Помню одно примечательное решение суда. Арбитражного, разумеется. Это же мне постоянно рассказывают о непостижимых умом высотах цивилистики именно в арбитражных судах, да так убедительно рассказывают, что аж хочется и поверить. Да я думаю, что и судья, которая написала то, что я процитирую ниже, тоже, надо полагать, помнит. Речь шла о праве собственности на объект незавершённого строительства в городе Новосибирске. Стало быть, как легко догадаться, и суд был Новосибирской области. Ну, само по себе дело — особый разговор. Но вот вопрос о том, является ли недостроенное здание вообще вещью, играл существенную роль в этом споре. Впрочем, разрешение такого вопроса слишком фундаментально вообще, чтобы отвлекаться от него самого.
Некоторое время отчего-то считалось, что объект незавершённого строительства вообще представляет собою не то склад материалов, из которых он сделан, не то что-то ещё, но только не вещь. Следовательно, считалось, что если у кого-то и возникают на это самое незавершённое строительство права, то это права на нечто, что не есть, собственно, особенный объект. Одни считали, что возникает право собственности на строительные материалы — этак полагали те, кто мыслил недостроенный объект как склад или набор этих самых стройматериалов, другие отчего-то считали, что вообще никакого вещного права нет, а есть только право кредиторского требования — право требовать возведения законченного объекта.
Именно последняя точка зрения и была отражена в том самом деле. Там, между прочим, было сказано, что объект
незавершённого строительства вообще не порождает вещного права, а является «объектом обязательственного права».
Написала такое, надо отметить, вовсе неглупая судья, а как раз наоборот. Если бы такое было написано теми судьями, которые, как иногда выясняется из разговоров, вообще слабо разбираются в системе гражданского права, не смотря на высокую зарплату, льготы, мантии и учёные степени, путая основания иска и доводы, факты и обстоятельства, доказательства и обстоятельства (Думаете, что таких судей в арбитражных судах России нет? — Ошибаетесь, их предостаточно. Их вообще легко найти: придите в процесс, и если увидите невыдержанность судьи да ещё и неуместную дидактичность — смело интересуйтесь его решениями, и с высокой степенью вероятности обнаружите в них такое, от чего все классики цивилистики и процессуалисты повернутся в гробах), то не стоило бы и рассуждать. Но вот тут уж на невежество списать «объект обязательственного права» было никак нельзя. Значит, речь идёт о каком-то стойком непонимании или о какой-то явной непоследовательности в рассуждении.
Источники такого непонимания и непоследовательности интересны, конечно, но сначала стоит разобраться с самим предметом.
Вещность
Ранее всего стоит, как представляется, понять: является ли недостроенное здание (вне всякой зависимости от степени достройки) вещью.
Вещью (die Sache) в юриспруденции вообще называют то, что прямо противоположно воле (der Wille). Вещь абсолютно лишена свободы, права, она внешняя по отношению к самой себе. Кроме того, в узком смысле вещь вообще должна обладать ещё и свойством материальности. Это (подчеркну: в узком смысле!) — объект материального мира. Определение волей вещи, собственно, и составляет вещное право. А пока вещь не определена вообще, её в царстве права и не существует вовсе. В критическом виде это определение со стороны лица (то есть субъекта с абсолютно свободной, в том числе и в отношении неё самой, волей) есть не что иное, как право собственности: триада правомочий — владения (Besitznahme), пользования (Gebrauch) и распоряжения (Veräußerung).
С другой стороны, если допустить, что существуют объекты материального мира никак вообще волей не определяемые, то есть такие, которые не могут быть волимы, то это сразу же означает, что мы допускаем некоторый предел воли, а, следовательно, входим в противоречие с тем, что существом воли является именно тотальная свобода. Собственно, тут практически всё сказано именно г-ном Г.В.Ф. Гегелем (Grundlinien der Philosophie des Rechts, oder: Naturrecht und Staatswissenschaft im Grundrisse), и добавить почти нечего. Можно только развивать эту мысль, уходя в область абстрактного права, а затем через моральность и нравственность в искусство, например. Или иллюстрировать высказанную истину.
Совершенно очевидно, что объект незавершённого строительства при любых стадиях его создания совершенно материален. Его вполне можно понюхать, пощупать, увидеть, постучать по нему и послушать, желающие в состоянии его попробовать даже на вкус. Этот объект имеет пространственные координаты и массу. Словом, никто не возьмётся говорить об объекте незавершённого строительства как о чём-то, что идеально.
С другой стороны, мы не признаём за таким вот объектом как незавершённое строительство никакой воли. Мы не полагаем его абсолютной свободы ни в чём. Если мы допускаем произвол со стороны животного, то вот на произвол со стороны фундамента мы никак не рассчитываем.
Однако тогда из этих двух посылок прямо воспоследует то, что всякий объект незавершённого строительства есть именно вещь. Объективно это — вещь, то есть безвольный объект материального мира.
Но и этого мало! Поскольку этот объект, скажем, рассматривается судом, то он может быть волим. А иначе — откуда спор-то? Следовательно, этот объект определим волей. Но тогда есть на него и вещное право. А как же иначе-то? — Просто по определению.
Но это означает, что судья, написав, что незавершённое строительство не есть объект вещного права, а есть только и исключительно объект права обязательственного, мягко скажем, написала что-то явное не то. Понятно, что не всегда объект обязательственного права должен быть объектом права вещного (например, право кредиторского требования есть объект обязательственного права, но вот вещного права, конечно, на него не возникает), но нельзя сказать, что объект вещного права не может быть объектом обязательственного права — тут никакого противоположения нет. Иное означало бы, что кредиторские требования, например, не могли бы содержать императива вести себя определённым образом по отношению вообще к объектам материального мира.
Особенность
Теперь самое время рассмотреть другой вопрос: а не есть ли объект незавершённого строительства лишь набор стройматериалов. Иными словами: существует ли объект незавершённого строительства самостоятельным объектом, либо же он сводим к иным, ранее него существовавшим объектам?
Думается, что представление о незавершённом строительстве как о наборе строительных материалов возникло из некоторой безвыходности. С одной стороны — вот оно стоит и даже горизонт загораживает, а с другой стороны, вроде бы, нет регистрационного оформления.
Ох уж эти фетиши вроде государственной регистрации! Сколько путаницы и непонимания они вносят! Дело доходит вообще до того, что и ребёнка чуть ли не перестают полагать субъектом только потому, что он не зарегистрирован в каком-нибудь ЗАГСе; и брак предполагается как бы несуществующим, если кто-то где-то не поставил отметки в паспорте — и как это вообще люди жили до паспортизации! а уж говорить о праве на недвижимое имущество так и вовсе стало принято только по бумажке, хотя законодательство и РФ и Украины, например, бумажку-то именует не правопорождающим, а лишь правоустанавливающим документом — он устанавливает то, что существует и без него. Суды же всё-таки должны, просто обязаны рассматривать существо, а не только его оформление. А если для этого не хватает грамоты, то таким людям вовсе не обязательно, заметим, быть судьями...
Когда так рассуждают неспециалисты в области права — их ещё можно понять, так как наше представление о сущности вообще происходит лишь посредством восприятия явления, формы, но вот когда такое говорят правоведы... судьи, скажем, то хочется задать вопрос: «Помилуйте, да кто же вас такому-то научил?! У вас что было по философии-то?»
Но вполне, тем не менее, возможно, что какой-то объект, незавершённое строительство, например, и в самом деле может распадаться на иные объекты. Даже и без всяких заформализованных воззрений на порождение права. И вот потому этот самый случай требует особенного рассмотрения.
Самое простое, да и наиболее общее в наше время, рассмотреть случай, когда строительство ведётся, скажем, с использованием цементного раствора.
Цементный раствор, заметим, тот самый, которым скрепляют кирпичи, состоит из трёх изначальных компонентов: цементного клинкера, песка и воды. Пусть раствор приготовлен, и на него уложена кирпичная кладка. Можно ли представить себе тогда эту самую кирпичную кладку как просто набор кирпичей, песка, цементного клинкера и воды? Спросите об этом любого химика, занимающегося химией твёрдого тела или неорганической химией. Спросите! — и знаете, какой ответ получите?
Ну, отколупать кирпичи от застывшего раствора, быть может, при нарушенной технологии ещё и удастся. Но вот что делать с кучей застывшего цементного раствора? Уверяю вас, даже путём механического помола оного никакого цементного клинкера или воды из него получить не получится. И даже не потому что вода испарилась — при отвердевании цемента под водой вода никуда не испаряется — ей испаряться просто некуда. Отвердевание цемента это вовсе не физический процесс простого высыхания, при котором происходит улетучивание растворителя — воды, это довольно интересный процесс, состоящий из четырёх почти последовательно (в реальности «внахлёст») идущих химических реакций, в которых вода как раз не то, чтобы испаряется, а как раз наоборот: она поглощается созревающей массой. Вода, обратите внимание, будет поглощаться даже из окружающего воздуха — вот почему во вновь построенных бетонных домах стоит такая сухость — бетон, состоящий в том числе и из цемента, созревает около десяти лет, прежде чем он станет инертным — в нём идёт реакция, да ещё, между прочим, и с выделением тепла. Так что засохший цементный раствор, даже и без всякого армирующего его песка внутри отличается от цементного клинкера примерно так же, как варёное мясо от сырого: не получите вы сырого мяса из сваренного, сколько бы не пытались варёное мясо охлаждать и высушивать.
Между прочим, это всё мне рассказал именно химик. Это не я такой умный. Я просто не постеснялся спросить и задать правильные вопросы, ответы на которые мне внятны ещё со средней школы. Между прочим, найти правильные вопросы и понять ответы на них как раз и является профессиональной обязанностью любого судьи. В том числе и из Арбитражного суда. А если он этого делать не научился, не хочет или считает, что спрашивать ниже его достоинства (!), то пусть идёт и занимается иным общественно-полезным трудом, а не сидит на горбу у народа.
Следовательно, по крайней мере, одна из составляющих объекта незавершённого строительства, а именно: затвердевший цемент, уже не может быть представлена как простая совокупность изначальных своих компонентов.
Но тогда, уже тогда! совершенно неверным будет утверждение, что объект незавершённого строительства, в котором использован цемент (по крайней мере уже такой объект!), может быть представлен как совокупность изначальных материалов — отсутствует:
и вода
и цементный клинкер,
а есть новый композитный материал — отвердевший цемент.
Кроме всего прочего, если только объект незавершённого строительства имеет фундамент, заглублённый в землю, то такой объект содержит в себе ещё и некоторый котлован, а последний есть именно организованное пространство, никак не могущее быть строительным материалом. Есть в объекте незавершённого строительства ещё и такой компонент как порядок. Какой порядок? — Да именно тот самый, который обусловлен самим строительством, ведь строительные материалы, будь они даже и легко разбираемые как детали конструктора, именно сложены вовсе не случайным образом. В противном случае ни одна из строительных компаний не затрачивала бы никаких средств на возведение объектов, а ограничивалась бы только и исключительно покупкой стройматериалов. Указанный порядок есть именно результат, — кстати, совершенно самостоятельный, — вполне человеческой разумной деятельности — проектирования, которая, к тому же, распадается, по крайней мере, на две части: архитектурную и конструктивно-технологическую. (А это мне уже инженеры-строители и архитекторы рассказали. И они не делают из этого секрета даже для цивилистов из арбитражных судов). Кроме того, в незавершённом строительстве имеются ещё и затраты конкретного живого труда по непосредственному осуществлению этого порядка, поскольку самый по себе порядок, о котором мы только что сказали, необходимо ещё и материализовать, а материалы, которые сопрягаются в определённом проектно-конструкторской документацией порядке должны быть скомплектованы в определённых количествах и доставлены на место. Следовательно, в незавершённом строительстве есть, по крайней мере, ещё и транспортная услуга.
Всё это никак не позволяет полагать незавершённое строительство на любой его стадии! только и исключительно набором материалов — ни в стоимостном отношении, ни в материально-объектном отношении. Причём даже и тогда, когда речь идёт о легко разбираемом и собираемом сооружении без всякого фундамента, не говоря уже о сооружениях, которые требуют проведения целых комплексов химических реакций на месте (содержат в себе заливной бетон, цемент, отвердевающие штукатурные растворы, полимеризующиеся краски).
Иными словами совершенно объективно
объект незавершённого строительства есть вещь, не сводимая к своим компонентам, и представляет собою совершенно отдельный объект вещного права.
И что же из этого следует?
А вот что... впрочем... впрочем, цель рассмотрения достигнута, а выводы сделайте сами.
