Что мы имеем в «сухом остатке» по вооруженному санитарному транспорту «Армения»? Корабль, принадлежащий Медслужбе ЧФ, сдав в Туапсе раненых, эвакуируемых из Ялты, вышел в обратный рейс, но, уже не в Ялту, а в Севастополь. Почему?
В принципе, если знать реальную историю обороны Севастополя, то ответ на вопрос очевиден. До 7.11.1941 (т.е. до получения директивы Ставки) командующим ЧФ Ф.С.Октябрьским планировалась полная эвакуация личного состава и имущества флота на Кавказ. Медслужба ЧФ эвакуировала свой персонал на своем транспорте. Вольнонаемный персонал был уже уволен, и эвакуировался только кадровый. Эвакуация должна была осуществляться в Туапсе. Заход в Ялту был сделан для эвакуации флотского персонала и имущества из лечебных заведений флота, расположенных в Ялте.
Из-за задержки в рейсе, корабль вышел в светлое время суток и погиб. Исходя из координат, указанных в одном из донесений, место гибели транспорта расположено в 20 милях (примерно, в 37 километрах) юго-восточнее Ялты. По сообщениям прессы, экспедицией МО РФ были обнаружены обломки транспорта в точке, координаты которой почти совпадают с указанными в донесении, т.е. юго-восточнее Ялты. При этом остов судна лежит на глубине 1600 метров, носом на юго-запад. По заключению специалистов, участвовавших в экспедиции, транспорт потоплен бомбами.
При этом, в донесении противника информация о действиях бомбардировочной авиации полностью отсутствует. Его авиация ведет очень ограниченную боевую деятельность в связи с погодными условиями (плотная низкая облачность).
По данным противника, большой ОДИНОЧНЫЙ транспорт был потоплен торпедоносной авиацией в 40 км южнее Ялты (т.е. в точке расположенной достаточно далеко от обозначенных координат), при этом противник наблюдает а 55 км юго-восточнее Ялты три транспорта.
В принципе, это вся более или менее достоверная информация на данный момент. Это еще один из многих кораблей Черноморского флота, потопленных в ходе той, давно прошедшей войны. Событие это произошло более 80 лет назад, и ответ на вопрос: «Кто виноват?» уже давно потерял свою актуальность, но в связи с тем, что гибель этого корабля стала резонансным событием, и была использована в целях пропаганды, страсти продолжают кипеть и сегодня. Благородства в этом «кипении» мало: кого-то терзает больное честолюбие, кто-то отстаивает честь давно истлевшего мундира. Глупо все это. Нужно было просто понять, что произошло и сделать выводы. А, вот понимания сути я не вижу.
Давайте, для примера, разберем несколько случаев. Очень много пишут о том, что на борту «Армении» находились пять, а, нет, не пять, десять тысяч человек!
Есть два аспекта:
а) Даже чисто технически это невозможно (я уже показывал почему). Максимально, корабли этого типа могли принять не более 2,5 тыс. человек. «Армения» - это не океанский лайнер, а, достаточно скромный по размерам теплоход. 10 тысяч человек принял (набив их как селедок в бочку) «Вильгельм Густлов», но есть нюанс: он в два раза длиннее, шире и выше «Армении». Его вместимость в 5 раз больше.
б) Даже чисто организационно: кто дал приказ на погрузку населения на санитарный транспорт? На каком основании? При эвакуации НАСЕЛЕНИЯ действует совсем иной порядок. В соответствии с действовавшими на тот момент положениями, эвакуация населения осуществлялась силами и средствами другого наркомата. Да, в хаосе оставления Ялты и сворачивания военно-административных структур, возможен «неуправляемый процесс», но…
Наличие гражданского населения на борту – это нарушение (если нет отдельного приказа). Приказа на эвакуацию населения не было. Эвакуация партийных и советских органов, тоже процесс не хаотичный. Парт- сов- органы, не задействованные, в организации партизанского движения по распоряжению В.Булатова отходили на Севастополь. Секретарь райкома не имел права «оказаться» где-то на Кавказе.
Если уж смотреть в суть, то перегруз корабля (если он был), это должностное преступление, но я, почему-то не увидел, что кто-то озаботился этим вопросом (хотя бы потом, при разборе ситуации). А, чем же озаботились те, кто должен был «разбираться»?
Попалась достаточно забавная статья на ресурсе Warspot в которой указывается: «При расследовании обстоятельств гибели «Армении» немалые усилия сотрудников 3-го отдела штаба ЧФ были приложены для того, чтобы разобраться с одним вопросом — почему теплоход вышел в море в светлое время суток 7 ноября 1941 года? На первый взгляд, такого произойти просто не могло. Ведь командир «Армении» капитан-лейтенант В.Я. Плаушевский получил от начальника отдела обеспечения коммуникаций штаба ЧФ капитана 3-го ранга И.М. Нестерова предписание №611, в котором были чётко расписаны все его действия — погрузиться и выйти в море до 05:00 7 ноября, а если погрузка не будет закончена, то стоять в Ялте до 19:00 7 ноября. Ни о каком выходе между 05:00 и 19:00 речь не шла! Почему же тогда Плаушевский вышел из Ялты?»
Вот даже не знаю, как помягче выразиться…
Как человек, имеющий навыки руководства, я отлично понимаю, что есть формальная сторона вопроса, а есть объективная реальность. Логику событий я понимаю. Единица флота погибла? Погибла. Расследование должно быть? Должно. Первый вопрос у военных прокуроров и сейчас: было ли нарушение приказа или нет? Вопросов нет.
Статья, содержит очень интересный материал, но, в том случае, если он подлинный (а, я думаю, что это так), то это жесткая дискредитация начальника 2-го отделения 3-го отдела штаба ЧФ батальонного комиссара Кузнецова.
Этот человек абсолютно не владел информацией, и вел дело абсолютно безграмотно (в том числе и с юридической точки зрения). Впрочем, комментарии автора статьи тоже… не порадовали.
Оставим в стороне заявление командующего флотом о том, что он ЛИЧНО дал указание командиру «Армении» оставаться в порту до темноты. Сначала шел опрос оперативного дежурного штаба флота капитан-лейтенанта Георгия Даниловича Дьяченко. Именно он в ту ночь дежурил в штабе, и через него шли все приказы, распоряжения и доклады. Он дал следующие данные:
«Первое указание мною было получено в 01:00 от начальника штаба ЧФ контр-адмирала тов. Елисеева следующего содержания: «Теплоход «Армения» из Ялты должен выйти в 05:00 7 ноября. Если к этому времени не будет закончена погрузка, то выход разрешать днём только в случае нелётной погоды. В случае лётной погоды выход разрешить в 19:00 7 ноября. Аналогичные указания были мне даны и начальником отдела обеспечения коммуникаций капитаном 3-го ранга тов. Нестеровым. В 02:00 эти указания были подтверждены командующим флотом вице-адмиралом тов. Октябрьским, который в это время был в комнате оперативного дежурного».
В принципе, вопросов нет. Есть небольшое подозрение (возможно, ложное), что это более поздняя «вставка». Почему? Да, потому, что только после гибели «Армении» вышел приказ командующего флотом, требующий осуществлять перевозки в ночное время.
Затем последовал ещё один вопрос: «Давали ли Вы несколько позднее другие указания Бурмистрову и командиру теплохода?» Ответ Дьяченко был таким: «Командиру теплохода после этого других указаний не давалось. Капитану же 1-го ранга Бурмистрову мною было передано приказание начальника штаба тов. Елисеева в 06:50 следующего содержания:
«Принять меры к быстрой погрузке раненых на теплоход. Принять меры к посадке на теплоход городского актива. Погрузить всего 5000 человек. Самому с гарнизоном и личным составом батареи прикрывать посадку, после чего личный состав гарнизона посадить на парусно-моторные шхуны и направить в Севастополь. Самому сесть на сторожевой катер и сопровождать теплоход. Теплоходу после погрузки людей ввиду нелётной погоды выйти в море и следовать по назначению согласно имеющимся предписаниям у командира теплохода»».
Сомнения усиливаются, ибо а) актив города Ялта эвакуировался в Севастополь (и на то было решение В.И.Булатова) б) Д.И.Елисеев был человеком грамотным, и есть большие сомнения в том, что он отдал подобный (фактически, преступный) приказ в) «сесть на сторожевой катер и сопровождать теплоход» Куда? В Туапсе? На катере? Что –то здесь не так. (Или я придираюсь?). Ладно, это все планы.
По состоянию на вечер 6.11.41 в Ялте, действительно еще оставались части РККА, действовала комендатура во главе с П.Г.Новиковым, вроде бы угрозы нет, хотя, для того, чтобы перекрыть дорогу Ялта –Алушта, выслан последний резерв: сводный отряд моряков и мобилизованных под командованием бывшего военкома Ялты майора Малова (в некоторых документах Молов).
Обстановка имеет свойство меняться (вот как это ни странно), и под воздействием меняющейся обстановки должны приниматься оперативные, своевременные решения. От оперативности принятия решений зависит очень многое.
В 9.00 армейская комендатура свернулась, и, во главе с полковником П.Г.Новиковым уехала в Севастополь, пограничники тоже начали эвакуацию. Продвижение противника пытался сдерживать сводный отряд, но не имея тяжелого вооружения, он отходил назад. 82-й отдельный инженерный батальон армии пытался остановить противника, взрывая подпорные стены Ялтинской дороги. Боевые действия достаточно быстро приближались к Ялте.
Далее автор статьи пишет:
«Конечно же, в воздухе буквально висел важнейший вопрос — а можно ли было вообще не выходить из Ялты до наступления темноты? Кузнецов не стал спрашивать об этом Дьяченко напрямую, но тот сам затронул эту тему. Затронул он её тогда, когда его спросили о том, известно ли ему, что 7 и 8 ноября Ялта ещё не была занята противником? Дьяченко ответил, что ему известно лишь то, что город не был занят 7 ноября, а был ли он занят 8 ноября, и занят ли сейчас (допрос состоялся 9 ноября), он не знает.»
Стоп. Ялта БЫЛА захвачена противником вечером 7.11.41. Ночью противник уже считал захваченные трофеи. Вопрос Кузнецова – это либо провокация, либо неосведомленность о реальной ситуации.
Далее идет вообще шедевр:
«Затем последовал прямой вопрос — известно ли Дьяченко, что обстановка на 08:00 7 ноября в районе Ялты не требовала немедленного выхода теплохода? Дьяченко ответил, что ему это не известно, но он считает необходимым добавить, что все возможности держать теплоход в Ялте до наступления темноты (вечера 7 ноября) имелись:
«Для этого необходимо было дать надёжное прикрытие: держать весь день авиацию [над портом Ялты — прим. автора], дать для охраны боевой корабль и принять меры на месте для организованной посадки людей на борт теплохода. Однако подобных мероприятий сделано не было»
Кузнецов, понимая, что наступает кульминационный момент допроса, задал прямой и жёсткий вопрос: «Кто должен был принять такое решение, и таким образом не допустить гибель теплохода и 5000 человек?». Дьяченко, к его чести, не струсил и ответил чётко и по существу, при этом не забыв выгородить себя лично: «Такое решение должен был принять начальник штаба контр-адмирал тов. Елисеев, так как оперативный дежурный действует по утверждённому начальником штаба плану»».
Простите, но этот вопрос Кузнецова уже некорректен. Вопрос " не по окладу". Перед ним был оперативный дежурный в звании капитан-лейтенанта. У него свой вполне определенный круг обязанностей. В эти обязанности входит сбор оперативной информации об обстановке.
Решение о дальнейших действиях, в случае изменения обстановки, действительно, должно было принять командование, а, именно: командующий флотом, находившийся тут же в Севастополе (у которого в подчинении находились и авиация, и боевые корабли), а, в случае невозможности принятия решения командующим, действительно, начальником штаба. Но есть нюанс.
Решения должны были приниматься на основании оперативной информации, предоставленной… оперативным дежурным штаба флота. А, оперативный дежурный в штабе флота мало того, что не обладает нужной оперативной информацией (что является его прямой обязанностью), но, еще и возомнил себя флотоводцем.
Простите, но это полная некомпетентность как «особиста», так и оперативного дежурного штаба. Хороший оперативный дежурный, это не «почтальон», он сам обзванивает, связывается, узнает. Да, это адская работа, но, случайные люди на нее попадать не должны. Впрочем, здесь есть еще один фактор: традиционное, тупое отсутствие взаимодействия между «армейцами» и «моряками».
А, в принципе, кому было «взаимодействовать», если сам генерал-майор И.Е.Петров оказался в Севастополе 4.11.41 и, пытался связываться с отходящими частями через флотский центр связи.
Принцип управления прост: или ты получаешь всю информацию, в полном объеме и принимаешь сам решение, либо делегируешь решение на местный уровень.
Здесь получилось так, что получив в 5 утра информацию о подходе немцев к Ялте, оперативный дежурный или не поставил в известность командование, или поставил несвоевременно, или начальство не отреагировало. Что было в реальности?
Если есть интерес, конечно, можно продолжить разбор этой… (ситуации), но, боюсь многим это не понравится. (По разным причинам).
