Начало: Приключения новобранцев. У стоматолога
Продолжение: Комиссия в военкомате. Приключения новобранцев.
Проводы в армию всегда событие значимое. В некоторых компаниях провожающих у нас было принято стричь и брить наголо новобранца, прямо на проводах. Развлечение для всех, в том числе и для виновника торжества. Столы ломятся от угощений, как на свадьбе. Спиртного тоже, хоть залейся. Некоторые провожающие успевают нарезаться в лоск и радостно горланят: — Через две! Через две зимы! Через две! Через две весны! Отслужу! Отслужу как надо и вернусь! — перед тем, как свалиться под стол. Это, как правило, не служившие или просто безответственные придурки. Эти могут и проорать: — Дух, вешайся! — Потом получат подзатыльник от кого постарше и угрюмо сопят, до следующей рюмки.
Под утро процессия выдвигается в сторону военкомата. Нам идти, если спокойным шагом, не больше получаса. Выходим с запасом времени. Ближе к центру города, где находится военкомат, кавалькады сливаются в одну Первомайскую демонстрацию. Всегда находятся общие друзья, а иногда и общие недруги. Даже стычки возникают, но их быстро гасят. Возле военкомата Бразильский фестиваль пополам с Последним днем Помпеи. Милицейский кордон охраняет только подступы к военкомату и автобусам, на тот случай, если кто-либо из провожающих решит никогда не расставаться с новобранцем. В положенное время представители военкома громко объявляют в мегафон, что пора проходить в автобус. Мегафон — это такой голосовой усилитель, кто забыл. Выкрикивают фамилии. «Иванов!» — звучит над площадью. Группа поддержки Иванова ревет словно их Ваню вызвали на ринг! Ваня понуро отрывается от объятий мамы (подруги, одноклассницы) и семенит к автобусу. «Сидоров!» — орет мегафон. Провожающие Сидорова взвывают, будто их Костя, только что вернулся из космоса и идет за Орденом Красной Звезды. Костя делает гигантский глоток прямо из горла, рычит в унисон толпе и бежит к автобусу…
Праздник длится, пока все не влезут в большой автобус. Иногда есть отсутствующие. То ли призывник уже не в транспортабельном состоянии, то ли крепко спит у любимой подруги без задних ног и разбудить его, просто некому. Отказников в те годы я не припоминаю. Наконец все погрузились. Машем из-за стекла друзьям и родственникам и автобус трогается. Мегафон на площади взывает к толпе расходиться по домам. А тем уже всё равно, что праздновать… Понятное дело — мамы, бабушки и девушки, всхлипывая мирно расходятся, а вот костяк провожатых, качественно перемешавшись, жаждет продолжения фестиваля. Выпивка у многих есть с собой и она радостно булькает в стаканы. Опять же, не без стычек и дружеских объятий. Милиция начинает отлов тех, кто потерял навигацию и боевое прикрытие. Эти либо валяются на газонах и скамейках, либо бесцельно бродят кругами и буровят ахинею. Но в вытрезвитель попадут немногие. Менты стараются распихать пьяных в чужие компании, дабы они их увели подальше. Прямо напротив военкомата — школа.
Наш автобус делает круг почета по окрестностям и вернувшись, въезжает в открытые ворота военкомата. К этому времени площадь уже пуста. Нас строят в центральном проходе комиссариата либо прямо во дворе и предлагают вывернуть сумки, рюкзаки и карманы. Военком вещает, хорошо поставленным командирским голосом: — Колющее, режущее, бьющееся и булькающее немедленно сдать! — У некоторых действительно находится булькающее и режущее и его изымают. Всё это исчезает в неизвестном направлении. Нам проводят какой-то длинный и скучный инструктаж и раздают новенькие военные билеты. Они пахнут краской и гордостью. Я, по совету друзей, прикупил обложку заранее и нарядил свой военник в новенькую кожанку из дерматина. Военкома никто не слушает, охота горячего чаю и спать. Можно наоборот. Наконец звучит приказ грузиться в автобус и многие засыпают, едва усевшись на свое место. Автобус нынче хороший, типа экскурсионного, с высокими спинками. Моего друга Сашку Воробьёва забирали на простом «ПАЗике». Водитель обещает набить морду любому, кто наблюёт или ещё, чего похуже. Поехали!
Через пару часов мы на областном сборном пункте в городе Батайске. Пока ехали, было не меньше пяти остановок, то попить, то в туалет, то еще чего…. Водитель с сопровождающими прапорщиками сатанеют и обещают удавить каждого, кто еще хоть раз вякнет об остановке. Наконец ворота сборного, мы выгружаемся из автобуса и водитель плюнув напоследок в нашу сторону уезжает на мойку. Прапора ведут нас на плац, строят и куда-то исчезают. Нас обступает толпа, мятущихся душ, которые тут уже не один день кукуют: — Откуда, пацаны? — Шахты. — О! Шахтинцы приехали! Мужики, есть чё…? — Чё было уже нет, деньги есть… Мы смешались с толпой, делимся с коллегами по счастью едой и деньгами. Они уже знают, где тут, что и откуда берется, обещают «сейчас все организовать». Прапоров все нет и мы валимся на газоны вокруг плаца. Опять появляются наши командиры и истерически орут, что мы не стоим, а жрём и где уже половина уродов?
Кое-как нас определяют в команду, ставят на довольствие и отбирают военные билеты, потом ведут толпой на завтрак. Столовой своей на сборном еще не было, зато она была в сорока метрах за территорией части. А там уже толпятся родственники и друзья, кто сумел на своем транспорте добраться до Батайска. Они, откуда-то знают, что нас выведут за территорию, шуршат пакетами и звенят бутылками. Да, когда же кончится эта вакханалия?
В столовой происходит первое знакомство с армейской едой. Жиденькую кашку на воде никто не ест и она благополучно отправляется на чей-то свинарник. А нас тащат на медкомиссию в спортзал. Да, что за ерунда? Задрали вы уже своими медкомиссиями! Что не так-то опять?
Но, как это не удивительно, Батайская медкомиссия выявляет несколько не пригодных призывников, по каким-либо болезням, не выявленным ранее и отправляет на лечение или комиссовку обратно в родной военкомат. Мы откровенно им завидуем и хотим оказаться с ними. Кое-как время тянется до вечера. Нам предстоит еще многое узнать и очень многому удивиться. Продолжение следует.
Всем читателям — мира и счастья! Берегите себя! Мойте руки! И подписывайтесь на мой канал.
