- Начало здесь:
Вся залитая лунным светом, обтекающим её силуэт, похожая в сиянии его на небесного ангела или фею, что по ирландским поверьям в такие вот лунные ночи водят на лесных полянах хороводы, увлекая в них припозднившихся путников, чтобы заморить их в танце до смерти, перед ним стояла Ирина – девушка из их деревни. Но Ирина была не просто девушкой, а первой Юркиной любовью, потому-то и ёкнуло сейчас его сердце при виде той, которую он до сих пор не мог забыть и, как знать, забудет ли когда-то.
Иринка Вострецова жила с родителями на другом конце деревни, аккурат у того места, где пробегала местная речушка – Густомойка. Раньше была она полноводной, такой, что и рыба водилась, и купаться было можно. Теперь же обмельчала, высохла, и водились в ней разве что лягушки да мальки, из которых вырастали небольшие окуньки. Речушку, которая теперь больше напоминала ручей, в самом глубоком месте которого было по шею воды, облюбовали гуси и утки, что с весны по осень плескались в грязной воде и гоготали от счастья. Там они с Ириной и встретились впервые, когда им обоим было по десять лет. Юрка с пацанами прикатили в тот день к Густомойке и, бросив велики, побежали к воде, чтобы шугнуть гусей, и потом, хохоча, наблюдать, как те с гоготом понесутся врассыпную. Это было одно из их любимых занятий, за которое, правда, им часто прилетало от взрослых, если находился свидетель их безобразия. Тогда их заставляли сгонять перепуганных и возмущённых птиц обратно в речку, а самим убираться восвояси. Но в тот день назидание им пришлось выслушать вовсе не от взрослых, а от своей же ровесницы.
Когда они с мальчишками уже стояли, хохоча, на берегу и смотрели на удирающих птиц, сзади вдруг послышался тихий строгий голосок, сказанный таким тоном, как обычно говорит учительница, если ученики чересчур разошлись - негромко и с достоинством, но так, что в шумном классе тут же становится тихо. Так случилось и тут. Ребята враз смолкли и обернулись назад. Чуть в стороне от них, на склоне, покрытом муравой, сидела незнакомая девчонка в голубом сарафане и такого же цвета бантами в длинных пшеничных косичках и держала на коленях раскрытую книгу. Она смотрела на них укоризненно и как-то печально что ли…
- Зачем вы пугаете бедных птиц? Что же в этом смешного – радоваться тому, что кому-то плохо? Тем более тому, кто слабее тебя.
Мальчишки переглянулись и самый задиристый из них, Вовка Тарасов, спросил, подбоченившись:
- А ты кто такая? Ты не из наших!
- Мы только на этой неделе переехали, - спокойно, ничуть не смутившись от наглого Вовкиного тона, ответила девочка, - Мы вон тот дом купили.
И она показала на дом, выкрашенный зелёной краской с белыми наличниками, стоявший на пригорке, в котором жил раньше дед Илья, а как помер, так дом всё стоял заколоченным.
- Ты его внучка что ли? – спросил Мишка.
- Нет. Я ведь говорю - мы купили этот дом.
- А как звать-то тебя?
- Ирина, - ответила она.
Мальчишки ещё о чём-то болтали с новенькой в их деревне, а Юрка стоял и глядел на девчонку, улыбаясь, как блаженный.
- А этот мальчик у вас что, немой? Он странный какой-то, – пробудил его от забвения голосок Иры.
Захлопнув рот и придя в себя, он понял, что речь идёт о нём.
- Ничего он не странный, - встали на его защиту друзья, - Это Юрка. Нормальный пацан.
Девчонка хмыкнула и, опустив глаза, уткнулась в книгу, давая понять, что разговор окончен. Мальчишки тут же оседлали свои велики, и Вовка скомандовал:
- Погнали на пятачок, в ножички сыграем!
И ребята дружной стайкой покатили прочь.
В ту ночь Юрка всё думал об этой девчонке. Она была такой необычной – в красивом платье, с книгой. Их девчонки книжек на берегу реки не читали, а лазали с ними вместе по садам и носили штаны с вечно драными коленками. Юрка лежал и думал, что Ирина похожа на Мальвину из сказки, которую он в новогодние каникулы смотрел по телику, «Буратино» называется. Только у Ирины волосы были не голубого цвета, а светлые, а в остальном ну точь в точь кукла. Уснул Юрка под утро, беспокойно ворочаясь и вздыхая, он ещё не подозревал, что это означало. А означало это то, что он влюбился. Юрка стал приходить на берег Густомойки теперь уже один, без ребят в надежде - вдруг повезёт, и Ира будет снова читать там книгу или просто гулять? Но почему-то девчонки всё не было. А когда наступила осень и началась учёба в школе, то их учительница, Галина Андреевна, ввела в класс новенькую и ею оказалась Ирина. Да ещё надо же такому случиться – посадила её вместе с Юрой, вот ведь удача! Конечно, Юра виду не показывал и держал конспирацию. Ещё чего не хватало, чтобы про его любовь узнали в классе и стали шутить над ним. Он всячески старался соблюдать невозмутимый и даже равнодушный вид. А чтобы совсем уж не спалиться, , время от времени дёргал Ирку за косички и легонько стукал по спине портфелем, обзывая Иринкой-малинкой.
Но всё открылось, когда им исполнилось четырнадцать. В тот зимний день одноклассники решили после учёбы (а учились они в ближнем селе Верховое, до которого от деревни было пятнадцать минут пешим ходом) завернуть на Густомойку, проверить толщину льда. Зима ещё только начиналась, но всем уже не терпелось достать коньки. По одному ребята выходили на серую мутную поверхность, чуть припорошенную снежком, и проверяли надёжность льда, пока неожиданно не послышался громкий треск и коротко взвизгнула Ира, в тот же миг уйдя под воду. Речушка и летом-то не была глубокой, а к зиме и вовсе мельчала. Но, как говорят в народе, если судьба – то и в тазике дома можно утонуть. А тут всё-таки была речка, хоть и маленькая, да ещё с ледяной водой. Пока девчонки визжали, а мальчишки застыли от растерянности, Юрка скинул с себя куртку и пополз ничком на пузе к образовавшейся полынье.
Ира судорожно хватала ртом воздух и даже не могла кричать, холод сковал её, и она безумными глазами смотрела на ребят, моля о помощи. Кто-то из девчат побежал за взрослыми. Иркин дом был как раз самым ближним к речушке и поэтому, когда Юра, тяжело дыша уже полз обратно, волоча за собой по тонкому льду Иринку за её длинную косу, благодаря которой он и сумел в последний момент вытянуть её, уже уходящую вниз, из полыньи, им навстречу уже бежал со всех ног Иркин дед – Григорий Кузьмич. Как ни старался Юрка, но лёд под ними всё ж таки вновь проломился и теперь под воду ушли уже оба, благо глубины здесь было по пояс. Однако окунуться успели. Подоспевший Григорий Кузьмич поспешно поднял внучку на руки, кивнул Юрке:
- За мной, бегом! Заодно и согреешься! Беги, внучок!
И Юрка побежал к дому Иринки вслед за мужчиной. Остальные ребята, молча проводившие их взглядами, загалдели, обсуждая страшное событие. Девчонки заплакали от страха, только сейчас сообразив, чем всё могло закончиться. Потихоньку все стали расходиться.
У Иринки дома было жарко натоплено. Ирина в тепле пришла в себя, расплакалась от испуга, а дед, не теряя времени на разговоры приказал обоим немедля снимать с себя всю одёжу, да растираться большими тёплыми полотенцами, которые он вынул из шкафа. Иринка скрылась в своей комнате, а смущённого Юрку Григорий Кузьмич завёл за занавеску у печи, где стоял старый умывальник.
- Давай, внучок, не мешкай, сымай всё и растирайся докрасна. После станем чай пить!
После они и правда пили горячий чай с мёдом, сидя за столом закутанные в тёплые одеяла по самую макушку, и, подобрав под себя ноги в дедовых шерстяных носках.
- А теперь на печь полезайте, - скомандовал дед, - Оба. Давайте-давайте! Враз там пропотеете.
- Ишь ведь, ещё Крещение не наступило, а они уж в прорубь ныряют! – посмеивался он, - А по-хорошему…
Голос деда стал суровым:
- По-хорошему - выдрать бы вас, как следует, а точнее тебя, Ирка! Сама чуть не погибла, и парня не сгубила! Эва, он смышлёный оказался, сразу сообразил, что ползком надо. И храбрый! Остальные-то стояли, глазели только. Спасибо тебя, Юра, ты настоящий мужчина!
- Да нас на уроках ОБЖ в школе этому обучают, - смутившись ответил Юра.
А Иринка впервые как-то особенно поглядела на него и тихо сказала:
- Да, деда, Юра он такой. Он у нас молодец.
Тут Юрка совсем уже растерялся и густо покраснел.
- Знатно ты меня за волосы потаскал! – рассмеялась вдруг Ира, - В школе-то так сильно не тянул.
И они оба засмеялись, радуясь спасению, теплу и чему-то новому, что начиналось сейчас в их юной жизни.
(продолжение следует)
Иллюстрация художник Martina Stipan
