Мы дружили с Димкой с детского сада. Я не помню, но мама рассказывала, что когда первый раз привела меня в ясельную группу, то первым ко мне подошёл Димка. Он тогда был таким маленьким, толстеньким, но уже жутко самостоятельным.
- Он так серьезно на тебя посмотрел, потом на меня, и шепелявя сказал:» Не бойся, я жа ним писматью.», — рассказывала мама и смеялась.
И он за мной присмотрел, да так, что я ни в какую не хотел уходить домой перед дневным сном. Так и остался с первого дня в саду на весь день.
В первый класс мы с Димкой тоже пошли вместе. И сидели некоторое время за одной партой, пока учительница не рассадила.
- Дружите вне школы. А во время уроков я хочу, чтобы вы учились, — строго сказала она, посадив меня с девочкой Леной, у которой было две косички.
Я тогда очень обижался на учительницу. Ведь эта Лена была такой задавакой и вечно подсматривала в мою тетрадь. А когда я на листочке начинал рисовать всякие узоры, то она поднимала руку и жаловалась:
- А Краснописцев занимается ерундой.
- Я эту Ленку когда-нибудь побью, — говорил я Димке, когда мы шли из школы домой.
А он смеялся и отвечал:
- Не стоит падать духом где попало.
И я смеялся в ответ, представив картину падения духа в лужу.
И всё же Ленку пытались побить. Нет, не я, но те, кого её ябеды довели до белого каления. А мы с Димкой её защищали.
- Она девочка. Пусть вредная, но девочка. А даже вредных девочек бить нельзя, — уверенно говорил Димка, загораживая Ленку своим крепким телом. И я стоял рядом с ним плечом к плечу, потому что Димка за мной присматривал, а я присматривал за ним.
После этого случая Ленку будто подменили. Она стала тише воды, ниже травы и перестала ябедничать.
Это была судьба, но и в армию мы тоже пошли вместе. Будто кто-то сверху усиленно хотел, чтобы мы по жизни шли плечом к плечу.
- У нас с мамой не получилось родить тебе брата или сестру. И Бог послал тебе Диму. Береги с ним дружбу, сынок. Такой друг, как он, дороже брата, — говорил отец, приехав к нам с Димкой на присягу.
А на тот момент мой друг остался сиротой, не считая бабушки. За пол года до армии его мама умерла, отца он не знал, и остались они с бабушкой одни.
- Сынок, ты помни, что у тебя есть мы, — говорила мама после похорон тети Светы. А Димка сидел с каменным лицом сжав сильно губы. Он всегда так делал, когда не хотел давать выход эмоциям.
- Дим, надо заплакать, дружище. Будет легче, — говорил я ему, боясь смотреть в глаза.
- Не стоит падать духом где попало, — процедил он, отвернувшись к окну.
А потом была Чечня. Я не мог позволить, чтобы он поехал туда один. Мама кричала, умоляла нас одуматься, а отец, сжав губы, как Димка, обнял нас за плечи и прошептал:
- Вы только вернитесь живыми, сынки.
Что случилось с моим другом я не мог понять. Его подменили. В нём что-то сломалось после смерти мамы, а потом бабушки. Он перестал беречь себя и бросался в самое пекло. Мне хотелось оградить его от опасности и я бежал вместе с ним плечо к плечу.
И в плен мы попали тоже вместе. Глупо вышло, но как вышло. И опять Димка со своим:
- Не стоит падать духом где попало.
Мне тогда хотелось прибить его за эту дурацкую фразу, но руки были связаны за спиной. А он смотрит на меня и подмигивает.
- Ты что, Санек, не вешай нос. Всё будет хорошо, ведь плохо уже было.
Я грыз землю зубами и рычал от отчаяния, когда мы с ним сидели в какой-то яме, прикованные цепью к стене как собаки. Нам бросали куски хлеба и бутылку с водой. Димка молчал, а я кричал, что они ублюдки. И тогда нам на головы мочились и смеялись. Смеялся и Димка, а меня душила злоба.
Говорят, что в плену мы были не больше месяца, но мне показалось, что в этой зловонной яме мы просидели десять лет.
После госпиталя Димка попросился опять в отряд, а я не смог пересилить свой страх. Я уехал домой. Я злился на себя, на Димку, на всех чеченов, и вообще на весь белый свет. Мне хотелось вытащить друга оттуда, но я знал, что больше не увижу его. Когда мы сидели в яме мне приснился сон, или не сон, я не знаю. Но Димка тогда куда-то уходил вместе с тётей Светой. И они были такие счастливые, и Димка повернулся ко мне и сказал:
- Никогда не падай духом где попало. Я буду за тобой присматривать.
Димка вернулся к нам в цинковом гробу. И у моей мамы случился инфаркт. Мне было тяжело, но только тогда я понял, что значит не падать духом где попало. Упади я в тот момент в своё горе и всё, пиши пропало.
Маму выходили. Димке поставили памятник. А я женился. И вот сейчас, в день рождения Димки, я сижу у его могилы и улыбаюсь, вспоминая нашу с ним дружбу. Вспоминаю его всегда улыбчивые глаза и эту дурацкую фразу, которая и смешила и злила одновременно. Жена ждёт ребёнка и это будет сын, которого мы назовём Димкой. И я научу его не падать духом где попало.
