Глава 33
Ординатор Креспо резко обернулся, словно его душу коснулось невидимое предупреждение. Возле кафе, откуда он только что вышел, уже клубилась толпа, как муравьи, сбегающиеся на сладкий запах. Люди толкались, что-то рассматривая, их лица выражали смесь любопытства и тревоги. Некоторые, словно по команде, полезли в карманы и сумки, доставая смартфоны. «Ну, конечно, – недовольно подумал медик, сжав губы. – У нас теперь принято не помощь людям оказывать, а сначала снимать всё, чтобы сделать себе на этом рекламу. Цивилизация зевак и блогеров». Но что-то внутри него, какой-то внутренний зов, настойчивый и необъяснимый, подсказывал: нужно пойти туда и посмотреть. Это был не просто интерес – предчувствие.
Креспо резко развернулся и решительно и быстро двинулся обратно. Толпа, которая с каждой минутой становилась всё плотнее, напоминала живой организм, пульсирующий и растущий. Ординатор протиснулся сквозь неё, чувствуя, как локти и плечи окружающих впиваются в его тело. И вот увидел картину, заставившую сердце сжаться: панорамное окно кафе, некогда считавшееся гордостью заведения, исчезло. На его месте зияла пустая глазница, а в ней, словно гигантский металлический зверь, застрял «Бентли». Передняя часть машины врезалась внутрь заведения, словно пытаясь стать частью интерьера. Всё вокруг было усыпано осколками стекла, которые хрустели под подошвами ботинок, как будто земля покрылась хрупким льдом. Креспо, раздвигая людей со словами «Пропустите, я врач», прошёл вперёд.
Он остановился около водительской двери, дальше пройти было невозможно – путь преграждала мешанина из обломков мебели, словно кто-то устроил здесь хаотичный баррикадный бой. Его взгляд скользнул по передней части машины. Она была изуродована до неузнаваемости: бампер приподнят и смят, фары выбиты, лобовое стекло мощным ударом вдавлено в салон. Всё, что находилось под капотом, превратилось в хаотичную кашу из проводов и металла, будто кто-то запустил туда мощный миксер. Креспо с облегчением отметил, что машина оказалась электрокаром – иначе пол был бы залит бензином и маслом, создавая смертельно опасную угрозу возгорания.
Убедившись, что «Бентли» не вспыхнет от малейшей искры, ординатор наклонился, чтобы обратиться к водителю. Его взгляд встретился с глазами девушки, сидевшей за рулём. Она смотрела на него, но взгляд был пустым, словно она видела сквозь него, в какую-то далёкую, недоступную реальность. Креспо посмотрел на голову незнакомки – вроде бы цела, никаких видимых повреждений. Но когда глаза опустил чуть ниже, в горле образовался тугой ком: в шее девушки, чуть ниже правого уха, торчал осколок стекла. Из-под него сочилась тонкая струйка крови, медленно стекающая на кожу.
Рафаэль снова посмотрел раненой в глаза и только теперь понял, что её взгляд был не сосредоточенным, как показалось сначала, а совершенно отрешённым. Она словно находилась где-то далеко, за пределами этого хаоса. Он схватился за ручку двери, потянул на себя. К его облегчению, дверь не была деформирована – иначе девушка могла бы застрять внутри, а в её состоянии это было смертельно опасно. Дверь легко поддалась, и Креспо наклонился к пострадавшей, продолжая осмотр. Его пальцы чуть дрожали, но он заставил себя сосредоточиться. Каждая секунда была на вес жизни.
Незнакомка сидела неподвижно, продолжая крепко держаться за руль.
– Вы меня слышите? – спросил ординатор.
Длинные ресницы дрогнули, веки опустились и поднялись снова.
– Меня зовут доктор Креспо. Я вам помогу. Пожалуйста, не шевелитесь. Понимаете?
Девушка чуть скосила глаза в его сторону.
– Да, – послышался её слабый голос, и губы едва шевельнулись при этом. – Мне… очень страшно.
– Я знаю, но вы ничего не бойтесь. Сейчас сюда приедут мои коллеги, мы вам обязательно поможем. Только умоляю: не двигайтесь, сидите, как сидели, хорошо?
– Да.
Через завал к месту, где ординатор Креспо разговаривал с хозяйкой машины, пробралась владелица кафе.
– Рафаэль, с тобой всё в порядке? – спросила нервно. – Ты не пострадал?
– Я был неподалёку, – ответил испанец. – Позвони в приёмный покой клиники имени Земского. Скажи, что здесь ординатор Креспо. Пусть пришлют нашу «Скорую» как можно скорее. У нас тут пострадавшая. Женщина, примерно 20 лет, проникающее ранение шеи, осколок стекла.
Геле дважды повторять было не нужно. Она начала быстро искать информацию в интернете, понимая: пока вызовешь обычную «неотложку», пройдёт слишком много времени. А раз Креспо говорит, что надо торопиться, то не стоит спорить, он же врач, ему виднее.
– Мне… страшно… и больно, – проговорила девушка из машины.
– Потерпите, я прошу вас, – сказал Креспо, присаживаясь рядом с ней на корточки. Он положил ладонь на её левую руку, попутно обратив внимание на наличие на безымянном пальце правой обручального кольца. Внутри шевельнулся крошечный дракончик разочарования. – И молчите, – добавил ординатор. – Вам не нужно сейчас разговаривать.
Девушка только моргнула.
Вскоре послышался вой сирены, и толпа быстро расступилась. Подъехала «Скорая», изнутри поспешила бригада.
– Рафаэль, что у тебя? – послышался голос доктора Володарского.
Креспо поднялся, сдвинулся в сторону. Борис сунул голову в салон, осмотрел девушку.
– Так, всё понятно. Тампон! Бинт!
Медсестра быстро подала необходимое. Доктор аккуратно накрыл осколок, затем осторожно перемотал бинтом. Не слишком сильно, чтобы тот не сдвинулся ещё глубже и не задел трахею, но и не так, чтобы при малейшем движении выскочил, вызвав обильное кровотечение, – кажется, судя по цвету крови, была задета вена. Не полностью, вскользь, и стекло выступило своеобразной пробкой, потому девушка ещё держалась.
После Креспо осторожно отстегнул ремень безопасности. С пальцами на руле пришлось повозиться, отцепляя. Девушка отчаянно вцепилась в него во время аварии и не хотела отпускать, к тому же мышцы свело сильной судорогой. Но всё-таки удалось, – подействовали уколы обезболивающего и успокоительного, чтобы избежать болевого шока. Дальше пострадавшую аккуратно переложили на носилки и перенесли в машину.
Креспо всё это время неотступно находился возле головы девушки, придерживая её и не давая повязке сдвинуться. После того, как двери закрылись, «Скорая» рванула в сторону клиники имени Земского. До неё долетели буквально за пару минут, поскольку все встречные машины шарахались в сторону, стоило впереди показаться несущейся «неотложке». Пока ехали, доктор Володарский сообщил по рации в регистратуру, и там уже ожидала каталка с бригадой.
– Доктор... не бросайте меня, – сказала девушка, глядя на Креспо. В её глазах появились слёзы.
– Я тут, не бойтесь, – мягко ответил ординатор.
Вскоре они уже были в смотровой. Только Креспо ни ассистировать, ни даже помогать не дали, – так решила доктор Осухова, у которой в этот момент было дежурство. Она приняла пострадавшую вместе с Борисом Володарским, а испанцу сказала возвращаться домой, поскольку его смена давно закончилась.
Но Рафаэль уйти отказался. То есть покинул смотровую, поскольку иначе бы нарвался на конфликт с Натальей Григорьевной, а все знали – характер у неё сложный. То есть профессионал она прекрасный, выступает за справедливость и искренность, но есть два недостатка: склонность к чёрному юмору и то ли неумение скрывать, то ли желание резать правду-матку прямо в глаза. Пару раз Креспо доводилось слышать и первое, и второе, впечатления остались неприятные.
Испанец вышел из смотровой, от нечего делать стал прохаживаться по коридору. Все коллеги, которые замечали его за этим занятием, задавали один и тот же вопрос: «Ты чего не дома? Чего шатаешься?» В который раз Рафаэлю пришлось отнекиваться. Мол, возникли срочные дела, а какие говорить не стал. Вместо этого он вдруг понял, что в самом деле ведёт себя глупо. Ведь интересно же узнать, что за девушка эта пострадавшая!
Пошёл в ординаторскую, сел в кресло, достал смартфон и ввёл уже известные, – документы нашлись в сумочке, лежавшей на пассажирском сиденье рядом с хозяйкой крутой машины, – данные: Валерия Николаевна Артамонова. Тут же посыпались ссылки на различные ресурсы. Информации оказалось много, а из неё стало понятно, что девушка эта – мажорка, одна из тех, которых прошлой ночью Креспо пришлось латать и бинтовать. Испанец хотел было перестать ей интересоваться, поскольку подобные личности его не интересовали ввиду своей духовной пустоты: на уме ничего, кроме фоточек и «рилсов», шмоток и косметики, гаджетов и тусовок.
Но зацепило кое-что интересное. Да, Валерия Николаевна после окончания элитарной гимназии в Санкт-Петербурге обучалась в университете в Лондоне. Но сделала это не по своей воле: отец её оказался человеком очень крутого нрава. «Прямо как Галиакберов у нашей Оли Великановой», – подумал Рафаэль. Только ещё жёстче: отправил единственную дочь в столицу Британии, и точка. Потом в приказном порядке заставил вернуться, поручил руководить одним из направлений своего транспортно-логистического бизнеса. То есть отрабатывать деньги, вложенные в её образование.
Испанцу стал интересен отец девушки. Оказалось, не бандит и не разворовывал в 1990-е народное достояние. Начинал с маленькой транспортной компании, организовывал перевозки товаров по стране. Не просто так ему дались очень большие деньги. Потому и не хотел, чтобы наследница их тратила просто так. В одном интервью выразился предельно чётко: «На заработанных капиталах должен подниматься мой род».
Сыновьями Бог бизнесмена не одарил, только дочерью. Пришлось её сделать партнёром. Ну, а «Бентли» – это лишь подарок отца на успешное окончание университета. Может, себе купила бы другую машину, попроще. Но дарёному автомобилю под капот не смотрят. Взяла, что вручили, и стала ездить. Вернее, поездка была всего одна-единственная. Та самая, которая закончилась аварией.
Но об этом Креспо узнал чуть позже, уже от самой Валерии, когда пришёл её навестить во время следующей смены. Увы, но выспаться испанцу как следует не удалось. Зато успел поужинать. Вернувшись в клинику, первым делом поспешил к пострадавшей. Она уже пришла в себя и, увидев знакомое лицо, обрадовалась.
– Спасибо, доктор, – прошептала, поскольку хирургам пришлось около двух часов возиться с её повреждённой веной, чтобы сшить вместе с другими повреждёнными мягкими тканями. Оттого теперь шея у девушки была толстой из-за повязки.
– Пожалуйста, – ответил Креспо, глядя в голубые глаза пациентки. – Не расскажете, как же вас так угораздило?
– А мне можно говорить?
Испанец вопросительно посмотрел на старшую медсестру. Катя Скворцова была человеком очень опытным.
– Только не напрягайте голосовых связок, у вас десять минут, – сказала и ушла, оставив ординатора с девушкой.
Так Креспо узнал, что виновником аварии был, как ни странно, сам отец Валерии. История, которую девушка рассказала, оказалась одновременно нелепой и трагичной. Когда они выехали из автосалона, отец, окрылённый покупкой новой машины, предложил дочери устроить гонки на время. Маршрут был проложен навигатором, и победитель должен был первым преодолеть его. Валерия, всегда отличавшаяся азартом и упрямством, согласилась. Она никогда не отступала перед вызовом, особенно когда на кону стояло что-то значительное. Отец знал это и сыграл на её слабости, пообещав в случае победы пятьдесят миллионов рублей на любой инвестиционный проект, который дочь сама придумает.
– Я рискнула и проиграла, – печально произнесла девушка, её голос дрожал, но она старалась держаться. – Не удержала машину на выходе из виража. Перелетела бордюр и въехала в кафе. Скажите, а там, внутри… никто не пострадал? – её глаза наполнились тревогой, словно она боялась услышать ответ.
– Нет, кроме вас больше никто, – успокоил её Креспо. – В помещении было мало людей, а официанты успели отскочить. Но вам придётся возместить все убытки.
– Разумеется! – с готовностью ответила Валерия, её голос звучал твёрдо, несмотря на слабость. – Скажите, а вы давно тут работаете?
– Не очень, – ответил Креспо, его лицо озарила ослепительная улыбка. Он был рад, что разговор наконец-то сменил направление и зашёл о нём, а не о трагедии. – Я здесь ординатор, скоро получу диплом специалиста, смогу выбирать себе любое место работы.
– Какое, например? – заинтересовалась Валерия, её голубые глаза с любопытством устремились на него.
– Если честно, я собираюсь остаться здесь, в отделении неотложной помощи. Кажется, у меня неплохо получается.
– Судя по тому, что я жива, у вас отлично получается, – заметила девушка, и на её губах появилась лёгкая улыбка.
По сердцу Креспо пробежала тёплая волна. С того самого момента, как он увидел Валерию, сидящую за рулём с осколком стекла в шее, в его душе что-то изменилось. Образ доктора Печерской, который уже начал тускнеть после её заявления о предстоящей женитьбе, теперь почти полностью исчез. На его месте стал возникать другой – русоволосой красавицы с голубыми глазами, у которой, правда, после сегодняшнего на шее останется небольшой, едва заметный шрам.
Они могли бы говорить ещё, но в палату вошла старшая медсестра Катя Скворцова и велела Креспо отправляться работать. Ослушаться её он не посмел – Катя была женщиной строгой и принципиальной, её авторитет в отделении не подвергался сомнению. Но едва ординатор вышел из палаты, как нос к носу столкнулся с худощавым мужчиной в дорогом костюме, который стремительно шёл навстречу, словно его преследовала сама судьба.
– Вы кто? – резко спросил незнакомец, его голос звучал властно, почти как приказ.
– А вы кто? – моментально вспыхнул Креспо, его горячая испанская кровь не позволяла терпеть хамство, даже если оно исходило от кого-то, кто выглядел, как очень важная персона.
– Я отец Валерии Артамоновой! – отчеканил мужчина, его глаза горели смесью тревоги и нетерпения.
– Я её лечащий врач, – автоматически ответил Рафаэль, хотя таковым формально не был.
– Как она?! – в глазах мужчины вспыхнула паника. Его пальцы сжались в кулаки, словно он готов был броситься в бой за информацию.
– Всё хорошо, сделали операцию, – поспешил успокоить его Креспо. – В шее застрял осколок от лобового стекла, была повреждена вена. Зашили, жизни и здоровью вашей дочери ничего не угрожает. Несколько небольших ссадин и синяков, но это мелочи…
Неожиданная реакция мужчины застала Креспо врасплох. Артамонов раскрыл руки, забыв о всех условностях, кинулся к ординатору и крепко обхватил его, прижав к себе, как родного.
– Спасибо, сынок! – проговорил он растроганным голосом, в котором слышалась глубокая благодарность. – Лера – она же самое главное, что есть у меня в жизни!
Они постояли так некоторое время, и Креспо, хоть и был слегка ошеломлён, почувствовал, как в его груди разливается тепло. Отец Валерии отпустил его, широко улыбнулся и, не скрывая радости, произнёс:
– Ну, я к ней. Ещё увидимся! – и, словно подхваченный порывом ветра, радостно направился в палату.
Креспо остался стоять в коридоре, чувствуя, как его сердце бьётся чуть быстрее обычного. Он не ожидал, что этот день принесёт ему столько разных впечатлений. Впрочем, в отделении неотложной помощи что ни сутки, то полная коробка сюрпризов.