Тигры всегда выходили к людям и с годами не стали агрессивнее, но отношение к ним изменилось. Директор центра «Амурский тигр» Сергей Арамилев рассказал, кто и зачем раскачивает «полосатую лодку» в Приморском крае, кому выгодно создавать образ тигра-врага и как это связано с трофейной охотой.
Директор центра «Амурский тигр» Сергей Арамилев рассказал журналистам Приморья, как сегодня обстоят дела с «кошачьими соседями» и кто стоит за раскачиванием темы конфликтов с хищниками. В интервью главному редактору издания «Порто-Франко» Ладе Глыбиной эксперт рассказал о реальной ситуации с амурскими тиграми.
— Сергей Владимирович, начнем с главного вопроса — откуда их повылазило? Такое чувство, что в каждом селе по тигру.
— Давайте начнем с истории вопроса. В Приморье, как вы знаете, отношения тигров и людей берут начало еще в конце XIX века, с момента переселения людей с Европейской части России на Дальний Восток. Контакты между тигром и человеком были всегда, что нормально, мы ведь соседи. У соседей бывают и конфликты, но мы уживаемся больше ста пятидесяти лет. Почему сейчас должны перестать? Тигры всегда выходили к людям, в том числе и в последние годы. Но люди относились к ним спокойнее, и никто не раздувал панику в СМИ и соцсетях.
Например, в 2016 году тигр Владик два месяца живет в районе Снеговой пади Владивостока. ЧП? Конечно. Сначала его считали призраком, потом он начал появляться на видеорегистраторах у таксистов. Но если мы поднимем газеты и новостные сайты за тот период — напряжения в обществе не было. Ну, живет и живет. Народ его воспринимал… как элемент дизайна, если хотите. Было много шуток на тему — для чего он пришел.
Тигр чувствовал это, и понимал, что нужно охотиться на беспризорных собак. В районе Снеговой пади их как раз было немало. Ещё один тигр в 2016 году жил в районе Примринга, неподалеку от Артема. Его так и назвали — Артем. Оба тигра — и Владик и Артем, были отловлены. Кстати, этим тиграм выбирали на популярном городском паблике имена всем Приморьем, можно сказать. Обоих потом выпустили в природу, и они больше людей не беспокоили. Еще раз подчеркиваю — отношение к ним у горожан было сугубо позитивное.
— Но ведь не было столько конфликтных тигров!
— Вы сильно ошибаетесь. Были годы, когда отлавливали до восьми конфликтных тигров в год и больше. Для сравнения — в этот сезон, если говорить о текущем моменте, у нас всего три конфликтных тигра. Завтра может быть больше или меньше. Ситуация постоянно меняется, но не порядково.
Просто раньше не было соцсетей, и в кармане у каждого жителя деревни не лежал телефон с видеокамерой. Я хорошо помню, что в 2014–2015 годах, когда проводили учёт тигра во всем ареале, было задействовано около двух тысяч учетчиков тигров, и вот только у 10 процентов в сельской местности были смартфоны. Было трудно добиться, чтобы они могли сфотографировать след с линейкой, чтобы подтвердить свои сведения. Ещё раньше, в 90-х, были пленочные фотоаппараты. Чтобы журналист опубликовал новость о том, как тигр съел собаку, нужны были доказательства, которых не было. Сейчас другая ситуация.
К слову, никакого взрывного роста популяции тигров за эти годы не произошло. В 2015 году по всему Дальнему Востоку было около 550 тигров, сейчас 750. Но мы же понимаем, что 200 тигров, включая тигрят, на весь ареал не могли сделать ситуацию критической? Изменилось отношение — это правда. Но здесь вопрос в том, кто и зачем его меняет, какие цели преследует.
— Но почему все-таки тигры пришли в населенные пункты?
— В эту зиму сложилось впечатление, что тигры появились только в этом году. Возникает вопрос — как же это произошло? Они стали агрессивнее или стали больше есть собак? Статистка же растет. Хотя мне нравится известное выражение — есть ложь, есть наглая ложь, и есть статистика.
Прежде всего, в 2018 году изменили методику учета конфликтных ситуаций. Раньше было так — один тигр приходит в село — одна конфликтная ситуация, но есть два — три эпизода. Если тигр приходит в село и никого не ест, а так сказать прошел транзитом — это вообще не считалось за конфликтную ситуацию. Сейчас конфликтной ситуацией принято считать вообще любой контакт тигра со средой обитания человека или с ним самим. Сделано это для того, чтобы такие контакты отслеживать и минимизировать. На деле же ситуация поменялась не сильно. А когда тигров и видят возле села, то это всегда можно объяснить.
Так, в 2019 году произошла первая большая вспышка африканской чумы свиней. Тигры вынужденно перестроились в рационе на изюбрей, косуль и других копытных. Дело в том, что косули, пятнистые олени обычно подходят к населенным пунктам, — там поля, которые обычно не очень хорошо убирают. И часть тигров пришли за ними.
Второй момент — бродячие собаки. Их у нас в крае становится только больше, чего не скажешь про естественную кормовую базу тигра. Если копытных на отдельных участках ареала бесконтрольно отстреливают, лес вырубают, то что делает тигр? Ищет ту добычу, что есть. Часто, к сожалению, ей становятся собаки.
— Как решать проблему с домашними собаками?
— Возле каждого населенного пункта есть стаи бездомных собак. Но как только собаки почуют тигра, ощущают угрозу, они бегут к людям и начинают прятаться в антропогенном ландшафте.
Зачастую в деревнях бегают смешанные стаи, — домашние и бездомные животные. Часто со двора собак отпускают, днем они бегают, вечером приходят поесть, и на ночь их сажают на цепь. За ними приходит тигр. Когда зверь видит привязанную собаку, он, разумеется, будет ее атаковать, это самое простое.
Когда тигр видит забор, он пойдет туда, где забора нет. Поэтому мы говорим людям — ставьте заборы и делайте вольеры, тогда, если придет тигр, то он заберет соседскую собаку, а не вашу. Но слышат далеко не все. Мы всегда просим на время отлова тигра специалистами спрятать собак в сарай или предбанник –это буквально 2-3 ночи. Но этого не происходит. Мы нередко слышим, — вы что, она же дворовая собака, как я ее поведу. Она меня укусит!
Понимаете, если в населенном пункте пропала первая собака, это стечение обстоятельств. Если пропала вторая собака — это уже солидарная вина как службы охотнадзора, которая не успела отловить или отпугнуть тигра, так и вина граждан, которые не приняли меры к сохранению своих животных.
— Чуть раньше вы сказали — тигр чувствовал, что человек его принимает и не был агрессивен. Можно ли сказать, что тигр — личность, и считывает наше отношение к нему?
— Вполне. Есть разные теории на этот счет. Но очевидно одно — чем крупнее зверь, чем более сформированный головной мозг, тем больше индивидуальность. Взять собак — бывает трусливая собака, бывает — смелая, бывает — любопытная. И так далее…
Тигры также отличаются. Даже полоски у каждого свои. По своему отношению к окружающей действительности, к своей жизни они тоже разные. Классические ученые называет это инстинктами, современная молодежь видит в этом чувства животного. Но суть одна, тигр — личность, у каждой особи свой характер, особенности. Совсем как у человека. На нас, правда, ответственности все-таки побольше. И за самого тигра, и за природу. И чем она благополучнее, чем меньше в лесу браконьеров и незаконных рубок, тем меньше у тигра поводов выходить. Что, я уверен, вполне в наших руках.
— Если мы уйдем от количества эпизодов и перейдем к количеству конфликтных тигров, что у нас получается на данный момент?
— Сейчас в Приморском крае всего три конфликтных тигра. Это если говорить об этом дне, завтра может будут еще, или с этими тремя разрешат ситуации, и их станет меньше. Для 580 особей на территории региона цифра незначительная.
Вот у нас был тигр в окрестностях сел Приморское, Филлиповка, Барабаш — это был все один и тот же тигр. Он был пойман. У него были застарелые огнестрельные ранения, охотиться он не мог, именно поэтому он вышел к населенному пункту за беспризорными собаками. К сожалению, через четыре часа после поимки он умер. Собственно, из-за нападения со стороны человека он и был конфликтным. Важно, что до этого пойманные два тигра около этих сел были на своей территории — в нац. парке «Земля Леопарда», иными словами, они случайные жертвы. Но накал в обществе насколько высок, что их переместили на иные участки ареала, а не отпустили обратно. Это актуально и для тигра, пойманного рядом с Андреевкой.
По сути, у нас сейчас на Хасане больше конфликтов не будет, тем не менее там сейчас ловят даже потенциально опасных тигров, не вступающих в прямой конфликт. У нас и так уже последние три недели с Хасанского района идет одно и то же видео, просто там разная озвучка, перекручивание и прочее. Съемка какой-то цепи, какого-то грунта. Знаете, всегда видно, когда человек реально пострадал от тигра — он не стесняется снять труп собаки, снять дом, пройтись по следам, мол, посмотрите люди, что же эта тварь полосатая сделала! А когда начинается такое вот… Непонятно где, непонятно что, какая-то цепь, какой-то ошейник. Возникают мысли, что автору видео важно не донести реальную ситуацию, а сделать какой-то вброс.
— Сергей Владимирович, а почему так тихо у соседей в Хабаровске? Там что, тигров нет?
— Напротив, там ситуация более тяжелая, по объективным причинам. Там более таежные села и более бедная копытными природа исторически — для тигров там самые экстремальные условия. Но, тем не менее, мы не видим там никакой активности в СМИ, мол, тигры наступают.
— А почему так? У них тигров мало?
— Вовсе нет. В Хабаровском крае с начала года отловили уже восемь тигров. Уверен, что до конца зимы ещё будут отловы. Но у нас громко, а у них тихо, потому что у нас есть люди, которые заинтересованы в нахождении тигров в информационном пространстве.
— Хотите сказать, что кто-то специально раскачивает тему?
— Это очевидно. Потому что появление недостоверных сведений, видео всегда имеет под собой определенные причины. Чтобы заняться изготовлением качественного недостоверного контента, человек должен быть либо сумасшедшим, либо человеку должны за это заплатить. Потому что обычный человек, который работает, не имеет времени, чтобы писать в день по три-четыре страницы текста, собирать подписи и прочее.
Взять, например, ситуация с тигром около села Красный Яр. По этому поводу было много шума, но не от тех людей, которые там проживают. Записали два видеоролика — один от человека из зоны СВО и один из владивостокской больницы. Причем сейчас родственники этих люди признали, что их близких ввели в заблуждение. Кстати, недавно этого тигра, который оказался тигренком-подростком, поймали и сейчас даже потенциальной угрозы людям в селе нет.
— Вы уже выяснили, кто заказывает музыку?
— Это задача компетентных органов — выяснять. Мы можем только предполагать. Есть явные интересанты, есть косвенные. Первым делом — трофейные охотники. Не секрет, что на тигра запрещена охота во всем мире. При этом тигр — это желанный трофей для тех, для кого охота — это спорт, и кто измеряет свою успешность числом и размером трофеев.
— Надо полагать, потенциальные охотники на тигров — это люди с очень большими деньгами?
— Да, и с солидными должностями… Они понимают, что прямого разрешения на охоту не будет, поэтому они придумывают разного рода схемы. Одна из схем звучит так: раз уж есть конфликтные тигры и мы их изымаем из популяции, — давайте на этом зарабатывать для бюджета. Что если мы найдем богатого человека, предложим ему цену, он приедет, поучаствует с инспекторами в «разрешении конфликтной ситуации». А именно, сделает тот самый выстрел, который прекратит жизнь животного. Взамен бюджет России получит условный миллион долларов, который направит на сохранение других тигров.
Таких образом, мы фактически нарушаем только морально-этические чувства отдельно взятых людей, которым жалко, что тигра отстреляли. Звучит неплохо, согласитесь? Если бы не одно «но» — количество людей, желающих получить трофей в виде шкуры, черепа, или хотя бы фотографии с трупом тигра, многократно превышает число тигров. Их гораздо больше! Их тысячи. А тигров сотни.
Да и потом — мы же с вами понимаем, что никакой бюджет ничего получать не будет. Станет еще больше коррупции, получение разрешений станет непрозрачным. Появятся «умельцы», которые будут нелегально охотиться на тигров, специально их ранить, намеренно провоцируя агрессию животных и последующий отстрел. Как аргумент в пользу такой идеи приводят опыт в Африки, где трофейная охота на носорогов, слонов и других животных, включая редких, обеспечивает охрану всех остальных. При этом умалчивая, что тех животных, на которых ведется такая охота, тысячи, а так называемые дикие местообитания уже давно, по сути, «фермы» по разведению таких животных, которых «плотно» охраняют внутри загородок и у рейнджеров есть право на убийство браконьеров.
А все упирается в то, что в конфликте всегда две стороны. Если мы стреляем в тигра, то чего мы ждем? Конечно же, он будет нападать. Насилие порождает насилие, а для ситуации с тиграми это еще более актуально, ведь раненый тигр пойдет на все, чтобы выжить. В нормальной ситуации он будет прятаться, в экстремальной — защищаться. Чего мы таким образом добьемся? Очевидно, что полного истребления тигра. Но разве этого мы хотим?
Еще один контраргумент этих граждан — они говорят, что в России нет механизма для регулирования численности краснокнижных животных. А что тогда из себя представляют отловы? Это и есть механизм регулирования численности — с 2010 года по настоящее время из природы методом отлова изъято порядка 90 тигров и только меньше половины вернулась из них назад в природу и потом уже никогда не конфликтовала с человеком. Из возвращенных только один тигр был отловлен повторно.
Непрофессионально звучит тезис о том, что кто-то в России развел тигров, особенно из уст людей с научными степенями, если бы у них была совесть, то они бы сожгли свои корочки докторов наук. У нас есть официально утвержденная Стратегия, базовый документ, — где написано, что тигр в Российской Федерации не нуждается в искусственном разведении. Тигр это животное территориальное. И ярким подтверждением является территория заповедников, где нет рубок, нет пожаров, ничего нет из антропогенного воздействия. И, тем не менее, численность тигра там стабильная.
Подчеркиваю — в заповеднике для тигров созданы идеальные условия для бесконечного увеличения свой численности, но, как ни странно, плотность их населения бесконечно не увеличивается!
Например, в Лазовским заповеднике как сорок лет назад жило 12 — 14 тигров, так и сейчас там их ровно такое же количество. Они понимают размер своей территории и сами регулируют свою численность. И не подрывают свою кормовую базу! Молодежь, как подрастает, покидает территорию и ищет свободные участки тайги, а если они не свободны от других тигров, то погибает или выходить победителем в схватке с хозяевами.
А если верить в ту теорию, которая сейчас бесконечно подвигается — сначала бы тигры максимально увеличили свою численность, потом в заповеднике съели бы всех пятнистых оленей, косулей и кабанов, потом бы вышли в приграничные с заповедником Глазковку и Киевка, где переключились бы на собак, коров, а потом и на людей. Очевидно, что этого не происходит!
— К слову о вырубке леса. Как она влияет на поведение тигра?
Максимально предсказуемо. Как только тигр видит, что на его участке начинают рубить лес, или под ноль вычищать кедровый орех, чтобы за дорого продать в Китай, или же браконьеры продали всех оленей на мясо — тогда он начинает расширять свои владения иными словами искать новые территории, где есть копытные животные. Пересекать дороги, проходить мимо населенных пунктов. И в этот момент у него большой шанс получить ранение, попасться в какие-то ловушки.
Получается, что вы сами выдавливаем тигра из леса, сами отнимаем у него среду обитания, еду. Тигр выходит, давит собак, мы в него стреляем, он нападает еще чаще, потому что иначе не выживет. Это порочный круг. Очевидно, что отстрелами его не разорвать.
— Люди бы к тиграм относились, наверное, более ровно, если бы они четко знали, что опасности нет. Но давайте поговорим о недавней печальной истории, когда тигр убил рыбака. Как вы можете это объяснить?
— Очень легко. Раненое животное — медведь, тигр или волк, — всегда будет нападать на человека, причем на любого встречного. Так животное защищается и пытается выжить. Тот тигр имел два огнестрельных ранения и, как минимум, две недели бродил вокруг села. Другой вопрос — почему эта информация не дошла своевременно до тех, кто должен заниматься отловом и отпугиванием? А если она дошла, то почему тигр не был своевременно отловлен?
Похожая ситуация была и в 2010 году в Тернейском районе. Человек поехал на речку ловить рыбу — на территорию заповедника Сихотэ-Алиньского, это место обитания тигра, но конкретно туда был разрешён доступ людей, иными словами рыбак всё делал правильно. Тигр напал. Его отловили. Выяснилось, что у тигра были травмы, и что он ранее нападал на человека, но не был тогда отловлен. Это была вина сотрудников закрытой ныне иностранной организации, которая раньше часто занималась разного рода деятельностью в нашей тайге.
Сотрудник этой организации, по сути, провоцировал тигра, находившегося в ловушке, на нападение. Тигр имел полное право доверится своим инстинктам и убить его, но он всего лишь прокусил плечо и убежал. Хотя даже в этом случае тигр всегда должен изыматься из природы. Этого не произошло. И вот результат.
На рыбака в Зимниках напал раненый зверь. Видимо, какие-то нелюди охотились с тепловизорами, сделали подранка. А вы знаете, что в советское время было самое страшное — оставить в лесу хищника-подранка? Люди всегда собирались селом, шли на охоту и изымали раненого зверя. А тут никто никому ничего не сказал. По-честному, виновным в гибели человека является тот, кто ранил тигра. Один из журналистов точно подметил, что кто-то стрелял в тигра, а попал в рыбака.
Кстати нужно снять все доводы о том, что погибший что-то делал неправильно. Находиться ночью лесу абсолютно нормально и безопасно. То, что произошло — это большая трагедия и стечение обстоятельств. Выражаем соболезнования близким погибшего.
— Сергей Владимирович, из нашей предыдущей беседы многое стало понятно, в частности, почему тигры выходят из леса. И все же, что делать жителям деревень, которые на этом фоне реально нервничают и не хотят таких красивых полосатых гостей?
— Прежде всего успокоиться. Понять, что тигры из их жизни никуда не денутся. Ну, живут они здесь. Никто не сможет объяснить животным, что нельзя выходить из леса, что, получив ранения, они должны заканчивать жизнь самоубийством. Но в наших силах сделать так, чтобы защита государственных интересов в части защиты тигра была еще эффективнее. Мы уже выяснили, что тигр выходит из леса потому, что страдает от браконьерства и незаконных рубок. Так что у нас с ними общий враг, если подумать. Законные охотники должны говорить спасибо охотнадору за то, что те ловят браконьеров. Согласитесь, сказать полиции спасибо за то, что поймали воришек — это нормально. Почему тут должно быть по-другому? Аналогичная история и по лесу, ведь он нужен всем: и туристам, и сборщикам дикоросов, и охотникам. Не говоря уже о том, что именно благодаря лесу у нас чистый воздух и вода.
Конечно, свою роль здесь играют и районные администрации. Я сейчас про то, что пути к школам, больницам, клубам и иным общественным местам должны быть освещены. Да и вообще, было бы в селах больше освещения, не было бы страхов вообще. Как и отсутствие незаконных свалок и бездомных животных сделали бы жизнь в селе комфортнее.
Я бы категорически советовал гражданам понять одну простую вещь. Тигриную тему специально разгоняют. Нужно понимать, что на этом поле работают не только «трофейщики», но и есть украинские граждане.
— Вы так считаете?
— Конечно. Скажите, откуда тогда посты, что в Курской области тигры? Или ролики про то, что приморский Охотнадзор задержал северных корейцев, которые охотились на тигров? Вот зачем они это делают? Но вопрос риторический, конечно. Там понимают, что тигры — государственный интерес России, а война ведется с государством. Любыми методами.
Например, настроить население против службы государственного охотничьего надзора. Все паблики, созданные для обсуждения тигриной тематики, одновременно сразу же поднимают антигосударственные темы. Там везде экспертами или официально признанные иностранные агенты или их пособники из запрещенных ныне в России международных организаций. Поэтому открывая очередную ссылку в тг-канале или в мессенджере с призывами против тигра, хотя бы проверьте источник, где это опубликовано и в подавляющем большинстве вам станет всё очевидно. И это еще один повод для нас не вредить самим себе, не помогать врагу.
К слову, совсем не зря наш добровольческий отряд назван «Тигр». Это символ Приморья, отваги и доблести наших соотечественников, в рядах которых немало инспекторов охотнадзора, заповедников, нацпарков и просто охотников.
— Сергей Владимирович, у вас нет ощущения, что люди забыли одну простую вещь — у тигров тоже есть права на жизнь и на свою землю? Ведь не секрет, что многие села, где возникали конфликтные ситуации, фактически находятся на заповедных землях. Почему граждане этого не помнят?
— Я спрашивал об этом, в частности, у жителей села Филлиповки. Это Хасанский район, село находится в пределах нацпарка «Земля леопарда». Теперь внимание! Нацпарк создан в 2012 году, на базе заказника «Леопардовый». Еще раньше, с 1979 года, там был заказник «Барсовый».
Я про то, что жители Филлиповки точно знают, что такое заповедная территория, и что такое тигр и леопард. Теперь история. В 2018 году браконьеры убивают самку и два тигренка заходят на территорию села Филлиповки.
Одного из тигрят давят собаки, а другого тигренка местные жители отбивают палками от собак! Спасают, вызывают службу Охотнадзора.
Тигренка поместили в реабилитационный центр, позже его выпустил в Еврейской АО. Так вот, местные жители написали петицию, чтобы эту молодую тигрицу назвали Филиппой! В честь села. И потом постоянно писали и спрашивали — как там наша Филиппа?
И вот проходит пять лет. Я приезжаю в село, и те же жители мне на голубом глазу говорят — мы никогда тигров не видели! К нам никогда не заходили! А теперь караул, что творится!
«Да как же не заходил? — говорю. — Вы что, Филиппу забыли?». Помолчали, потом говорят, — да, но сейчас нам страшно стало. Поэтому тигров надо убрать. Не только нашего конфликтного, но вообще всех из природы!
Я тогда сказал — у вас браконьеры в селе есть? Согласно данным инспекторов нацпарка — есть, оформляли и не раз. Тогда будем рассуждать так, — если у вас в селе один браконьер, значит, вы все браконьеры, и вас всех селом надо сажать в тюрьму. Логика такая же.
Или ситуация в населенном пункте Приморский. Та же самая история, опять про тигров ничего раньше не знали. Я им говорю — товарищи, это очень странно слышать от жителей населенного пункта, который находится у границ заповедника «Кедровая падь»! Заповеднику уже больше ста лет, а вы до сих пор про тигров не слышали.
А помните, когда хотели строить в бухте Перевозной нефтехимический кластер, вы чем прикрылись? Тигром и леопардом!
Это, кстати, в том числе и о том, как работают методы врагов, причем в исполнении не только самих украинских спецслужб, но и людей, которым это выгодно здесь, непосредственно в Приморье. Манипулирование общественным мнением происходит повсеместно. Людей пытаются заставить видеть в тигре не символ природы и Дальнего Востока, а врага. И, как мы видим на таких случаях, такие методы могут быть эффективны.
Но, знаете, мы ведь такое уже видели тридцать лет назад, причем в куда большем масштабе. Тогда нам тоже много чего рассказывали, а нашу историю переписывали. Сегодня мы видим, к чему это привело — можно сказать, до сих пор последствия расхлебываем.
И, продолжая эту метафору, я бы добавил, что работа в сфере сохранения тигра сама по себе похожа на становление России в девяностые. Сложно, запутанно, много бардака, но шаг за шагом государство наводит в лесу порядок. А он и был ведь не так давно. Вспомните, при Советском Союзе человек спокойно жил бок о бок с дикими животными, в том числе и с тигром.
— Вы только что вернулись с важного совещания по вопросам реализации Стратегии сохранения амурского тигра в России до 2034 года. Совещанием руководил лично министр юстиции Константин Чуйченко. О чем там шла речь?
Дело в том, что Россия разработала первый вариант стратегии по сохранению тигра еще в 90-е годы. Самая первая в мире. В 2010 году главы ареала тигра подписали декларацию, что каждая страна должна иметь такую Стратегию. У нас уже к этому времени была уже утверждена вторая редакция Стратегии.
В 2024 году утверждена третья редакция. Это кстати ответ крикунам, которые утверждают, что государство не знает, что делать с тиграми — знает и понимает.
Главный вопрос, на который отвечает этот документ, — как сохранить в балансе на Дальнем Востоке, в местах обитания тигра, природу и экономическое развитие.
Совсем не зря тигр считается в Азии символом быстрого развития экономики. И очень здорово, что именно тигр — символ Владивостока.
К слову, треть новой редакции стратегии — это как раз разрешение конфликтных ситуаций между человеком и тигром.
На этом установочном совещании речь шла конкретных законопроектах. В частности, о запрете частным лицам торговать мясом диких животных, ужесточении наказания за перемещение частей тигров и других животных. Также об изменении правил охоты. Чтобы не было такого, что человек берет разрешения на соболя, а ходит с карабином и добывает себе копытных. И многое другое.
Нужно ликвидировать несправедливость с кедровым орехом. Сейчас сборщик получает самый минимум, хотя именно он, а не продавец в Китае должен получать самый большой доход. Не говоря уже о том, что бюджет России на всех этапах несет убытки, потому что никто не платит полные налоги.
Но в целом стратегия — это лишь инструмент для достижения государственной задачи по защите тигра, человека и природы, в которой заинтересованы и животное, и человек. Инструмент меняется и подстраивается, а цель остается прежней.
Все, что нам нужно, по сути, — делать свою работу, каждый в своей зоне ответственности. От экологов и ученых до охотоведов, инспекторов и пограничников. И тогда мы сохраним тайгу, а значит ничего не будет угрожать тигру, а тот — человеку.
— Знаю, что Центр «Амурский тигр» живет не за счет бюджета, а благодаря поддержке крупных спонсоров. В чем их интерес?
— Понимаете, тигр — это всего лишь индикатор состояния того, что происходит с природой. Его проще посчитать и на него проще ориентироваться, чем, например, на белок. Есть тигр — значит, с природой все нормально. Нет тигра — значит, что-то с ней происходит. Руководители больших компаний — это люди с государственным мышлением. Они отлично понимают, что мы все в одной лодке.
Меры, направленные на тигра, занимают процентов 30 от нашей деятельности. Все остальное — меры, направленные на увеличение численности копытных животных, на создание площади и качества лесов, меры, направленные на предотвращение лесных пожаров и так далее, включая развития инфраструктуры для туристов и людей её обеспечивающих.
Древесина, орехи, ягоды, корневища элеутерококка, экологический туризм — это все для людей.
То есть, наша пирамида — ресурсы, тигр и люди — может быть устойчива только при равнобедренном треугольнике, когда ресурсов будет хватать всем. Это государственная задача, и решать ее надо всем. По той простой причине, что наличие тайги, чистых речек, а равно чистого воздуха — это вопрос нашего здоровья, и, в конечном счете, выживания.
