И пространство нашего мира не трехмерное, а многомногомерное.
Такое убеждение сформировал опыт и творчество.
– Плывущие по небу облака, мартовские сугробы, ледяные наросты сосулек уходящей зимы, груды кирпича на стройплощадке и дрова в поленнице, морская галька на берегу, сплетения древесных веток и корней, – мы буквально окружены скульптурными формами, – говорит Раиса Алексеевна. – Творец – лучший скульптор всего сущего.
Эта, скорее, философская мысль стала главной в недавней беседе с членом Союза художников СССР, заслуженным художником РФ, почетным членом Российской академии художеств, участницей выставок, в том числе персональных, в стране и за рубежом. Времена, как известно, не выбирают, и наш разговор случился не на заданную, а на свободную, если быть точной, тему.
Про камень в сумочке
– Почему скульптура стала для вас всем?
– Потому что все плоское никогда меня не интересовало (улыбается). Потому что каждый из нас как минимум трехмерен. Скульптор мыслит понятиями природной красоты. И она вся объемна. Ведь на понимании того, как строится человек, искусство не заканчивается. И ты – во всем этом. Ты сам, человек – движущаяся скульптура, вот ведь в чем дело. И в этом движении – наслаждение для художника. А движение форм рождает образы.
Я как-то признавалась в одном интервью, что все началось с того, как одна маленькая девочка шла-шла и нашла на дороге камешек. Стало ей любопытно, какой он. Подняла она его и стала крутить-вертеть в руках, рассматривать. Домой принесла, у отца в сарайчике инструмент взяла, ковырять потихоньку камушек стала. Так и занимается тем до сих пор…
Прерву собеседницу и сообщу читателю, что, оказывается, и на нашу встречу Раиса Алексеевна пришла не с пустыми руками, в смысле, не с пустой дамской сумочкой. Когда она открыла ее, чтобы достать мобильник, то сначала выудила из недр небольшой, но, как оказалось, довольно увесистый камень. И, положив его на стол, продолжила, как ни в чем не бывало, поиски телефона. Нашелся и он. А я не могла отвести глаза от камня.
– Это талькохлорит, мягкий уральский камень, – заметив мой взгляд, ответила на невысказанный вопрос Раиса Алексеевна. – Он прекрасно режется, податлив и пластичен…
Признаюсь, спрашивать у скульптора, зачем он носит с собой камень, мне показалось глупым из-за очевидности ответа. Так моя собеседница пояснила сама:
– Хотела кому-то показать его и забыла выложить…
– Почему вы выбрали своим основным материалом камень? Он ведь…
– Живой, интересный и дает возможность цельно работать и думать, – услышала я ответ прежде, чем договорила вопрос. А хотела сказать про твердость и неуступчивость камня.
– Если бы вам дали выбрать любой камень для работы и все возможные инструменты для работы в максимально удобных условиях, какой камень вы выбрали бы?
– Известняк, наш родной, всем хорошо известный и привычный. Он для работы практически идеален. Из него, например, возведена церковь Покрова на Нерли во Владимире. А инструменты, все нужные мне и мастерская есть у меня и сейчас. Так что условия самые что ни на есть достаточные, чтобы работать.
Идеи – от Творца
– Как приходят к вам идеи ваших работ?
– Они ко мне не приходят. Их дает мне Господь, и только поэтому я работаю. А не потому, что одарена или талантлива.
– Вы это всегда понимали?
– Нет, конечно. Просто с годами я это постепенно осознавала. Но при этом всегда ощущала и чувствовала: меня ведет по жизни и работе что-то или кто-то. И мы, и мир – все это Божие творение, Его создание. И Он дал и дает мне возможность делать то, что я делаю всю сознательную жизнь.
– У вас много работ на религиозную тематику. Одна из самых известных – «Поцелуй Иуды» 2000 года. Она про предательство Христа. Как она родилась?
– А разве нас, обычных людей, не предавали? А мы разве, если хорошенько покопаться в себе, разве не делали того же? Пусть не к людям, так к памяти, своим идеям, мечтам и замыслам? Эта тема наша, человеческая. Как и все, что написано в Евангелии. И страсти, и грехи, и устремления к горнему свету, ввысь – ничего нового за две с лишним тысячи лет не появилось у человека. И поэтому все – про нас.
Естественно, на мои работы накладывает отпечаток мое образование. В них – ассоциативность, интуитивность, импульсивность – все, что нельзя просчитать формулами и прямолинейным, мужским, мышлением. А камень – моя любовь…
Мои работы очень личные, ведь они пропущены через себя. И могут быть созвучны взгляду и миру других людей.
О гармонии в искусстве и жизни
– Одна из недавних выставок, где были представлены ваши работы, так и называлась – «Созвучия». Столько света и тепла было в том выставочном пространстве…
– Совместная выставка с большим художником Маргаритой Будылевой действительно получилась. Наши работы буквально совпали. Они не мешали и не боролись друг с другом, а создали пространство очень органичное. Так случается нечасто и потому особенно запоминается.
– Вы создали «Вербное Воскресенье», Поклонный крест на некрополе Казанского женского монастыря. Святые Петр и Феврония, «Противостояние», Преподобный Серафим Саровский, памятник Святителю и Чудотворцу Николаю, «Четыре игуменьи Казанского женского монастыря»… Все эти работы – о православии. Как получилось, что эта тема стала одной из главных в вашем творчестве?
– Я родилась и живу на улице Затинной в Рязани. И сейчас мои окна смотрят на Казанский женский монастырь. Наверное, это органично для меня и естественно. Знаю только, что я должна много работать, чтобы успеть воплотить роящиеся в голове замыслы.
– О чем я вас, как скульптора, не спросила, а вам хотелось бы сказать?
– Разве можно словами рассказать скульптуру? (улыбается). Если бы это было возможным, зачем тогда ее создавать?
– Спасибо за интересный разговор.
Беседовала Людмила Трухина
Фото из личного архива Раисы Лысениной
Друзья! Уважаемые читатели "Рязанских ведомостей"! Присоединяйтесь к нашему каналу) Подписывайтесь! Ставьте лайки!
Другие материалы Людмилы Трухиной:
#рязань #рязанские ведомости
