его памяти. Голос матери отчётливый, будто она прямо сейчас говорит ему эти слова. Обстоятельства всплывали в памяти как одинаковые скалы из тумана. Они не важны. Важно, что мать говорит ему, своему сыну: «Вон Мишка!». Регулярно говорит.
И Игорь перечеркнут. Игорь - это не Мишка. Место Мишки занято Мишкой. А где же Игорь? Где?
Они росли вместе с Мишкой, жили в одном доме. Их матери поддерживали приятельские отношения. Пошли в одну школу, в один класс. Мишка умел читать, Игорь нет. Мишка был отличником, Игорь нет.
Вот он - шприц. Укол, которым регулярно снабжала Игоря мать. «Вон Мишка». Место укола болит и всегда болело, но забылось. Зато необходимость повторения не забылось. Бессознательное всё помнит.
Я сам - пустое место. Я весь - воооооон там. У того авторитета. А теперь - у другого. Но никогда не достаточно, потому что чужие места заняты, а своего нет. Своё место никак не выделено матерью, а если и выделено, то отрывочно, фрагментарно. Чтобы я ни делал. Никогда не получится.
Игорь молчал, думал это всё и сдерживал слёзы. Наконец, он попробовал заговорить. Медленно, вытирая с лица слёзы, он, стараясь владеть голосом, печально и даже отчаянно сказал:
- Но ведь не может быть, чтобы в 34 года я сам повторял с собой то, что делала со мной мать, говоря мне «Вон Мишка»…
- Конечно, не может быть, Игорь… - голос психоаналитика был тихим, но сильным, в отличие от его, Игоря, голоса в эту минуту. - Остановимся сегодня здесь.
С начала сеанса прошло ровно 15 минут. Это была одна из самых коротких встреч с психоаналитиком за четырёхлетнее знакомство.
Игорь вышел из кабинета, спустился по лестнице к выходу, зашёл за дом, где никого не было, и вволю заплакал.
Как странно, - думал он. Как странно, что только сейчас я чувствую боль, которая была так давно. Видимо, только сейчас появились силы её почувствовать. Видимо, настолько большой она была для того маленького ребёнка.
____________________
Ваш психоаналитик
Люся Самсонова
