21 января — день памяти Владимира Ильича Ульянова-Ленина (1870—1924).
Попробуем по случаю этой даты оценить отношение Владимира Ильича к смерти.
В.И. Ленин переходит по льду Финского залива. 1951
1. «Эх, как глупо приходится погибать».
Одна из первых встреч Ленина со смертью произошла в дни первой русской революции, вернее, на её излёте, в декабре 1907 года. Владимир Ильич покидал пределы Российской империи. Чтобы не попасть в руки русской полиции, он решил сесть на пароход на одном из островов в Ботническом заливе. Идти туда следовало пешком по льду. Несмотря на декабрь, лёд был ненадежен, и найти проводников не сразу удалось: никто не хотел рисковать жизнью. Наконец, вызвались два подвыпивших финских крестьянина, которым было «море по колено». И вот на полпути к острову ледяной пласт под ногами этой троицы угрожающе заскрипел и подался в глубину. Ленин и его спутники побежали, перескочили на другой пласт, который сломался под их тяжестью... Только чудом путники уцелели. «Ильич рассказывал, — писала Крупская, — что, когда лёд стал уходить из-под ног, он подумал: «Эх, как глупо приходится погибать». И все-таки благодаря удаче Ленину удалось избежать в тот день и ареста, и гибели.
Аркадий Рылов (1870—1939). Ленин в Разливе. 1934
2. «Теперь, кажется, остаётся только суметь как следует умереть».
Очередной раз Владимир Ильич столкнулся с призраком смерти в 1917 году, когда он скрывался от ареста в знаменитом шалаше в Разливе. В случае обнаружения властями Ленин не без оснований ожидал не ареста, а немедленного самосуда. Его товарищ по шалашу Григорий Зиновьев вспоминал: «Помню один момент (кажется, на пятый день нашего «отдыха» в шалаше), сильно взволновавший нас. Ранним утром мы вдруг слышим частую, всё усиливающуюся, всё приближающуюся стрельбу на совсем близком расстоянии (пара-другая вёрст от нашего шалаша). Это вызвало в нас уверенность, что мы выслежены и окружены. Выстрелы становились всё чаще и ближе. Решаем уйти из шалаша. Крадучись, мы вышли и стали ползком пробираться в мелкий кустарник. Мы отошли версты на две от нашего шалаша. Выстрелы продолжались. Дальше открывалась большая дорога, и идти было некуда. Помню слова В.И., сказанные не без волнения: «Ну, теперь, кажется, остаётся только суметь как следует умереть». Твердо запомнил эти слова Ильича...» Очевидно, самым лёгким способом смерти стало бы самоубийство, чтобы не попасть в руки врага. Но это было невозможно. «Оружия с собой у нас не было», — пояснял Зиновьев. «Однако стрельба скоро стала затихать, и через некоторое время мы с кучей предосторожностей стали возвращаться «домой» - в шалаш. Скоро дело разъяснилось». Отряд юнкеров разоружал рабочих соседнего Сестрорецкого оружейного завода...
Александр Герасимов (1881—1963). Выстрел в народ. (Покушение на В.И. Ленина 30 августа 1918 года). 1961
3. «Зачем мучают, убивали бы сразу».
30 августа 1918 года эсеры организовали покушение на Ленина. Глава правительства был ранен двумя пулями. Одна из пуль вошла со стороны лопатки, пробила насквозь левое лёгкое и прошла через шею, засев под кожей. Каким-то чудом она не задела ни один из находящихся рядом шести крупных нервов и кровеносных сосудов. «Точно змейка пробежала», — описывал Владимир Ильич свои ощущения от полёта этой пули. Прибыв домой, он, немного бравируя, сам поднялся на третий этаж и бодро сказал:
— Успокойся, Маняша, ничего особенного. Ранен легко, только в руку... Подкузьмили мне руку... Ничего, ничего, хорошо, со всяким революционером это может случиться.
Потом — вероятно, из-за этой его бравады — Владимиру Ильичу стало резко хуже, лёгкое заполнилось кровью. Оставшись с врачом наедине, он спросил:
— Скоро ли конец? Если скоро, то скажите мне прямо, чтобы кое-какие делишки не оставить... Нужно смотреть правде в глаза, какой бы горькой она ни была.
В какой-то момент, когда состояние сильно ухудшилось, у него вырвалось:
— И зачем мучают, убивали бы сразу...
4. «Дальше жить так немыслимо».
Наконец, последняя встреча Ильича со смертью произошла в 1922 году, уже в виде болезни, которая мало-помалу лишала его возможности писать, ходить, говорить. Лев Троцкий: «Ленин хотел сам остаться хозяином своей дальнейшей судьбы. Недаром он в свое время одобрял Лафарга, который предпочёл добровольно «join the majority» [«присоединиться к большинству»], чем жить инвалидом». Надежда Крупская приводила слова Ильича: «Если не можешь больше для партии работать, надо уметь посмотреть правде в глаза и умереть так, как Лафарги».
В самом начале болезни Ленин, как писала Мария Ульянова, «сказал Сталину, что он, вероятно, кончит параличом, и взял со Сталина слово, что в этом случае тот поможет ему достать и даст ему цианистого калия. Сталин обещал. Почему В.И. обратился с этой просьбой к Сталину? Потому что он знал его за человека твёрдого, стального, чуждого всякой сентиментальности. Больше ему не к кому было обратиться с такого рода просьбой». Примечательно, что Ленин просил именно цианистый калий — тот самый яд, которым воспользовались Лафарги. Ленин и Сталин даже скрепили свой договор поцелуем...
22 декабря 1922 года Владимир Ильич продиктовал записку: «Не забыть принять все меры достать и доставить... в случае, если паралич перейдет на речь, цианистый калий как меру гуманности и как подражание Лафаргам...»
Дальнейшее описывал сам Сталин. В секретной записке в Политбюро он писал: «17 марта [1923 года] т. Ульянова (Н.К.) сообщила мне в порядке архиконспиративном «просьбу Вл. Ильича Сталину» о том, чтобы я, Сталин, взял на себя обязанность достать и передать Вл. Ильичу порцию цианистого калия. В беседе со мной Н.К. говорила, между прочим, что «Вл. Ильич переживает неимоверные страдания», что «дальше жить так немыслимо», и упорно настаивала «не отказывать Ильичу в его просьбе». Ввиду особой настойчивости Н.К. и ввиду того, что В. Ильич требовал моего согласия (В.И. дважды вызывал к себе Н.К. во время беседы со мной из своего кабинета, где мы вели беседу, и с волнением требовал «согласия Сталина», ввиду чего мы вынуждены были оба раза прервать беседу), я не счел возможным ответить отказом, заявив: «прошу В. Ильича успокоиться и верить, что, когда нужно будет, я без колебаний исполню его требование». В. Ильич действительно успокоился». Секретная записка Сталина завершается словами: «Должен, однако, заявить, что у меня не хватит сил выполнить просьбу В. Ильича и вынужден отказаться от этой миссии, как бы она не была гуманна и необходима, о чем и довожу до сведения членов П. Бюро ЦК».
Как можно просуммировать весь этот опыт Ильича?
1. Нехорошо, когда «приходится погибать глупо».
2. Если иного выхода нет, надо постараться расстаться с жизнью с пользой для дела. «Остаётся только суметь как следует умереть».
3. «Если не можешь больше работать, надо уметь посмотреть правде в глаза и умереть так, как Лафарги».
Вот примерно такие выводы он для себя делал...
