Лилька?..
Лилька Кружилина.
Называется, – посидел один на берегу…
Ей-то что – с её неизменными пятёрками! – делать здесь в такую погоду!
Вообще-то, десять минут назад начался урок алгебры.
Алгебру в 10-Б преподаёт Евгения Максимовна, Лилькина мать.
Интересно.
А главное – Андрюхе никого не хотелось видеть.
Особенно – Лильку.
С Лилькой и не разговаривали никогда…
О чём с ней разговаривать!
Недавно Екатерина Владимировна, классная, попросила Касаткина помочь Лильке подежурить: Игорёк Дёмин, Лилькин сосед по парте, как всегда, вовремя смотался – чтоб не дежурить по классу.
Лилька старательно вытирала подоконники, потом так же старательно вымыла классную доску.
Андрей тем временем взял веник. Втихомолку выругался: под Алёхиной партой – гора шелухи от семечек. Взять бы Кудинова за шиворот… и, как кота шкодливого, – мордой…
Потом принёс ведро с водой, забрал у Лильки тряпку: тряпка большущая и грубая – Лилька своими руками и не отожмёт её толком…
Кружилина удивлённо и растерянно взглянула на Андрея, отбросила со лба светлую прядь.
Дел-то – подумаешь… Через пять минут полы в кабинете литературы сияли чистотой.
Лилька негромко и очень серьёзно сказала:
- Спасибо, Андрей.
Касаткин небрежно отряхнул пыль с брюк, чуть насмешливо кивнул Лильке:
- Обращайся.
Весь и разговор.
А о чём с ней говорить!
Лилька Кружилина никаких оценок, кроме пятёрок, никогда не получала…
Март хмурился низкими серыми тучами, сыпал мелким дождём вперемешку с колючей снежной крупой.
Лёд у берега подтаял, местами темнела вода.
Лилька поднялась со старой коряги – как раз там Касаткин собирался присесть: над корягой шалашом – ивовые ветки, и можно было покурить. Андрюха даже пачку сигарет достал из кармана куртки.
Посидел и покурил, называется…
Чего её, Лильку-то, понесло на берег?..
Чтоб Лилька домашку по алгебре не сделала, – такого не может быть… потому что быть не может.
И… бед никаких у Лильки точно быть не может: у неё вообще ничего, кроме пятёрок, в жизни не случается.
Пока Андрей соображал, чем сегодняшняя погода привлекла Кружилину, Лилька остановилась на самом краю обрывчика над рекой.
И вдруг… легко соскользнула с обрывчика в тёмный холод недавно оттаявшей речной воды…
Касаткин сунул пачку сигарет в карман, прыгнул за Лилькой.
Лильке в этом месте – почти по пояс.
Андрюха ухватил её за воротник куртки:
- Ты… дура!
На обрыв, хоть он и низкий, не подняться: раскисшая глина скользкая…
Думать нечего.
Андрей подхватил Лильку на руки, прошёл по воде – туда, где подъём был пологим.
Короткие Лилькины сапожки – полные воды…
-Дура! – повторил Касаткин.
-Я поскользнулась. Нечаянно.
А в голосе Лилькином – ни капли вины, как бывает, когда – нечаянно…
Вместо вины – неожиданное упрямство.
-Давай ко мне, – приказал Андрей. – Отсюда недалеко.
- Я домой лучше.
-Угу. Лучше. На другой конец Огнедарского.
- Я не пойду к тебе.
- Не пойдёшь, – кивнул Андрей. – Побежишь.
- Не пойду.
Андрей понял:
- Дура. У меня дома никого нет. Я печку растоплю – одежда быстро высохнет.
Дома подал Лильке большое полотенце:
- Раздевайся. Всё снимай.
Лилька, наконец-то, растерялась:
-Андрей!..
Дура…
- Я выйду. Мои спортивные брюки наденешь.
Андрей отжал Лилькины сапожки: вот они точно не высохнут… Придётся Лильке идти домой в старых Андрюхиных ботинках. Если Лилька не утонет в них…
Придвинул стул поближе к печке. Взгляд Андрюхин упал на припечек: там белело что-то совсем крошечное.
Лилька вспыхнула.
Андрей тоже покраснел и быстро отвернулся: сам же сказал – всё снимай…
Ну, правильно: на припечке быстрее высохнут.
-Чего в реку сиганула? – хмуро спросил Лильку.
-Поскользнулась.
- А то я не видел! Специально прыгнула. Простудиться захотела?
Лилька вскинула глаза:
- Может, и захотела! Твоё какое дело!
Отогрелась.
Андрюха ухмыльнулся:
- Ну, простудишься. А пятёрки твои как же? Завтра контрольная по геометрии. И сочинение по Есенину. Долго думала?
Вдруг осенило…
Недаром же Лилька с урока алгебры на берег ушла…
- С матерью, что ли, поссорилась? Из-за самостоятельной?
На днях Виталик Нефёдов перекатал у Лильки самостоятельную – один в один. Хоть бы что-то, олух, изменил… Когда Евгения Максимовна раздала тетради, Нефёдов пару минут удивленно рассматривал чёткую единицу… Нахально поинтересовался:
- Евгения Максимовна! А почему у меня единица? Я же всё правильно написал! Ни одной ошибки!
- Написал – вернее сказать, переписал, – правильно, – согласилась Евгения Максимовна. – Только надо было не писать-переписывать, а решать.
При этих словах математичка выразительно посмотрела на Лильку.
Лилька не поднимала глаз.
-В следующий раз будет две единицы, – предупредила Евгения Максимовна.
Сейчас Лилька вызывающе бросила:
- Ни с кем я не ссорилась.
-Влюбилась, значит… В Калмыкова из 10-го А? Из-за неразделённой любви решила – в реку?
- Ни в кого я не влюбилась! – возмущённо дёрнула плечиками Кружилина.
- Ещё скажи, что март с июлем перепутала. Ладно, Лилька. Я, в отличие от тебя, не хочу простудиться. У меня тренировка вечером. Завари чай, а я в погреб, за малиновым вареньем.
Когда вернулся, на припечке уже ничего не было.
Лилька налила в чашки чай:
- Сам чего уроки прогуливаешь? Погода нравится?
- Проще. Я ещё с литературы ушёл – стихотворение не выучил. А на алгебру просто не успел.
Ерунда, конечно, – про невыученное стихотворение…
Для Лильки.
Не объяснишь же ей… что батя несколько дней как-то устало молчит… А мать уехала в Зорькино, к сестре.
Вечером батя объяснил:
- Мама побудет у тёти Веры… Несколько дней. Сами справимся?
Андрюха пожал плечами:
- Маленькие, что ли… Надо – справимся.
Но в батином молчании… и в том, что мать так неожиданно уехала в Зорькино, была какая-то неясная тревога.
Андрей поднял глаза:
- Бать!..
Отец быстро провёл ладонью по лбу:
- Как в школе?
В школе как в школе…
В понедельник было родительское собрание, и про школу батя сам всё знает.
Ясно: отец не хочет говорить о матери… и о том, чего это она вдруг в Зорькино уехала.
Отец с матерью никогда не ссорились.
Андрею ещё в детстве очень нравилось, когда батя подхватывал маму на руки и кружил её по двору… Очень нравилось, когда отец приносил маме первые пролески – где он только находил эту светлую и робкую синеву, крошечные полураспустившиеся бутоны, если со склонов балки ещё снег не сошёл…
Когда в мальчишеской жизни случались какие-то горькие обиды, на душе всегда становилось легче – стоило Андрюхе вспомнить, что бате сегодня в третью… Ночью Андрей просыпался, прислушивался, как мама на кухне собирает отцу тормозок, и они о чём-то тихо говорят… А потом мама стоит у окна, – пока от остановки не отъедет шахтёрский автобус…
Лилька сказала:
- Выйди. Я переоденусь – платье уже высохло. Мне домой пора. – Вдруг призналась: – Не хочу… домой идти.
На вопрос в Андрюхиных глазах горестно объяснила:
- Родители … разводятся.
Продолжение следует…
Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6