Начавшаяся 12 апреля 1877 года русско-турецкая война заставила вновь обратиться к довольно серьезной теме размещения военнопленных.
В Крымскую кампанию Высочайше утвержденным Положением от 17-го марта 1854 года для местопребывания невольников были назначены города Тула, Курск, Орел, Калуга и Рязань. Чуть позже, Калуга, например, использовалась в качестве резиденции имама Шамиля, захваченного в 1859 году князем Барятинским (1860 – 1868 г.г.). Спустя 20 с лишним лет обстановка изменилась радикальным образом.
****
Особую пикантность ситуации придавало то, что «добычей» пленных занималось одно ведомство (Военное), а содержание – другое (Внутренних дел), что требовало подчас дополнительной переписки и разъяснений.
Так, спустя 26 дней, 7-го мая , вышло уведомление Министра внутренних дел генерал-адъютанта А.Е. Тимашева за №1427 о том, что на первое время для размещения турецких военнопленных избраны следующие местности:
а) для подданных Турции – Новгородская, Владимирская и Полтавская губернии, и
б) для не Турецких подданных – Пензенская губерния.
В своем письме от 15 мая 1877 года за №1000 Военный Министр дать подробные комментарии этому заключению . Подобное решение Тимашева вызвало у военных недоуменную реакцию. Озадаченность Д.А. Милютина вызвало то, что «означенные губернии находятся в значительном расстоянии от обоих театров военных действий наших войск в Турции» – так, например, от Карса до Владимира – 2,500 километров, а до Новгорода – и вовсе 2,900 км! Везти (пусть даже и по железным дорогам) на такое удаление от места пленения, зачем? Милютин также попросил «не будет ли признано возможным назначить кроме упомянутых губерний, еще некоторые губернии, несколько ближе к обоим театрам войны».Тимашев, в ответе от 24-го мая за №1079 , объяснял, что, во-первых, «губернии: Новгородская, Владимирская и Полтавская были избраны мною для водворения военно-пленных, лишь на первое время, в ожидании пока образованная уже по Высочайшему повелению Комиссия не разработает правила о военно-пленных и не составит расписания местностей для их жительства».
Во-вторых, «руководством при составлении этого расписания будут служить, главным образом, ожидаемые от Губернаторов сведения: о свободных в губерниях казармах, казенных домов, не занятых частных фабриках и прочих помещениях, в которых пленные могли бы быть размещены казарменным способом».
Ну, и, наконец, главное, почему были выбраны столь отдаленные губернии –
«…Независимо того, при распределении пленных, будет принят в расчет племенной состав населения в губерниях, также как и степень отдаленности их от театра военных действий, а равно и способы сообщения…».
Учитывая просьбы военных, Тимашев сообщил, что не встречает затруднений в том, «чтобы к названным мною губерниям были ныне же присоединены также Тверская и Орловская, из которых каждая располагает свободными помещениями на 1,000 человек» .
****
Как видно, основным критерием для выбора местностей для содержания пленников был определен «племенной состав населения» (иными словами, малочисленность местной мусульманской общины). Как пояснял в дальнейшем начальник Главного Штаба граф Гейден «причиной назначения Новгородской и Владимирской губерний для Турецких пленных была относительная незначительность поселенных там мусульман из числа высланных, в количестве около 500 человек, из Средней Азии и с Кавказа».
