Оговорюсь сразу: я ни в коем случае не считаю, что в арбитражных судах и в судах общей юрисдикции сидят исключительно «малолетние дебилы», ничего подобного! Но я утверждаю, что все без исключения судьи всех без исключения судов находятся под влиянием в их деятельности как судей именно дебильным законодательством, а то, как они выкручиваются из этого положения... это уже иной вопрос. Я лично не знаю как бы выкручивался я. Наверное бы забастовал, как по моему-то характеру.
В СССР с этими вопросами всё более или менее было понятно.
Понятие подведомственности были чётко разделено между судами и арбитражем, а внутри арбитража – между государственным арбитражем при СМ СССР, государственными арбитражами при СМ республик и ведомственными арбитражами – при соответствующих министерствах. При этом, строго говоря, арбитражи вообще не были судами в полном смысле этого слова, их деятельность регулировалась не законом, а актами подзаконными. Эта ситуация была совершенно логична, так как в арбитражах рассматривались исключительно споры между субъектами, которые сами находились в государственной собственности и только. Если в спор в любом качестве попадал негосударственный субъект, всё! – дело немедленно выходило из подведомственности арбитражей вообще и передавалось только в народные суды, потому что разрешать вопросы о правах и обязанностях негосударственных субъектов, а тем более – людей (то есть истинных лиц, а не просто субъектов), арбитражи, хоть государственные, хоть ведомственные не имели права вообще. Кстати, за этим строго следила Прокуратура СССР, которая, между прочим, обязана была надзирать над соблюдением законодательства (не над оценками обстоятельств, не над оценками доказательств, а именно над соблюдением законодательства!) везде, в том числе и в судах, и в арбитражах; прокурор, обнаружив нарушение закона, реагировать имел не право, а обязанность, а если этого он не делал, то такое отсутствие реакции расценивалось как противоправное бездействие должностного лица.
Лично я по старой привычке до сих пор, произнося «выбор подведомственности», имею в виду именно выбор того – где рассматривается тот или иной спор: в судах общей юрисдикции (к сожалению, не народных) или в арбитражных судах (уже судах!).
Мало того, в соответствии со ст. 7 Правил рассмотрения хозяйственных споров государственными арбитражами (Утв. Постановлением Совмина СССР от 5 июня 1980 г. № 440):
Статья 7. Обязательность решений государственного арбитража
Решения государственного арбитража (решение, постановление, определение) вступают в силу немедленно после их принятия и обязательны к исполнению всеми предприятиями, учреждениями, организациями, министерствами, государственными комитетами, ведомствами.
Обратите внимание, что среди тех, для кого вообще обязательность возникала, нет людей.
Подчеркну ещё раз: судебная система в СССР была именно единой, поскольку в неё входили только суды, а вот арбитражи – не входили, они не являлись судами, это были органы государственного управления.
Приведу пример.
Предположим, что предприятие А, находящееся в одном министерстве, задолжало Б из иного ведомства некоторую сумму денег, ну или, во всяком случае, Б считает, что предприятие А ему задолжало. Заметим, что при этом неважно пока что, собственно, считает предприятие А.
Куда должен обратиться Б.?
Б. – государственный, А. – государственное, ведомства разные.
Ответ: в государственный арбитраж по месту ответчика.
Верно? – Да.
Но в ходе рассмотрения дела выяснилось, что перед Б поручился колхоз С, причём поручился именно за удовлетворение кредиторского требования Б, которое рассматривает сейчас государственный арбитраж. Б в рамках идущего дела добавляет в дело ответчика С как солидарного ответчика, указывая на такое основание как его поручительство (оговорюсь сразу: Б мог вообще ничего первоначально не знать о таком поручителе перед ним, кстати и А – тоже мог не знать!).
С, как мы понимаем, – не государственный субъект…
С этого самого момента, с момента предъявления в рамках уже идущего процесса требований к С, которые необходимо разрешить, спор не может больше рассматриваться арбитражем по существу вообще. Потому что ни один государственный арбитр Советского Союза не имеет полномочий, какие имеет народный суд – разрешать вопросы гражданских прав и обязанностей субъектов, которые не принадлежат государству. Всё, что может и потому обязан сделать в таком случае государственный арбитр – прекратить производство по делу (ст. 74 Правил рассмотрения хозяйственных споров государственными арбитражами). Если же такой государственный арбитр рискнёт рукоблудить в этом деле, то на горизонте появится дяденька (или тётенька) в синей униформе без погон, но с петлицами и зелёными шевронами и станет задавать всякие некрасивые вопросы с понтом на морде сделать ему нехорошо. Причём дяденька этот или тётенька эта с момента как им стало известно о таком рукоблудии государственного арбитра появиться и задавать вопросы просто обязаны.
Да. Эпоха была жуткая, – как полагал один из персонажей А. Райкина, – просто жутчайшая. Настроение было гнусное и атмосфера была мерзопакостная. Но, тем не менее, рыба в Каме была!
Но наступил капитализм, а также наступила свобода от интересов пролетариата, а заодно и общества, и свобода для добычи частной прибыли.
Государственный арбитраж вполне торжественно превратился в суд, вполне, между прочим, классово-сословный. Причём одно, весьма длительное время было так, что вся судебная система была вообще о двух головах! Высший арбитражный суд и Верховный суд. Ну вот такая шизофрения, кстати, яростно обосновываемая рядом теоретиков, прежде всего из самих арбитражных судов; кстати, долго выслушивать их аргументацию можно было только повредившись рассудком, ибо когда они такое обосновывали, то казалось, что они натурально бредят. Что при этом творили арбитражные суды, пользуясь своей полной автономией – даже не отдельный роман, а отдельное собрание сочинений с приключениями, баснями и притчами.
Но при этом при всём понятие подведомственности потерялось – оно ушло в область разграничения административных исков и дел, а в гражданских делах осталась одна только подсудность. Причём и подведомственность и подсудность разделились между судами общей юрисдикции и арбитражными судами не пойми каким образом. Почему не пойми каким? А сейчас покажу. Если ранее критерии подсудности и подведомственности были более или менее чёткие, то теперь вопрос кто должен рассматривать дело оказался вообще без чёткого нормативного разрешения и стало зависеть от оценок судей, причём давать их надо именно в тот самый момент вроде бы, когда суды как раз на оценки никакого права не имеют – при принятии дела к своему производству.
Сейчас я приведу массу ссылок на судебные акты. Кому не скучно – читайте, кому скучно – можете прочесть только мой текст.
Итак:
- Коллегия Верховного суда РФ по экономически спорам (слава богу, додумались, наконец, что суда о двух головах быть не должно, хотя когда я это утверждал, то мои оппоненты почему-то крутили пальцами у виска... наверное, завинчивали там себе гайки!) в деле № А32-30108/2015 рассмотрела постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа, который посчитал отсутствие указания в договорах на то, что субъекты договора являются индивидуальными предпринимателями достаточным основанием, чтобы прекратить производство по делу. «Субъектный состав спорного (арендного) правоотношения не позволяет суду отнести настоящее дело к подведомственности арбитражных судов». «Неа!» – говорит коллегия ВС РФ, – «…ни гражданским законодательством, ни арбитражно-процессуальным законодательством не предусмотрено, что индивидуальный предприниматель при осуществлении экономической или предпринимательской деятельности обязан указывать свой статус при заключении гражданских договоров».
То есть отсутствие указания на статус субъекта не есть вообще достаточное основание для определения подсудности, так? - Следите за датами!
В 2015 году ИП И взял взаймы у ИП П. Х руб., вернул только Y руб (Y < X).
В 2018 г П. обратился в Красноармейский районный суд Краснодарского края с требованием взыскать с И. (X - Y) руб. (дело № 2-464/2018~ М-194/2018). Суд с этим согласился и взыскал с И. сумму долга. Однако Краснодарский краевой суд отменил решение и прекратил производство по делу (№ 33-21117/2018).
Почему? как так? А вот так! Апелляция отправила истца в арбитражный суд, потому что стороны договора займа являются предпринимателями, а потому их отношения носят коммерческий характер.
Гениально! Я полагаю, что если человек является федеральным судьёй, то в туалет он также ходит в статусе исключительно федерального судьи. Просто как человек он в туалет сходить не могёт, а руки моет при этом в соответствии с... а в соответствии с чем моет руки федеральный судья? Я такого закона не знаю, который бы определял порядок мытья рук в туалетах федеральными судьями, а вы?
И. пожаловался на решение Краснодарского краевого суда в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов (определение Верховного суда от 18 февраля 2020 года).
ВС указал, что арбитражные суды рассматривают экономические споры, связанные с ведением бизнеса (что такое этот самый «бизнес» мне тоже из законов неясно, скажем, профессиональное нищенство есть бизнес или нет?). Стороны процесса заключили договор займа не как предприниматели и не для коммерческих целей. Краснодарский краевой суд не учёл, что статус индивидуальных предпринимателей не относит спор автоматически к подсудности арбитражных судов. «Критериями отнесения гражданских дел к компетенции арбитражных судов являются характер спорных правоотношений и субъектный состав спора»
Следили за датами! Нормально, да? Главное – предоставить защиту в разумные сроки, не так ли? Что там с разумными сроками? Между тем, дело с 2018 года к 2020 году ещё не было разрешено.
Ага, значит, критерием является именно и то и другое сразу:
и субъектный состав,
и характер отношений.
Но тогда субъектный состав есть основание необходимое.
А вот и нет! - Гражданская коллегия ВС в определении от 26 августа 2014 года (дело № 18-КГ14-69) говорит, что если стороны действовали как физические лица и не указывали в документах свой предпринимательский статус, тогда и спор не будет являться коммерческим.
Затем судьи ВС РФ мучительно размышляют года три и приходят к заключение: «Но если при этом отношения возникли в рамках предпринимательской деятельности, то надо идти в арбитражный суд», – написала экономколлегия в своем определении от 24 января 2017 года (дело № 308-ЭС16-15109). Суд объяснил, что ключевое значение при определении подсудности имеет именно характер спора. А что такое это самое «ключевое значение», это из какого кодекса?
Ах вот как, значит, субъектный состав уже не только не достаточное, но даже не необходимое основание, а всё дело только в характере спора!
Чума на все ваши дома сразу! Так всё же что является критерием: характер спора или статус субъекта, а, может, и то и другое взятое вместе? Судьи вообще-то с логикой должны дружить, чёрт бы их взял!
Но это ещё не всё.
Обратите внимание, что достаточные для применения правила определения подсудности могут содержаться в судебном акте или разъяснении Верховного суда, но при этом отсутствуют в процессуальном кодексе. А между тем, согласно Конституции – чем только может определяться подсудность? Разве судебными актами или оценками судов, разве разъяснениями ВС РФ или ВАС РФ, а, может, в Конституции написано как-то иначе, а, корифеи цивилистики, процессуалисты, мать вашу?! Впрочем, это вопрос, разумеется, не только к рукосуйствующим судьям, но и к обалдевшим и вконец обожравшимся уже на народных деньгах депутатам (а Президент куда смотрел, когда ставил подпись под ГПК РФ и АПК РФ? пива надо было меньше на юрфаке пить...).
Оговорюсь сразу: я ни в коем случае не считаю, что в арбитражных судах и в судах общей юрисдикции сидят исключительно «малолетние дебилы», ничего подобного! Но я утверждаю, что все без исключения судьи всех без исключения судов находятся под влиянием в их деятельности как судей именно дебильным законодательством, а то, как они выкручиваются из этого положения... это уже иной вопрос. Я лично не знаю как бы выкручивался я. Наверное бы забастовал как по моему-то характеру.
А теперь давайте посмотрим, а как вообще возможно применять предложенные критерии (то есть необходимые и достаточные условия) для решения вопроса о подсудности.
Ну, теоретически выяснить является ли субъект предпринимателем или нет на стадии принятия к производству ещё можно. Но это – чисто теоретически. Практически это малоосуществимо. Ну, ладно.
Но каким, собственно, образом можно выяснить из прибывшего в суд материала характер деятельности? Лично для меня это загадка вообще. Я не понимаю, чем договор подряда на изготовление мебели между двумя людьми отличается от договора подряда на изготовление такой же точно мебели между двумя ООО. Если кто-то мне может объяснить в чём они по природе разные - s'il vous plaît, выслушаю с удовольствием.
Нет. я вполне отдаю себе отчёт, что разные судьи это разные специалисты. Я отдаю себе отчёт, что один судья лучше разбирается, скажем, в уголовном процессе, а другой лучше разбирается в банкротстве (закон о банкротстве можно смело назвать кодексом, по крайней мере, по объёму!), в котором я, например, сейчас мало что понимаю. Но ведь вполне возможно внутри суда организовывать коллегии, это – вопрос чисто организационный. дело-то всё равно рассматривает именно суд, тот же самый. В медицине же спокойно консультируются врачи друг у друга и назначают консилиумы. И ничего, от этого порядка в медицине руки и ноги у пациентов почему-то не отваливаются. Инженеры на производстве спокойно прибегают к помощи смежников и учёных... и производство от этого никуда не девается.
Но суды! О! Там просто какое-то священнодействие происходит.
Уверяю вас, в судах не происходит никаких таинственных месс и прочих занимательных мистерий (ну, если не считать потрясающей воображение склонности некоторых судей вызывать духов законов, конечно, но это так, частность), в судах вообще ничего умонепостигаемого не происходит, вот честное слово!
Итак, выяснить характер деятельности, из которой возникает спор по крайней мере на стадии принятия его к производству в общем случае вообще нельзя. А если стороны не желают раскрывать этот характер (а знаете что такое «характер» в определении, например, Г.В.Ф. Гегеля в его «Науке логике», например? это – определённость для-иного (определённость для-себя это качество), то есть мой характер определяться разными людьми может вообще по-разному!), то и вообще вряд ли возможно. Но надо ли?!
Вот вам та самая задачка «Защита Барахлыстова» – вот купил он мешок хлеба с хозяйственной целью или нет? А надо вообще выяснять такую цель? И с какой, собственно, целью её выяснять-то, ведь в любом случае он явно не покупал хлеб в качестве слабительного, не так ли?
И знаете, по-моему, тут законодатель нас просто дурит. Как по-моему, так эти вопросы решаются элементарно и просто: все споры подлежат единой подсудности. Никакого разделения на арбитражные суды и суды общей юрисдикции просто быть не должно и разделения на ГПК РФ и АПК РФ – тоже. Мы же вроде как обходимся пока одним ГК РФ и ничего.
Точка!
И не надо извращаться тогда в придумывании каких-то невероятных критериев и норм, никакого существенного значения для прав и свобод людей, заметим, не имеющих. Субъекты просто обращаются в суд за решением тех или иных вопросов (кстати, не обязательно споров, но и, например, для установления фактов, имеющих юридическое значение) и всё, суд принимает обращение к производству и разрешает.
А вот уже внутри суда можно формировать коллегии специалистов в соответствии с характером спора. Только для людей вне суда от этого ничего меняться не должно.
А теперь пусть мои оппоненты по их устоявшейся привычке крутят своими перстами у своих висков.
Нет, мне говорят, что я же сам показываю как можно манипулировать подсудностью. Ну да, показываю. Да, выкрутиться можно, конечно, хотя бы просто потому именно, что разделение подсудности неразумно, а следовательно, и недействительно. Но оно надо ли так изрядно создавать частокол из всевозможных норм и толкований, чтобы всё же можно было его преодолеть, но уже выкручиваясь? Если да, то кому надо, кроме крупной буржуазии, у которой средства для того, чтобы именно выкрутиться, найдутся всегда?
