«Ребёнок понимает отношение к нему родителей и учителей по тому, как они разговаривают с ним. Слова взрослых влияют на самооценку ребёнка и его чувство собственного достоинства. Речь взрослых в значительной степени определяет судьбу ребёнка» (Хаим Гинотт)
Вниманию читателей предлагаются замечательные советы из книги Адель Фабер и Элейн Мазлиш "КАК ГОВОРИТЬ С ДЕТЬМИ, ЧТОБЫ ОНИ УЧИЛИСЬ".
Не всегда у родителей есть время прочитать полезные и важные книги по воспитанию детей целиком, поэтому в нашем родительском клубе можно познакомиться с подборкой самых действенных советов и ситуаций выборочно. Чтобы вы смогли их увидеть и применить в жизни, подпишитесь на наш канал.
«Каждый учитель в первую очередь должен учить человечности, а уже потом – своему предмету» (Хаим Гинотт).
Как справиться с чувствами, которые влияют на желание учиться
К решению стать педагогом меня подтолкнули воспоминания о моих собственных учителях – и о тех, кого я любила, и о тех, кого ненавидела.
У меня был огромный мысленный список всего того, чего я не должна никогда говорить своим ученикам и чего не должна делать в классе. Я точно знала, что должна быть бесконечно терпеливой и понимающей учительницей. Во время обучения в колледже я пришла к выводу, что должна учить детей так, чтобы им хотелось учиться.
Но первый же день в «реальном» классе стал для меня настоящим шоком. Я всё спланировала, но оказалась совершенно не готова к общению с 32 школьниками. Передо мной сидели 32 ученика: из них ключом била энергия, они имели свои желания и потребности и постоянно орали. Половина первого урока ушла на препирательства: «Кто украл мой карандаш?», «Отстань от меня!», «Заткнись, я хочу послушать учительницу!».
Я притворялась, что ничего не слышу, и продолжала урок, но конфликты не прекращались: «Почему я должен сидеть рядом с ним?», «Я не понимаю, что нужно делать…», «Он меня ударил!», «Она первая начала!».
Мне стало не по себе, шум в классе всё нарастал. Слова «терпение и понимание» как-то выветрились у меня из головы. Этому классу нужен был учитель с железной волей и выдержкой. И тут я услышала собственные слова:
- Успокойся! Никто не крал твоего карандаша!
- Ты должен сидеть рядом с ним, потому что я так сказала!
- Мне всё равно, кто первый начал! Прекратите немедленно! Сейчас же!
- Почему это ты не понимаешь? Я только что всё объяснила!
- Не могу поверить собственным глазам! Вы ведёте себя как первоклассники! Немедленно успокойтесь!
Один мальчик не обращал на меня никакого внимания. Он вскочил из-за парты, подошёл к точилке для карандашей и начал точить карандаш. Самым строгим голосом я приказала:
- Достаточно! Немедленно сядь на место!
- Вы не можете меня заставить, - ответил он.
- Мы поговорим об этом после уроков!
- Я не могу задерживаться. Мне нужно на автобус…
- мне придётся вызвать в школу твоих родителей.
- Вы не сможете нам дозвониться. У нас нет телефона.
К трём часам дня я была полностью обессилена. Дети выбежали из класса и рассыпались по улицам. Слава Богу! Теперь за них отвечают родители. Я свой срок отбыла. Я откинулась на спинку кресла и уставилась на опустевшие парты. Что я сделала не так? Почему они меня не слушали? Что нужно сделать, чтобы достучаться до этих детей?
Между чувствами и поведением детей существует прямая связь. Просто нужно понять и принять то, что они чувствуют.
Могу ли я принять чувства моих учеников? Я стала прокручивать в голове диалоги с детьми, которые произошли у меня на этой неделе.
Ученик: Я не могу писать.
Я: Это неправда.
Ученик: Но я не могу придумать, о чём бы написать.
Я: Нет, можешь! Перестань жаловаться и начинай писать.
Ученик: Я ненавижу историю. Какое мне дело, что произошло сто лет назад?
Я: Тебе есть дело… Очень важно знать историю своей страны.
Ученик: Это скучно.
Я: Нет, не скучно! Если ты будешь серьёзным, тебе будет интересно.
Удивительно! Я всегда твердила детям о праве каждой личности на собственное мнение и собственные чувства. Но на практике получалось так, что, как только дети начинали выражать свои чувства, я тут же подавляла их. Начинала спорить с ними. Смысл моих слов заключался в одной простой фразе: «Твои чувства неправильны, поэтому ты должен слушать меня».
А не так ли разговаривали со мной и мои учителя?
В течение нескольких недель я пыталась более чутко воспринимать чувства своих учеников и реагировать на них адекватно:
- Выбрать тему для сочинения действительно нелегко.
- Я знаю о твоём отношении к истории. Ты не понимаешь, почему людям есть дело до того, что происходило так давно.
Это сработало. Я сразу же заметила, что дети стали вести себя по-другому. Они кивали, смотрели мне прямо в глаза и больше со мной разговаривали. Но однажды Алекс заявил:
- Я не хочу идти на урок физкультуры, и никто меня не заставит!
Этого было достаточно. Я не стала мешкать ни минуты. Ледяным тоном я заявила:
- Ты пойдёшь на урок или отправишься в кабинет директора!
Почему признать право ребёнка на собственные чувства так трудно? Если бы мы, взрослые, больше думали о своих словах, то нам не пришлось бы теперь от многого «отучаться». Это нужно признать. Все мы – продукт собственного прошлого. Мы разговариваем со своими учениками точно так же, как с нами разговаривали родители и учителя. Я знаю это по личному опыту. Даже дома, с собственными детьми, мне очень трудно отказаться от старого сценария. Чтобы перейти от «Это не больно. Это всего лишь маленькая царапина» к «Да, от царапин бывает больно!», мне пришлось много работать над собой.
Продолжение следует...
От себя: обратите внимание, что в конце речь идёт о так называемом "эмоциональном контейнировании". Правильная первая реакция взрослого - это принятие эмоций ребёнка без осуждения, критики и выдачи советов. Только слушание, понимание и подтверждение. Представьте себя коробочкой, контейнером, куда ребёнок может спокойно положить переполняющие его эмоции. Если он сможет это сделать без вашего сопротивления, то дальше в общении он будет более спокойным и сможет прислушаться к вашему мнению.
