Продолжение. Предыдущую публикацию данного цикла можно прочесть, перейдя по этой ссылке
Как это обычно случалось в эпоху Средневековья, пока от имени несовершеннолетнего монарха правил регент, во внешнеполитическом курсе этой державы не было единства, а вокруг трона и за кулисами его шла постоянная явная и тайная борьба между различными придворными группировками. В этом отношении Иерусалимское королевство в начальный период правления Балдуина IV Прокажённого ничем не отличалось от прочих латинских стран, где на троне восседал несовершеннолетний государь.
С момента выбора кандидатуры регента среди представителей высшей иерусалимской знати – баронов и сеньоров произошёл раскол. Теперь, те феодалы, которые изначально были против наделения Раймунда III регентскими полномочиями, составили ему оппозицию во многих сферах деятельности, но прежде всего, в плане определения основных приоритетов во внешней политике.
В предыдущем цикле публикаций рассказывалось о том, что граф Триполи в битве при Артахе, состоявшейся в августе 1164 года, вместе со своими многочисленными союзниками-христианами потерпел тяжелейшее поражение от войска сирийского султана Нур ад-Дина Махмуда Занги, став его пленником. В неволе Раймунда III провёл долгих девять лет. Лишь в 1173 году ему удалось обрести свободу.
Нур ад-Дин назначил за своего знатного пленника огромную сумму – 80 000 золотых динаров. Подданным и родным графа Триполитанского удалось собрать лишь 50 000 золотых монет. Сирийский султан согласился отпустить плененного правителя Триполи, если тот даст слово рыцарской и графской чести, что полностью погасит долг за свой выкуп.
Раймунд III дал требуемое слово, публично пообещав в самом скором времени полностью рассчитаться по долгам. Обещания своего он так и не сдержал. В данном поступке с точки зрения рыцарской морали эпохи Высокого Средневековья не было ничего предосудительного. Слово чести или даже священная клятва, которую благочестивый католик приносил иноверцу в силу неблагоприятных обстоятельств, когда речь шла о его жизни, теряли свой сакральный и моральный смысл.
В данном случае речь шла не просто о представителе иной веры, который вынудил своего пленника пойти на обман, а о сарацине – нечестивом предводителе мусульман, во многом благодаря которому пало графство Эдесское. Таким образом, обмануть, а точнее – не исполнить обещание, данное поборнику исламской веры и джихада, направленного против государств Утремера и крестоносного движения, вовсе не считалось аморальным поступком, ронявшим аристократическую честь Раймунда III или бросавшее тень на его безупречную рыцарскую репутацию. К слову сказать, у мусульман в ту эпоху также не считалось бесчестием или грехом обмануть неверного – представителя христианской или иудейской веры.
Во время нахождения в плену граф Триполи получил возможность воочию познакомиться с культурой, бытом, религией, местными нравами, обычаями и традициями мусульман, проживавших в Алеппо. Раймунд III выучил разговорный и письменный арабский язык. Иногда ему дозволялось общаться с представителями местной сирийской знати, а также с поэтами, философами, богословами и путешественниками, посещавшими ставку Нур ад-Дина Занги.
Среди всех правителей и представителей высшей знати Латинского Востока граф Триполитанский, безусловно, был самым авторитетным, осведомленным и интеллектуально одаренным знатоком мусульманского Ближнего Востока. Будучи от природы человеком сдержанным, прагматичным, хладнокровным, дальновидным и расчётливым, Раймунд III отлично понимал, что государства Утремера не устоят под натиском объединенных ближневосточных исламских сил, если джихад возглавит опытный, одаренный и общепризнанный мусульманский лидер, подобный Нур ад-Дину Махмуду Занги.
Исходя из вышеизложенных фактов и обстоятельств, во внешней политике регент Иерусалимского королевства проводил курс, направленный на подержание текущего status quo, а также на сохранение всеми доступными средствами и методами существующих границ латинских государств Утремера. Данную позицию Раймунда III активно поддерживали бароны и сеньоры из числа потомков первых крестоносцев.
Представителей коренной иерусалимской знати – баронов из «старых семей» их политические оппоненты насмешливо и с оттенком презрения называли «пуленами». Пулены или «клювовидные башмаки» представляли собой разновидность обуви, приобретшей большую популярность у христианской знати Латинского Востока. Пулены – это мягкие башмаки без каблуков с заострёнными носами, сшитые из кожи и часто не имевшие жёсткой подошвы.
Очень важно, что внешнеполитический курс регента поддерживал и юный король. Конечно, в тринадцатилетнем возрасте подростку было очень сложно чётко разбираться в хитросплетениях восточных интриг, лукавой дипломатии и закулисной борьбы. Однако монарх-отрок был за мирное сосуществование Утремера и исламского мира, считая войну крайним средством разрешения политических и религиозных противоречий. Следует отметить, что помимо баронов «старых семей» и Балдуина IV, политическую программу Раймунда III поддерживали рыцари-госпитальеры (иоанниты).
Главными внутриполитическими оппонентами регента и его сторонников были представители так называемой «новой» иерусалимской знати – выходцы из западноевропейских стран, осевшие во владениях Иерусалимского королевства после провального завершения Второго крестового похода. Эту партию возглавляли недавно освобожденные из мусульманского плена Жослен III де Куртене, титулярный граф Эдессы, и Рено де Шатийон – отважный рыцарь, опытный военачальник и бывший князь-регент Антиохии, имевший репутацию отчаянного и беспощадного авантюриста.
Титулярный граф Эдессы и Рено де Шатийон считали, что с сарацинами не нужно ни о чём договариваться, а тем более соблюдать договоренности, достигнутые ранее. Мусульмане – главные и непримиримые враги благочестивых католиков, а значит, их нужно беспощадно и повсеместно вытеснять, отнимая у них пастбища и оазисы. Партия «агрессоров» полагала, что арабов и союзных им сельджуков нужно бить до того, как они объединяться под знамёнами какого-нибудь султана, взявшего на себя обязанности главного предводителя очередного этапа джихада.
Рено де Шатийон и Жослен III де Куртене не видели ничего зазорного в том, чтобы грабить торговые караваны и паломников, совершающих хадж в Мекку, вне зависимости от того, какой стране принадлежат атакованные ими мусульмане – враждебной или нейтральной. Позицию и взгляды бескомпромиссных сторонников силового воздействия на исламский мир Ближнего Востока поддерживали безземельные и обедневшие рыцари, искавшие лучшей доли на Святой Земле, наёмники, стремившиеся разбогатеть за счёт богатой добычи и военных трофеев, всевозможные авантюристы и искатели «лёгких денег», католические религиозные фанатики. Однако самым влиятельным союзником барона де Шатийона и графа Эдесского был Орден тамплиеров, палестинское руководство которого стремилось расширить сферу своего влияния как во владениях Иерусалимского королевства, так и за его пределами.
Противостояние двух враждующих придворных фракций – «пацифистов» («старых баронских семей») и «агрессоров» («новых придворных») постоянно осложнялось тем, что в политические интриги и распри – истинно мужскую прерогативу постоянно вмешивались женщины. Жены покойного короля Амори I не желали вести тихую и затворническую жизнь, проводя всё свободное время за чтением молитв, занимаясь благотворительностью или совершая паломничества к святым для христиан местам, как это полагалось вдовствующим королевам.
Агнес де Куртене и Мария Комнина питали друг к другу всепоглощающую и постоянно усиливающуюся ненависть. Агнес пыталась добиться для себя привилегированного статуса матери короля, но у неё ничего не вышло. Тогда неумная графиня решила действовать через своего брата – Жослена III. Но титулярный граф Эдессы и сам был, что называется на «птичьих правах» при иерусалимском дворе. Он заботился, прежде всего, о собственном благе, всеми способами пытаясь, заполучить приличную и желательно доходную должность.
Жалости, сострадания и даже элементарного сочувствия к Агнес при дворе Балдуина IV никто не испытывал. Графиня славилась своей легкомысленностью, вздорным характером, отсутствием материнских добродетелей, а её личная жизнь и вовсе трактовалась по морально-этическим и религиозным нормам эпохи Высокого Средневековья едва ли ни как непотребное распутство.
Ещё до замужества с Амори влюбчивая и ветреная графиня де Куртене обручилась с влиятельным бароном Гуго д’Ибели́ном, сеньором Рамлы и Ибелина[1]. Отдельные авторы считают, что Агнес и Гуго не просто были помолвлены, а тайно обвенчались. Когда барон д’Ибелин попал в плен к сарацинам, Агнес, посчитав свою помолвку недействительной, выскочила замуж за графа Яффы и Аскалона. После того, как её брак с Амори был аннулирован, а её бывший супруг сделался королём Иерусалима, оскорбленная и униженная до глубины души Агнес стала подыскивать себе новую партию.
В это самое время из мусульманского плена освободился Гуго д’Ибелин. Графиня де Куртене сумела вторично обольстить его. К чести барона он простил свою невесту за то, что она не дождалась его освобождения. Гуго д’Ибелин и Агнес поженились спустя несколько месяцев после коронации Амори I. Их брак оказался бездетным. В 1170 году Гуго д’Ибелин умер, а все имущество и земли барона унаследовали его многочисленные братья.
Пришлось Агнес в третий раз основательно заняться поисками своего женского счастья и решением многочисленных финансовых проблем. Третьим (по подсчётам ряда авторов – четвёртым) законным супругом предприимчивой графини де Куртене стал влиятельный иерусалимский феодал – барон Режинальд (Рено) де Гранье, сеньор Сидона. В ряде источников его имя обозначают как Рейнальд де Гранье или Реджинальд Сидонский.
Благодаря очередному удачному замужеству Агнес приобрела титул графини Сидонской, а главное раз и навсегда решила все свои материальные затруднения. Во всяком случае, ей так показалось на первых порах. Однако довольно быстро мадам де Куртене опостылела барону де Гранье. Использовав прецедент, связанный с первым разводом Агнес, ушлый сеньор Сидонский также добился аннулирования брака с графиней де Куртене по причине их близкородственной связи.
Кем был тот загадочный общий родственник, и в какой степени родства находились Режинальд де Гранье и его новоявленная жена, первоисточники, дошедшие до наших дней, к сожалению, не сообщают. Однако доводов и аргументов, предоставленных Режинальдом, а также тщательного ознакомления с родословным древом супругов оказалось достаточным, чтобы и этот брак был признан недействительным.
Режинальд де Гранье, его ближайшие родственники и единомышленники были представителями партии «старых баронских семей», поддерживающей внешний политический курс Раймунда III. В очередной раз оставшись без мужа, без наследства и содержания, разъяренная и обозленная до крайности Агнес, одержимая жаждой мести примкнула к партии «придворных агрессоров», став наиболее рьяной союзницей, помощницей и единомышленницей своего брата Жослена III де Куртене.
Казалось бы, какую пользу может принести фракции «придворных агрессоров» женщина, не сумевшая наладить и обустроить свою личную жизнь. Однако «разведёнка», которую на семейном фронте преследовали фатальные неудачи, своим последующими поступками и интригами доказала, что степень её влияния при дворе нельзя недооценивать.
Первым делом Агнес постаралась втереться в доверие к своему сыну-королю, всеми правдами и неправдами «зацепившись» за одно из мест в его ближайшем окружении. Балдуин IV любил свою непутёвую, ветреную, любвеобильную и постоянно интригующую мать. Используя эту чистую и искреннюю любовь, пронырливая мамаша-манипулятор выбила для своего брата – Жослена III де Куртене почётную должность сенешаля Иерусалимского королевства.
На время завершая рассказ о Агнес де Куртене, будет своевременным и уместным привести комментарий, принадлежащий известному британскому историку-медиевисту Стивену Рансимену: «Её влияние оказалось разрушительным. Она была женщиной жадной и порочной, алчной до денег и мужчин. Когда-то ей не позволили воспитывать собственных детей. Балдуин был вверен заботам Гильома Тирского, а Сибилла – своей двоюродной тетке принцессе-аббатисе Иовете Вифанской. Но теперь Агнес начала вмешиваться в их жизнь. Балдуин прислушивался к ней, даже вопреки присущему ему здравому смыслу, да и Сибилла попала под ее влияние»[2].
Ненавистная соперница Агнис де Куртене – вдовствующая королева Мария также как и её визави не отказалась от возможности обрести своё женское счастье в новом браке. Вторым супругом Марии Комниной стал знатный рыцарь Балиан II Ибелин – младший брат Гуго д’Ибелина, того самого, что был женат на Агнес де Куртене.
Вторично выйдя замуж, Мария утратила статус вдовствующей королевы иерусалимской. Формально она считалась византийской принцессой. Незадолго до смерти своей Амори I завещал Марии и их общей дочери – принцессе Изабелле город Наблус в качестве личного владения. Таким образом, Мария в качестве подданной иерусалимского королевства становилась обладательницей титула сеньоры Наблуса.
В свою очередь сэр Балиан II Ибелин, которому вряд ли светил даже титул барона, поскольку перед ним в очереди наследования стояли три старших брата, после женитьбы на Марии стал полноправным сеньором Наблуса. Большинство авторов считают, что брак вдовствующей королевы и Балиана II был союзом по любви, а не по расчёту. Семейная жизнь супругов сложилась вполне счастливо. Хронисты упоминают, как минимум, о четверых детях, рожденных в этом браке.
Балиан II Ибелин и его жена Мария были сторонниками внешнеполитического курса, которого придерживался регент иерусалимского королевства. Благодаря стараниям Балиана II практически весь клан д’Ибелинов перешёл на сторону Раймунда III. Несмотря на повторную женитьбу своей матери, малолетняя Изабелла – самая младшая дочь Амори I сохранила свой высокий статус принцессы крови.
В будущем принцессе иерусалимской требовалось подыскать достойного жениха – представителя очень знатного и влиятельного рода или даже правящей династии. Этот брачный союз мог значительно укрепить статус и нынешнее положение Марии Комниной, а также оказать весомую поддержку партии «старых баронских семей» и лично Раймунду III.
Что касается самого регента королевства Иерусалимского, то некоторые из его недальновидных поступков сильно осложнили и без того запутанный расклад противостояния придворных фракций и группировок. Так, решив воспользоваться своей высокой должностью в целях улучшения личного благосостояния, влияния и могущества, граф Триполи раздобыл документ, скрепленной подписью и личной печатью короля, о передачи ему города Сент-Авраам[3] в качестве ленного пожалования.
До этого момента крепость Святого Авраама и прилежащие к ней земли считались личным владением иерусалимских монархов. На протяжении почти двух десятилетий бессменным кастеляном (королевским управляющим) Сент-Авраама был знатный рыцарь – барон Онфруа II де Торон. По существовавшим в ту эпоху традициям в случае, если король превращал часть своих личных владений в лен (феодальную вотчину, передаваемую в пользование своему вассалу), то именно кастелян имел первоочередное право претендовать это земельное пожалование.
И хотя Балдуин IV пожаловал Онфруа II должность коннетабля – главнокомандующего всеми войсками Иерусалимского королевства, барон де Торон, верой и правдой служивший ещё Балдуину III и Амори I, затаил глубокую обиду. Бывший кастелян крепости Святого Авраама не сомневался, что всё произошедшее являлось исключительно результатами козней и интриг коварного и алчного регента. Онфруа II де Торон не разделял взглядов партии «придворных агрессоров», но из-за ненависти к графу Триполи и желания поквитаться с ним, коннетабль в конечном итоге примкнул к Рено де Шатийону и Жослену III де Куртене.
Наконец, ещё один влиятельный аристократ из-за опрометчивых действий и неосмотрительности Раймунда III оказался в стане его многочисленных врагов и недругов. Речь идёт о знатном фламандском рыцаре Жераре де Ридфоре. В 1173 году он прибыл из Европы в Святую Землю. После совершения паломничества де Ридфор принял решение остаться во владениях Утремера.
Граф Триполи охотно принял к себе на службу доблестного фламандского рыцаря, оказывая ему высокое покровительство. Став регентом, Раймунд III не забыл о своём протеже, утвердив Жерара на должность маршала Иерусалимского двора. Однажды граф Триполитанский дал слово чести, что подыщет де Ридфору знатную и богатую невесту. Вскоре таковая отыскалась.
Регент взялся за сватовство маршала Иерусалимского двора и леди Люси, дочери влиятельного сеньора Батруна (иначе – Ботрис; современный ливанский город Эль-Батрун). Однако намечавшаяся свадьба так и не состоялась. Люси была выдана замуж за богатого пизанского купца Пливано. В качестве платы за право жениться на знатной даме графства Триполи пизанский олигарх отсыпал Раймунду III в качестве отступной благодарности столько золотых монет, сколько весила несчастная леди Люси в свадебном одеянии.
Узнав о том, что его благодетель и покровитель ради золота нарушил своё клятвенное обещание, фактически продав итальянскому выскочке невесту, уже почти принадлежавшую ему, Жерар де Ридфор сложил себя полномочия вассала графа Триполи, перейдя на службу к Балдуину IV. Прокаженный монарх высоко оценил усердие и преданность фламандца, пожаловав ему в последствие должность сенешаля Иерусалимского королевства.
Забегая вперёд и отчасти сознательно публикуя спойлер, следует всё же коротко сказать, чтобы довести начатую мысль до логического конца, что пройдёт десять лет с момента размолвки Раймунда III и фламандского рыцаря, после чего случится очень важное событие, повлиявшее на дальнейшую судьбу обоих участников конфликта.
В октябре 1184 года Жерар де Ридфор станет десятым магистром Ордена тамплиеров. С того момента палестинские храмовники окончательно перейдут в стан «придворных агрессоров», а Рено де Шатийон и Жослен III де Куртене обретут могущественного, влиятельного и крайне решительно настроенного единомышленника, считавшего, что с мусульманами необходимо воевать, а не мирно сосуществовать, заключая мирные договоры и соглашения.
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] - современный израильский город Явне.
[2] - Рансимен С. Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток / Пер. с англ. А. Б. Давыдовой. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2020. С. 413.
[3] - Сент-Авраам или крепость Святого Авраама – это средневековое название, данное крестоносцами в период их пребывания в Палестине, древнейшему библейскому городу Хеврон, который находится на территории Западного берега реки Иордан, оккупированного в июне 1967 года Израилем.
ПОЛНОСТЬЮ ЦИКЛ ПУБЛИКАЦИЙ «Сумерки над Утремером» МОЖНО ПРОЧЕСТЬ, ПЕРЕЙДЯ ПО ЭТИМ ССЫЛКАМ:
Часть 1-я. Рено де Шатийон – самый известный авантюрист Латинского Востока
Часть 2-я. Династический кризис Иерусалимского королевства
Часть 3-я. Регентство Раймунда III
Часть 4-я. Брачные мытарства принцессы Сибиллы
Все изображения, использованные в данной публикации, взяты из открытых источников Яндекс картинки https://yandex.ru/images/ и принадлежат их авторам. Все ссылки, выделенные синим курсивом, кликабельны.
Всем, кто полностью прочитал публикацию, большое спасибо! Отдельная благодарность всем, кто оценил материал, изложенный автором! Если Вы хотите высказать свою точку зрения, дополнить или опровергнуть представленную информацию, воспользуйтесь комментариями. Автор также выражает искреннюю признательность всем, кто своими дополнениями, комментариями, информативными сообщениями, конструктивными уточнениями, замечаниями и поправками способствует улучшению качества и исторической достоверности публикаций.
Если Вам понравилась публикация, и Вы интересуетесь данной тематикой, а также увлекаетесь всем, что связано с военной историей, то подписывайтесь на мой канал! Всем удачи, здоровья и отличного настроения!
ДЛЯ ПРОСМОТРА ПЕРЕЧНЯ ВСЕХ ПУБЛИКАЦИЙ КАНАЛА И БЫСТРОГО ПОИСКА ИНТЕРЕСУЮЩЕЙ ВАС ИНФОРМАЦИИ УДОБНЕЕ ВСЕГО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПУТЕВОДИТЕЛЕМ-НАВИГАТОРОМ (ПРОСТО НАЖМИТЕ НА ЭТУ ССЫЛКУ)