Тем кто не знает сообщаю: это уже четвёртая история Записок отельера. Рекомендую начать с самого начала:
Записки Отельера. Непредсказуемый
~~~~~~
Я верю, что все предметы, находящиеся в Отеле, имеют свою душу. И не важно называем ли мы это школьным термином «одушевлённый»/ «неодушевлённый». Не имеет также значения, ощущаем ли мы тепло, исходящее от них, слышим ли звуки, издаваемые ими. Душа слишком лёгкая, чтобы ощутить её физически.
Даже скрепка, лежащая на стойке администратора помимо металла и краски содержит в себе некую энергетическую сущность. Другое дело, что эта сущность не может оказать влияние на окружающую среду, потому что ничтожно мала. Как песчинка на побережье. Такую душу можно сравнить с простейшим организмом, например, инфузорией. Но ведь одноклеточные выполняют свою функцию в общей экосистеме, так и ни одна, даже самая маленькая душа, не останется незамеченной в общей энергетической системе мира.
Если мы вновь вернёмся биологии, то поймём, что душа человека или животного уже не одноклеточная. Она может влиять на этот мир с большей силой, чем душа скрепки.
А если говорить об Отеле, то есть такие души, которые напрямую влияют на его жизнь, настроение и состояние. Души, без которых Отель был бы другим. Не хуже и не лучше, просто другим.
Каждый постоялец оставляет здесь частичку себя. Порой уставшую, разочаровавшуюся, опустошённую. Иногда в Отель приезжают за очищением, и тогда он подобно шредеру измельчает всё то, что мешает человеку жить: отчаяние, грусть, страх.
Но всё же по большей части Отель наполняют тёплые эмоции воспоминаний, отдых после долгой поездки, радость от предстоящего отпуска или долгожданной встречи.
Любой сотрудник Отеля появился в нём не случайно. Именно его душа нужна была для того, чтобы общая энергосистема сложилась в матрицу.
Смею надеяться, что и я вношу свой скромный вклад в такую огромную энергетическую структуру, как Отель. И частичку моей души забирают с собой постояльцы, вспоминая пребывание у нас. Душа Отеля подобна незримому сувениру, приобретённого в путешествии.
Этот гость приезжал к нам несколько раз в год. Высокий, широкоплечий, с бицепсами, которые невозможно обхватить пальцами двух рук. Казалось, ему никогда не бывает холодно. В любое время года он был в футболке с коротким рукавом. Исключение составляли те дни, когда на улице шёл дождь или снег. В такие дни он накидывал на плечи плащ, завязанный на шее широким шнурком, а голову закрывал капюшоном.
Голос его был громким и тихим одновременно. Наверное, потому, что говорил он всегда спокойно, уверенно, не подвергая сомнению ни одно сказанное им слово и не повышая тона. Когда он начинал говорить, все вокруг замолкали, и от этого казалось, что голос его звучит громче, чем оно было на самом деле. Было что-то магнетическое в его баритоне. Его хотелось слушать, хотя обычно мужчина говорил мало. За этим голосом хотелось идти, он излучал доверие.
Мы любили, когда приезжал этот гость. Создавалось ощущение, что из длительной командировки вернулся глава семейства. Как будто только что весь дом ходил ходуном, резвились дети, потёк кран, собака требовала выгула. А тут появился он, и дом успокоился. Непонятно, почему от него исходила именно такая энергия. Ведь хозяином Отеля он точно не был.
Он был просто гостем, который на протяжении пяти лет несколько раз останавливается у нас, вот и всё.
Однажды он приехал, не забронировав номера. Мы были в растерянности — свободных номеров нет. Было грустно сообщать ему об этом, и ничего с этим сделать мы не могли.
Самое интересное, что расстраивались мы по большей части не из-за него — уж он-то точно нашёл бы выход из ситуации — а из-за того, что нам не удастся прикоснуться душами к спокойствию, изучаемому им.
И, действительно, выход он нашёл, причём такой, о котором мы даже не думали.
— Может быть, у вас есть подсобное помещение, в котором я могу переночевать?
Заметив недоумение на наших лицах, он добавил:
— Я неприхотливый. Много раз мне доводилось спать на голой земле, поэтому если вы найдёте для меня свободный угол, где я не буду мешать другим постояльцам, то я буду только рад. Я оплачу, согласно стоимости, за это можете не переживать. Просто я совершенно вымотан, и у меня нет никакого желания ехать в другой отель в поисках свободных номеров.
Мы с администраторами переглянулись: в такой ситуации мы оказались впервые. Но мне, как управляющей, необходимо было принять решение. Признаюсь, решение родилось сразу, просто я не была уверена стоит ли его озвучивать. Это позже я поняла, что верные решения чаще всего приходят в первую секунду. Иногда настолько быстро, что мы не успеваем их уловить. А порой мы просто не готовы их принять.
Прошла минута, а я всё медлила. Администраторы смотрели на меня выжидающе, а гость спокойно, готовый принять любой ответ.
— На заднем дворе есть небольшая сторожка, — неуверенно начала я
— Она давно не используется, но в ней есть всё необходимое: кровать, шкаф, тумбочка...
— Мне подходит! — не дав мне договорить, ответил собеседник.
— Но ею давно не пользовались! — повторила я, — Там требуется уборка. А наши горничные освободятся не раньше, чем через несколько часов. Конечно, я сейчас попробую что-то придумать, но...
— Не надо! — вновь перебил меня собеседник, что вовсе не было на него похоже. — Если вы выдадите мне соответствующий инвентарь, то я смогу самостоятельно протереть пыль и подмести пол. Большего мне не потребуется.
Как я уже рассказывала, он был спокойным человеком, не проявляющим эмоции очень открыто. А сейчас в его голосе звучали нотки радости. Это было непривычно и хотелось улыбаться: редко когда удаётся доставить человеку радость таким простым способом.
— Принять душ вы сможете в моём номере, — добавила я.
— О, за это буду вам весьма признателен!
Я сняла с крючка ключ.
— Пойдёмте, я покажу вам сторожку и распоряжусь, чтобы вам принесли инвентарь.
Мы вышли из Отеля и направились к неприметному домику возле забора. Традиционно сторожевой домик должен быть у ворот. Но в нашем случае домик расположился на метров десять дальше, потому что раньше Отель занимал меньшую территорию, и только несколько лет назад она увеличилась, спрятав за свой забор чуть больше земли Весеннего холма. В то же время ушёл наш сторож. В нём просто не стало необходимости: установили автоматические ворота, которые реагировали на приближение автомобилей, а также открывались дистанционно пультом.
Гость шёл за мной, перекинув через плечо дорожную сумку. Несколько раз я обернулась, посмотрела на него и подумала, что усталости я в нём вовсе не вижу.
Мы подошли к сторожке. Мне показалось, что дом удивился нашему приходу. На нас с любопытством смотрело пыльное окно, с крыши скатился камушек и упал прямо под наши ноги. А стены как будто чуть-чуть приосанились. Вы можете подумать, что я сошла с ума, но сколько бы раз я ни прокручивала в голове эти мгновения, я вновь и вновь убеждаюсь — так оно и было. Дом встречал нас. Как будто он знал древнее предание о Госте, и вот оно начало сбываться.
Я открыла дверь — ключ повернулся легко, как будто замком пользовались каждый день. Мы вошли.
— Вот и вся комната, — развела я руками извиняясь.
— Это лучший номер в вашем Отеле, — заверил меня наш гость.
Мы поговорили ещё несколько минут. Я показала, где можно набрать воды, где спрятались выключатели, и сделала для себя пометку, что из самого необходимого требуется принести, чтобы гостю было комфортно.
Я вернулась в Отель и вернулась в сторожку спустя два часа. Мне показалось, что наш гость слишком долго не приходит, а ведь я обещала ему душ. Помня, что в сторожке ничего нет, я попросила кухонных работников наполнить термос горячим чаем. Положила в корзинку несколько сдобных булочек, яблоки и пошла к гостю. Я напоминала себе Красную Шапочку, идущую к бабушке. Или хозяйку семейства, несущую угощения детворе, резвящейся на лужайке. Постучалась и услышала громкое:
— Входите!
Войдя внутрь сторожки, я тихо ахнула. Мне показалось, что с того момента, когда я ушла, прошло не два часа, а как минимум двое суток. Внутри была чистота. Только сейчас я обратила внимание, что даже окно не осталось без внимания — никакой пыли ни с одной из сторон. Но дело было не в пыли, не в грязи, а изменился сам домишко. Он был наполнен чем-то незримым, но ощутимым. Может быть, это гость заполнял собой всё пространство, ведь роста и телосложения он был богатырского.
— Я принесла вам чай и немного булочек.
— Благодарю. Это так любезно с вашей стороны. Я как раз закончил с уборкой, — мужчина кивнул в сторону ведра, на бортике которого висела тряпка. — И планировал воспользоваться вашим предложением посетить душ, а потом уже поужинать. Чай — это то, что поможет мне продержаться до него.
Он взял из моих рук корзинку, открутил крышку и налил в неё чай.
— Прекрасно! Вы присаживайтесь, — он кивнул на кровать. — Она уже не пыльная.
Я послушно села на краешек кровати.
— Какая прекрасная караулка, — гость окинул взглядом сторожку.
— Караулка? — уточнила я.
— Мы так называли помещение для караульных, — протягивая руку к булочке, пояснил он.
— О, так вы военный?! — сказала я.
А про себя подумала, что об этом я могла догадаться давным-давно. Крепкое телосложение, которое явно говорит о регулярной физической нагрузке; эмоциональная сдержанность; прямая спина; плащ, напоминающий армейскую плащ-палатку. Но я никогда не задавала себе вопроса о деятельности нашего гостя — я не из любопытных.
— Бывший военный, — ответил мужчина. — Два месяца назад я завершил военную карьеру.
— О-о-о...
— Мне предлагали остаться, но я пока решил взять паузу. Не знаю,вернусь ли к военной службе. С одной стороны, я ничего кроме неё не умею. Но с другой, как будто что-то внутри меня говорит «нет».
— Да, я понимаю вас... Наверное, вам необходимо побыть дома. Военная служба — это ведь постоянные переезды, казармы. Вероятно, вам хочется побыть в родном доме. А там, в спокойствии решение появится.
Гость молча крутил кружку в руках и смотрел на тёмную поверхность чая, словно пытаясь в ней что-то рассмотреть. Я чувствовала, как внутри него происходит что-то очень важное.
— У меня нет дома, — наконец произнёс он ровным голосом. — Вернее, не так. Дом у меня есть, но дома у меня нет.
Я смотрела на него, ожидая продолжения: уже знала, что подобные откровения не заканчиваются одной фразой.
— Сколько себя помню я всегда в пути. Родился в семье, которой пришлось пережить несколько переездов. Таких пренебрежительно называют «беженцы», словно люди сбегают по доброй воле. Нет, никто добровольно не уедет оттуда, где тебе хорошо. Но хорошо не значит, безопасно. Вот и нам пришлось переезжать с места на место, в поисках лучшего пристанища. Я не помню лиц одноклассников, у меня не сохранилось ни одной фотографии. Но никаких переживаний по этому поводу: жизнь научила не прикипать душой. В двадцать лет я поступил на военную службу той страны, в которой мои родители решили основаться окончательно. Им было всего по шестьдесят лет, на десять лет старше, чем мне сейчас. Но выглядели они измождёнными стариками. Словно два мокрых полотенца, которые отжали со всей силы, но не повесили на бельевую верёвку, а так и оставили лежать на скамье.
Я невольно поёжилась от такого сравнения. Оно показалось мне жестоким, но честным. Но правда не всегда радует. Гость добавил чай из термоса и продолжил:
— Я отслужил, но так и остался в армии. Я уверял сам себя, что мне нравится такая жизнь: свободная и подчинённая правилам одновременно. Мне нравилось, какой эффект я произвожу на женщин. Нравилось то, что я никому ничего не должен. Я исполняю свой долг. Страна мне платит деньгами. Всё честно. Даже то, что в любой момент меня может не стать. Хотя от этого никто не застрахован, но мы, как и спасатели, как врачи, находимся в бо́льшей зоне риска. И многие из нас сознательно выбирают этот путь.
Основную часть денег я отправлял родителям — я неприхотливый. Оставшуюся спускал на развлечения. Но когда родители умерли, а случилось это как в сказке: в один день, — мужчина грустно улыбнулся и пояснил. — Автобус, на котором они ехали на рынок, перевернулся и слетел в кювет, все погибли. Так вот. Когда я их похоронил, то выяснилось, что все деньги, отправленные мной, они копили. Возможно, они помнили, как это: начинать всё заново, имея на руках детей, а не средства для их содержания. К сожалению, я не смогу уже у них спросить об этом. Но в тот момент я неожиданно стал богатым. Свою долю родительского дома я оставил сестре — ей нужнее. Также оставил часть денег. А вторую решил вложить во что-нибудь. Друг порекомендовал вложиться в недвижимость, что я и сделал.
Я купил небольшой дом на побережье и приезжал туда два отпуска подряд. Я восстанавливался там после лёгкого ранения. Но... Я не чувствую там себя дома.
Мужчина смотрел в окно и сказал то, что было самым важным в его монологе:
— Я нигде не чувствую себя дома. Я всегда в гостях, где бы я ни находился. Недавно в одном журнале мне попалась на глаза статья психолога, рассказывающего об этой проблеме. Оказывается, существует синдром гостя. И по всему, именно он у меня и есть. Я не чувствую себя дома в казарме, не дома я и в своём доме. Простите за словесный каламбур. Мне без разницы, где ночевать: в гостинице, родительском доме, у друзей. Я жил с несколькими женщинами, приходил вечером домой, чинил крышу, сажал деревья. Но внутри себя я всегда оставлял дверь открытой. Когда я прочитал эту статью, я вспомнил, как плакала бабушка перед смертью. Она сетовала, что не может упокоиться на родной земле, сделать последний вздох в родном доме. А я не понимал причины слёз? Не всё ли равно, где твоё тело останется после смерти? Какое имеет значение, где дышать, если это последний вздох? Не на мусорке у забора ведь, а рядом с близкими людьми!
И вот, прочитав статью, я всё понял. Как понял и то, что у меня у самого нет чувства дома. У меня есть дом, но у меня нет дома, — сказал он вновь, и теперь я уже понимала смысл этой фразы.
— Когда я думаю об этом, то мне кажется всё таким глупым. Ну право, это же не главное в жизни. Но тут же возникает второй вопрос: а что главное? Как вы думаете?
Я не была готова к вопросу, поэтому ответила не сразу:
— Я думаю, что у каждого человека свой ответ. Нет универсального.
— Да, — также помолчав, сказал гость. — Одинаковыми бывают только патроны в обойме. У людей всё сложнее.
— Но мне кажется, что если у человека есть вопрос, то у него же есть и ответ. Просто его надо искать.
— Именно этим я и занимаюсь последние два месяца, с тех пор как закончился мой контракт. Ищу ответ и ищу то место, в котором почувствую себя хотя бы немного дома.
Вновь повисла пауза, после которой он улыбнулся и воскликнул радостно, словно ребёнок:
— И не поверите, но мне кажется, что именно в этой караулке я ощутил то, что ищу!
— Как? — воскликнула и я.
— Сам не понимаю. Но вдруг я ощутил себя таким счастливым, когда протирал пыль с подоконника, когда выметал дохлых мух из угла. И когда вы принесли мне чай я, возможно, я почувствовал себя так, как чувствуют себя люди, возвращаясь домой после длительного отсутствия. Сложно сказать, ведь я раньше этого не испытывал.
— Удивительно!
— Согласен. Но у меня такое чувство, что караулка ждала меня.
Я вспомнила свои ощущения, когда мы подходили к сторожке, и кивнула.
— Наверное, это противоречит правилам отеля, но не могли бы поговорить с вашим руководством и спросить, могу ли я пожить здесь несколько дней. Я ведь так понимаю, караулка не используется?
— Да.
— Я могу сам поговорить с вашим руководством! — с жаром сказал гость. — Я заплачу, как за самый дорогой люкс. И если вдруг у них возникнут сомнения, то вы же знаете меня: уже который год я останавливаюсь в отеле.
Я кивнула:
— Не надо, я поговорю сама. Уверена, мы сможем найти решение.
— Благодарю вас. А душем я с вашего позволения, воспользуюсь.
— Да, конечно.
Вечером я смотрела из окна на маленькое светящееся окошко возле забора и думала о том, чем гость занимается в сторожке. Там нет телевизора, радио. Возможно, он читает книгу, если таковая есть в его дорожной сумке. А может, он занимается спортом, по старой армейской привычке. Но от чего-то мне казалось, что от сторожки исходит искрящийся свет радости. Наверное, оптический обман.
Вы спросите, что же было дальше? Чем закончилась эта история?
А она не закончилась! Она продолжается.
Сейчас время полдень, а значит, наш Домовой (так мы называем мужчину, некогда бывшего Гостем Отеля) войдёт в эту дверь, поговорит с администраторами, отпустит пару шуточек и пойдёт в кафе пить чай. Он у него всегда по расписанию. Так же как и по графику стригутся кусты на территории Отеля, стряхивается пыль с каменного забора, очищаются клумбы от сорняков. Домовой защищает и оберегает Отель. Когда он рядом становится спокойно и надёжно.
Отель — сложная энергоструктура, состоящая из многих слагаемых. Но ни одно из них не появилось здесь случайно. Это уравнение, написанное кем-то раньше. Пока существует Отель, его постояльцы, персонал — он жив. И каждый день приносит что-то новое.
В тот день Гость обрёл свой Дом. А Отель нашёл своего Домового
~~~~~~
Хорошего дня и вкусного кофе ☕🌸
Пусть этот день сложится прекрасно!