Вот такие комментарии по теме у меня приветствуются, даже если они ошибочны:
Почему? А потому что они задают определённые границы знаемого, обсуждение и переход за которые расширяет это самое знание, и граница эта есть только предел.
Прежде всего обращаю внимание, что такой базовой посылки, которая описана в комментарии, у меня нет. Это — ошибочная посылка. Она красиво звучит, но ... и только. Я утверждаю иное: средства производства при общественном производстве и товарном распределении не могут быть собственностью никаких частных лиц, но только находиться в общественной собственности. Именно таким образом преодолевается и товарность распределения.
При этом общество вовсе не обязано состоять только из трудящихся, в нём, например, могут быть и дети, и пенсионеры, и больные, да и вообще... если полагать, что трудящийся это только и исключительно непосредственный производитель именно конкретным трудом создающий новые стоимости, то целью человечества является как раз уход от такого рода деятельности. И да, в силу этого я как раз и считаю, что последними пролетариями окажутся как раз программисты. Это они, уходя, погасят свет и закроют за собой двери производительного труда.
Но вернёмся, опять же, к комментарию и рассмотрим описанную ситуацию.
Сразу исключим чисто экспериментальный интерес субъекта, который просто имеет фабрику-автомат для того именно, чтобы наблюдать за её работой. Исключим тут и эстетический интерес. По простой причине: и экспериментальный интерес и эстетический интерес всегда требуют более одного субъекта, они требуют общества. Иначе они просто не возникают. Никакого экспериментального или эстетического интереса вне общества вообще не будет. При этом, оговорюсь сразу, я различаю любопытство и эксперимент.
Остаётся чисто экономический интерес. Он состоит в отрицании волей субъекта произведённого фабрикой-автоматом продукта как именно своего продукта (то есть требует пользования). В этом случае и в этом смысле фабрика-автомат, вроде бы, есть не что иное, как просто орудие труда при помощи которого производятся некоторые продукты.
С одной стороны, эта фабрика-автомат всё же кем-то произведена, но предположим, что она вообще произведена иной фабрикой-автоматом, что вполне возможно, а с другой, ею субъект может осуществлять право пользования только в той самой мере, в какой он вообще пользуется её продуктами в конечном итоге. То есть в этом смысле что фабрика-автомат, что печатный станок, что стамеска плотника — одно и то же. Что-то сложнее по структуре, что-то проще, но в конечном итоге всё ведь зависит от того, как мы понимаем ту или иную структуру. Стамеска тоже, знаете ли, не столь уж проста, а попробуйте сделать хорошее приспособление для зажигания огня трением или приличный каменный топорик — сразу станет ясно, что это запросто не просто.
Вроде бы, да, одно и то же.
Но разница тут всё же есть. И мы ещё увидим в чём она. Но точно не в сложности механизмов и изготовления оных и не в их структуре.
Напомню, что продукт это полезная вещь.
То есть,
во-первых, всё же вещь, а не субъект,
а
во-вторых, всё же полезная, то есть служащая именно для субъекта, и волей его отрицаемая (именно поэтому то, что используется — амортизируется, его бытие переходит в ничто, оно находится в ходе использования в прехождении как именно эта вещь).
Теперь давайте посмотрим чему равна стоимость продукта, произведённого фабрикой-автоматом. Сколько общественно необходимого труда потребно для производства такого продукта, если этот продукт производится только фабрикой-автоматом? Ответ: нисколько. Значит стоимость такого продукта равна нулю. Заметим, что такие полезные вещи, то есть продукты, есть вокруг нас и теперь. Например, атмосферный воздух.
Если при этом субъект полностью и сам потребил весь продукт, который произведён фабрикой-автоматом, то он просто находится в состоянии обычного натурального хозяйства. И не важно в чём состоит это хозяйство — в ловле рыбы, выращивании маиса или производстве чего-то более серьёзного, например, изготовления жилища. Это никакого значения не имеет. Значение имеет иное: с какой целью присваивается субъектом продукт фабрикой-автоматом изготовленный.
Обращаю внимание, что, тем не менее, разница между фабрикой-автоматом и любым средством производства как раз и заключается в том, что для производства продукта средством производства потребен живой труд, а вот для производства продукта фабрикой-автоматом — нет. Поэтому, если подходить строго, фабрика-автомат — не средство производства. Точнее, это уже не средство производства.
Но вот предположим, что продукта фабрикой-автоматом произведено больше, чем то количество, которым удовлетворяется интерес или только потребность субъекта. Есть некий излишек. И вот тут начинается самое интересное. Тут два варианта: или этот излишек попадает в переработку... или субъект вступает во взаимодействие с иным субъектом, меняя свой продукт-излишек на его продукт.
Если и тот и другой обмениваемые продукты будут иметь нулевую стоимость, то ни о какой самовозрастающей стоимости, а значит и о капитале, и речи не идёт. И путём такого обмена наш первый субъект, а равно и его контрагент, никак капиталистами стать не могут.
Но если только продукт контрагента будет иметь стоимость, то тут всю эту стоимость присвоит себе наш первый субъект в ходе как раз договора перераспределительного типа и тогда он действительно станет капиталистом
А дальше... а дальше всё произойдёт по классике.
Совсем другой вопрос: можно ли представить себе общество, которое вообще живёт исключительно без живого производительного труда на одних только фабриках-автоматах? Ну, представить-то себе это можно, и С. Лем, между прочим, это даже делал (и далеко не только он!), однако тут или будет происходить элементарное деградирование человека как вида, так как для этого вида живых существ остро необходимо в качестве нормального состояния именно наличие стресса даже для гомеостатического состояния (интересный вывод, к которым пришла Т.О. Бажутина, философ, между прочим; это к вопросу о «схоластичности» философии и её кажущейся «бесполезности» и «бесплодности»),— между прочим, отсюда следует, что никакой гомеостаз человечества вообще невозможен, — или же... человечество снова раз за разом станет «возвращаться к звёздам», то есть просто уходить всё дальше и дальше от простого пребывания в состоянии общества, паразитирующего на фабриках-автоматах.
Разумеется при этом, что фабрики-автоматы никуда не денутся, однако, насколько хватает взгляда и теперь человечество проживает в окружении артефактов собственного производства, но при этом ему постоянно чего-то не хватает, не так ли? Хотя с точки зрения какого-нибудь кроманьонского человека только-только вышедшего из Африки... живём и с жиру бесимся... чего нам ещё надо?!
Вон К. А. Собчак, например, в своё время уж так опечалилась по хамону и сырам, что аж слеза прошибала, хотя я полагаю, что сама Ксения Анатольевна понятия не имеет как изготовляется то или другое, но уж во всяком случае сама приготовить «с нуля» ни то, ни другое не сможет, как не сможет обеспечить, нет, не собственное благополучие, а вообще хоть какое-то длительное существование в условиях, в которых обеспечивал оное тот же неандертальский или ранний кроманьонский человек.