У Санька Воробьёва были проблемы с зубами. Их давно пора была лечить и пломбировать, но он до жути боялся стоматологов. А тут пришла нам пора в армию идти, пришли повестки всем нашим одногодкам. Мы закончили профессионально-техническое училище по специальности подземный электрослесарь и уже второй год работали на шахте, пользуясь отсрочками. Но отсрочки давали только до 20 лет, а потом — обязательный призыв.
По правилам, того времени, допризывной врачебной комиссии, нам необходимо было некоторых врачей обходить самим. В том числе и стоматолога. Я прошел его без проблем, а вот Санек шибко призадумался и загрустил. Там предстояло долгое лечение со всеми сопутствующими процессами, как то — сверление, пломбирование, мышьяк и прочие радости… При звуках бормашины Саня подкатывал глаза и норовил хлопнуться в обморок, а кабинет с надписью «Стоматолог» обходил таким большим радиусом, словно там чума с холерой собирались заразить Сашу гонореей.
— Серега, сходи вместо меня к зубному, а? — предложил мне мой друг детства.
У нас на руках были обходные листки, вроде анкеты, где были напечатаны врачебные специалисты — стоматолог, венеролог, дерматолог… и другие. Но не было фотографии пациента. Только фамилия и прочие установочные данные. В кабинетах врачей обычно не спрашивали паспорт или приписное свидетельство. Подсунул этот обходной на подпись и пошел дальше. На это и рассчитывал мой дружбан Сашка. В миру, просто «Воробей». А мне, что жалко, что-ли? Пошли.
Дело в том, что я только вчера был в этом кабинете. Доктор мог меня запомнить, что, в общем-то и случилось. Я вошел в кабинет с Сашкиным обходным и смело шагнул к зубоврачебному креслу. — Постой,- присмотрелся ко мне доктор, немолодой такой дядечка со строгим лицом и хитрыми глазами, — ты кажется вчера был у меня? Он пролистал журнал у себя на столе и снова посмотрел на меня: — Игнатов? — Я решил пойти ва-банк: — Нет, я — Воробьев! И положил листок на стол. — Приписное! — протянул руку доктор. — Или паспорт.
Пришлось сдаваться. «Понимаете, доктор, у него столько зубов делать надо, а он боится до жути, ну войдите в положение!» — Зови его сюда! Махинаторы хреновы! — и сам шагнул к двери из кабинета, открывая створку.
Саня на ватных ножках мелкими шажками вплыл в «пыточную». В кресло он сел, похоже уже без сознания. Минут двадцать я слушал на скамейке под дверью жалобное мычание и строгий голос врача. — Послезавтра придешь, -услышал я напутствие стоматолога, когда Сашка почти упал мне на руки. — Надо бы с тебя хорошего коньяка стребовать, балбес! Ты представляешь, что было бы, если бы ты с такими зубами попал, куда-нибудь на Таймыр или Чукотку? Где один толковый стоматолог на весь район? А в части его вовсе нет! Остался бы совсем без зубов в свои двадцать лет и сосал бы дерьмо через тряпочку. А ты, Игнатов, проследишь, чтобы он пришел, а не привел вместо себя еще какого-нибудь друга.
Забегая вперед, скажу, что Саня в итоге был очень благодарен этому доктору и почему-то мне, за то, что ему волей-неволей пришлось «отремонтировать» свой жевательный аппарат. Служить он попал в какой-то «почтовый ящик» в Сибирской глуши, и, хотя там и были нормальные стоматологи, но все пломбы нашего местного Авиценны, благополучно додержались до Сашкиного дембеля. В Советской Армии Санёк набрался мужества и жизненной практичности и после службы, сам уже без посторонней помощи посещал «зубные» кабинеты, где ему отлично санировали ротовую полость и даже поставили несколько коронок.
Всем читателям — мира и счастья! Берегите себя! Мойте руки! И подписывайтесь на мой канал.
