…Объекты нашего ВВТ никогда не славились своей обитаемостью. Основными задачами конструкторов техники всегда были другие параметры – калибры, броня, дальность, кучность, мощность, проходимость… как бы посильнее въ&бать по супостату, короче. А экипаж уж как-нибудь перекантуется, не маленькие. Поэтому всякие обогревы, кондеи и прочий такой климат-контроль с горшками и мягкими седушками были у них не в особом почёте…
Хотел в этот раз сказ закончить, но не смог, пардоньте. 🤷 Поэтому - продолжение. Начало здесь, здесь и здесь.
Стоим мы, значит, с пан-спортсменом Серёгой М. в сугробе, который должен стать нашим местом проживания на ближайшие сутки, репу чешем. И грустно так смотрим на удаляющийся от нас бэтэр, в тёплом и мягком (всё познаётся в сравнении!) чреве которого нас сюда привезли. И свежие наши сопели мороз и ветер бодро превращают в несвежие ледышки. Осознав, что долгое бездвижное стояние на сорокаградусном морозе абсолютно контрпродуктивно, вспомнили мы непреложную пехотную истину – Встал на позицию и не знаешь что делать?, - Копай!
Выпростав из чехлов на сбруе наши малые сапёрные, принялись мы углублять наш сугроб. Через какое-то время на его месте возникло нечто вроде недоделанного эскимосского жилища – иглу. Построить крышу нам не удалось – снег был достаточно рассыпчатый и не поддавался обработке «в кирпич». Однако прорубились мы до земли и обваловку по краям снежной ямы сделали знатную. Внизу практически не было ветра. От активной работы мы даже согрелись. И бросив под задницы свои плащ-палатки (они, само собой, тоже у нас были – личное полевое имущество каждого бойца) присели перевести дух, и хлебнуть не совсем ещё остывшего чаю.
Переведённый дух катастрофически быстро из нас выходил, вместе с остатками тепла. После чего на повестке дня стал главный вопрос – огонь. Без него человеку посреди снежной целины при - 43º С ловить нечего! Добыть то его была не проблема, но проблема была в топливе. Как я упоминал ранее, ближайший жидкий лесок был в полутора километрах от нас. Только вот добираться до него надо было через снежную ту целину. При средней толщине покрова около метра (по пояс), были не редкими снежные перемёты полутора - двухметровой толщины (по грудь, а то и с головой). Удовольствие передвигаться по такому снегу то ещё! Была бы на нём хоть настовая корка, так нет же. После пары шагов по поверхности человек проваливался в белую холодную субстанцию по самое не балуйся. Всё это мы испытали на своей шкуре… А поначалу, взяв топор с пилой, бодро выдвинулись в направлении зарослей заветных дров… и, пройдя за почти час барахтаний не более ста метров, поняли, что всё – кирдык. Не дойдём. Эх, если бы были с нами любимые родненькие лыжи! Но кто ж бы додумался их в оцепление то взять. Привезли мы их за восемьсот вёрст и воткнули в снег у землянки. Красиво воткнули – по линеечке. Повзводно и поротно, как говорится. После чего с чувством выполненного долга пошли бродить через метровые снежные завалы. Без лыж. Ибо девиз пехоты – мы не ищем лёгких путей! И способов. И вариантов. И всего такого прочего – лёгкого, тёплого и мягкого.
Кое-как вернувшись обратно по своим следам, вновь сели мы в своём пятизвёздочном «недоиглу» - думу думать про то, как жить будем… Вариантов было немного, и все они кончались плачевно, ежели не добыть дров. Так как движение по снежной целине было решительно невозможно, оставалась у нас только та полу накатанная дорога, по которой нас и привезли в сей «отель у погибшего альпиниста». И вдали, километрах в четырёх, вдоль той дороги виднелась лесопосадка. Куда мы и двинули, прихватив инструмент и бросив к е&еням свой пост.
Однако провидение, посмотрев на мытарства двух замерзающих балбесов, видимо сменило зад на перед гнев на милость. И бредя по дороге, закрыв обмерзающие на ветру лица воротниками камуфляжей, услышали мы рокот мотора! По дороге, нам вдогонку, ехал трактор! Радостные, бросились мы ему наперерез, махая руками. Остановив который, предупредили тракториста про стрельбу, заодно попросив подкинуть до лесной той опушки. Тракторист про стрельбу и так всё знал, к тому же на полигон он и не ехал (напомню – дороги там не было. Может в летнее время она и была, почему пост тот и ставился. Однако зимой она скрывалась под толщей снега). Поглядев на окоченевших «немцев под Москвой», тракторист, махнув рукой пустил нас в кабину, где мы сразу и разомлели в тепле. И отвёз нас до той опушки. Правда от дороги до деревьев всё равно было метров семьдесят. Но это уже мелочи. Более того, тракторист сказал, что через час – другой будет он обратно ехать, с волокушей совхозной. И может нас закинуть до «отеля» вместе с нарубленными дровишками. На чём и договорились.
Преодолев снежную целину, взялись мы воодушевлённо пилить большую берёзу, которую через полчаса перетирания тупой пилой, всё-таки удачно свалили. Однако – жадность фраера сгубила! Дерево оказалось чересчур тяжёлым и допереть его до дороги через метровые сугробы не представлялось никакой возможности. Понимая, что если через час мы втроём не будем стоять на дороге – два обормота и дерево, то тракторист проедет мимо и все наши мытарства уйдут в дупло белочки (ну или коту под хвост 🤷), с удвоенной силой бросились мы на разделку срубленного. Распилив его ствол на полутораметровые куски, с горем пополам вытащили их на дорогу. Перевели дух, сложили чурки посередине дороги (чтобы ни пройти ни проехать), и бросились пилить – рубить дальше, в ожидании трактора. Короче успели мы ещё веток накрошить пару охапок.
Тракторист нас не обманул, и на обратном своём пути взял нас с дровишками, на этот раз в волокушу. И выгрузил у «отеля». И на память сделал нам королевский подгон – подарил старую покрышку ЗиЛовскую! Которая у него в волокуше валялась для разных «резиновых» целей – между железками вставлять для смягчения толчков. Добрейшей души человек! 👍
Продолжив орудовать топором и пилой, наделали мы дровишек, которые разложили по периметру «иглу». После чего стали разводить огонь… Да не тут-то было! Дрова наши были сырыми и заниматься огнём никак не хотели. С горем пополам, переведя почти весь запас заныканной на такой случай макулатуры, и, страшно говорить - даже часть медицинского спирта из той-самой фляжки, удалось нам разжечь хиленький огонь. Остальной спирт, от греха подальше, я запустил вовнутрь. Один, так как пан-спортсмен, сославшись на кодекс чести советского спортивного деятеля, от употребления отказался напрочь. Типа – я не такой! 😁 И я так скажу – от спирта того мне, как говорится, «не было ни в одном глазу». Всё в мороз пошло! Но как бы что не говорили – теплота изнутри была. Всё веселее.
Тут до нас дошла ещё одна хорошая весть. Оказалось, что командирами нашими, во избежание обморожения и прочего несанкционированного окочуривания личного состава на фоне крайне низких температур, было принято решение в перерывах между стрельбами организовать сбор оцепления и осуществить наше питание горячей пищей в столовой! Поэтому наш бэтэр во главе со взводным, в аккурат к этому времени подкатил к «отелю». И вместе с другими «оцепителями» поехали мы кушать в тепле. Загрузившись в тёплое нутро броневика, старался я не сильно там дышать парами «медицинского». Однако, оказалось, что таких нас в том бэтэре – большинство! Духан стоял такой, что требовал квашенного огурца и нестиранной портянки – закусить и занюхать. 😁 Взводный, ошалевший от такой наглости подчинённых, пучил глаза и скрипел зубами. Но молчал. Всё-таки старший уже курс. И обстоятельства сорокаградусные. Ну а сорок градусов "+" на сорок градусов "-" дают ноль! 🤗
Короче, согрелись мы, и поели как «белые люди». Пан-спортсмен сбегал даже до землянки и схватил там свои лыжи. На всякий случай. И сговорившись с водилой бэтэра, слили у него в найденную кстати банку (трёхлитровую жестянку вроде как из-под сгухи), пару литров соляры. И высадились обратно к своему «отелю». Костерок наш, само собой, давно погас, но нас это уже не печалило. Облив покрышку соляркой, мы её таки раскочегарили! И на несколько часов забыли про зиму. Из-за нестерпимого жара пришлось даже уйти метра за три от «очага пожара». Иглу наша подтаяла и частично испарилась, и земля на два метра вокруг покрышки стала сухой и пыльной. Предусмотрительно сложенные вокруг кострища дрова высохли полностью.
Наступала ночь, покрышка наша догорала – и правильно. Ибо отсвечивать пламенем в ночи на полигоне, при проведении стрельб – дело чреватое. Замёрзший наш собрат в ночную ветвь прицела запросто мог принять наше кострище за подсветку мишени, и угостить чем-нибудь железным и быстрым…
Поэтому перешли мы на режим топки дровами, прикрыв костёр со стороны полигона заново сооружённым снежным валом. И слушали треск редких очередей стреляющих, вглядываясь в ночной мрак. После закуски сухпаевскими консервами, предварительно разогретыми на костре, потянуло нас даже в сон. Но дело это на морозе гиблое, поэтому занимались мы физзарядкой, били друг друга по морде лица и снегом по ней (морде) тоже возили. И дотянули почитай до рассвета. И собрали нас в тёплый бэтэр, и отвезли в тёплую землянку. Где мы, благостно растянувшись на нарах, продрыхли полдня. Если б ещё не надобность в малых и больших естественных надобностях – с откалыванием замёрзших струй, и прочим весельем, то радости нашей вообще не было бы предела!
… Ранний подъём в день нашей стрельбы ознаменовался тем, что столбик подкрашенного спирта в градуснике у входа в землянку, вылез из своего укрытия всего лишь на несколько миллиметров, так и не преодолев отметку в - 45 º. Злые языки утверждали, что своими глазами даже видели цифру – 47. Но, наверное, врали они со страху…
Теперь уже точно окончание с!
