В те дни Амели часто выхаживала раненых. Дом Лека превратился в своеобразный госпиталь, сюда приносили пострадавших в стычках с людьми Жозефа Манды. Жермена молча наблюдала, как ловко Амели справляется с перевязками, как успокаивает раненых, как проводит бессонные ночи у их постелей.
Лека тоже присматривался к ней с растущим интересом. Однажды вечером он застал её в саду, она срезала розы для букетов:
— Не боишься шипов? — спросил он, подходя ближе.
— После всего, что было, шипы уже не страшны, — ответила Амели, не оборачиваясь.
Он взял её за плечи, развернул к себе:
— А я страшен?
Их лица оказались совсем близко. Амели чувствовала запах табака и вина, видела мелкие шрамы на его смуглом лице:
— Нет. Но ты опасен.
— Для кого?
— Для всех. И для меня тоже.
Лека провёл пальцем по её щеке:
— Знаешь, почему я согласился защищать тебя? Не из-за войны с Мандой. Я увидел в тебе что-то... особенное. Ты как дикая кошка, ты можешь быть ручной, но никогда не станешь домашней.
В этот момент на крыльцо вышла Жермена. Она застыла, глядя на них, потом резко развернулась и ушла в дом, хлопнув дверью. Амели вздрогнула и обернулась.
— Иди к себе, — тихо сказал Лека. — И запри дверь.
Той ночью в доме разразился скандал. Амели слышала крики Жермены, глухой голос Лека, звон разбитого стекла. Под утро снова громко хлопнула дверь – Жермена ушла, прихватив небольшой саквояж.
Точка невозврата
Уход Жермены изменил всё. Лека стал мрачным и раздражительным. Он подолгу сидел в своём кабинете, пил и почти не разговаривал с Амели. А когда всё-таки заговорил, его слова прозвучали как приговор:
— Жермена ушла к своей сестре. Но перед этим она встретилась с людьми Манды.
Амели побледнела:
— Она рассказала ему обо мне?
— Нет, — Лека скривил губы. — Жермена не предательница. Она просто намекнула, что у меня появилась слабость. А для Манды этого достаточно.
В ту же ночь люди Манды совершили налёт на один из складов Лека. Товар уничтожили, сторожа избили. На стене красной краской написали: "Верни что взял".
Лека собрал своих людей:
— Хватит играть в кошки-мышки. Пора заканчивать это дело.
Он отправил Манде записку с вызовом. Место встречи – улица Планша, у крепостного вала. Время – пять часов вечера, 5 января.
Когда Амели узнала об этом, она бросилась к Лека:
— Не ходи! Это безумие!
— А что ты предлагаешь? — он посмотрел на неё тяжёлым взглядом. — Бегать от него всю жизнь? Прятать тебя по чердакам? Нет, красавица. Пора решить, кто из нас настоящий мужчина.
Весь день перед встречей Амели металась по дому как в лихорадке. Она знала, что там, у крепостного вала, решится не только её судьба. Там решится, кому властвовать в квартале, кому жить, а кому умереть, и…кому она будет принадлежать.
К четырём часам Лека стал собираться. Надел новую рубашку, проверил нож:
— Если со мной что случится, уезжай из Парижа. Деньги найдёшь в шкатулке в моём кабинете.
Кровь на брусчатке
Улица Планша тонула в зимних сумерках. Тусклые газовые фонари отбрасывали неверный свет на грязную брусчатку. Лека пришёл первым, с ним было трое его людей – Эрбс, Марсель и Рыжий Поль. Они встали у стены, подняв воротники пальто от пронизывающего ветра.
Манда появился ровно в пять. За его спиной маячили знакомые Амели лица – Полли, Хромой и ещё один боевик по прозвищу Змея. В наступившей тишине было слышно, как где-то вдалеке звонят церковные колокола.
— Давно не виделись, Корсиканец, — хрипло произнёс Манда. — Как поживает моя бывшая женщина?
— Она больше не твоя, — спокойно ответил Лека. — И никогда твоей не будет.
— Это мы сейчас посмотрим.
Всё произошло мгновенно, сверкнули лезвия ножей, послышался свист и крики. Лека двигался как хищник, его нож чертил в воздухе смертельные узоры. Но и Манда был опытным бойцом.
Вокруг них кипела своя драка – Полли сцепился с Эрбсом, Хромой теснил к стене Марселя. Рыжий Поль уже лежал на земле, зажимая рану в боку.
Внезапно Лека споткнулся о выбоину в мостовой. Этой секундной потери равновесия хватило – нож Манды вошёл ему под ребра.
— За Мели, — прошептал Манда, выдергивая окровавленное лезвие.
Но Лека не упал. С нечеловеческим усилием он выпрямился и нанёс ответный удар. Его нож попал Манде в плечо, пробив артерию. На брусчатку капали багровые капли.
В этот момент раздался свисток полицейского патруля. Люди Манды подхватили своего раненого главаря и скрылись в переулке. Эрбс с Марселем помогли Лека добраться до ближайшего убежища.
Цена победы
В маленькой комнате над винной лавкой, служившей тайным убежищем банды Попинкур, Амели обрабатывала рану Лека. Её руки, привычные к такой работе, действовали уверенно, но сердце сжималось от страха – рана была серьёзной.
— Нужен настоящий врач, — сказала она Эрбсу. — Я не справлюсь сама.
— Нельзя, — покачал головой тот. — Врач должен сообщать в полицию о ножевых ранениях. Справишься, красавица. Не в первый раз.
Лека лежал без сознания, его смуглое лицо стало серым. Жар начался к полуночи. Амели всю ночь меняла холодные компрессы на его лбу, вливала в пересохшие губы отвар трав, который принесла старая корсиканка, живущая по соседству.
На рассвете пришла неожиданная новость – Манда при смерти. Удар Лека оказался точным, кровотечение не могли остановить.
— Что будет теперь? — спросила Амели у Эрбса.
— Война продолжится. Банда Манды не простит смерть главаря.
К вечеру следующего дня Лека пришёл в себя. Его первыми словами были:
— Где Мели?
— Я здесь, — она склонилась над ним. — Тебе нельзя говорить, береги силы.
— Послушай меня, — его голос был едва слышен. — Если меня не станет, бери деньги и уезжай. В Марсель, там у меня есть друзья, они помогут.
— Ты будешь жить, — она вытерла слёзы. — Я обещаю.
В эту минуту в дверь постучали условным стуком. Вошёл запыхавшийся Марсель:
— Манда скончался час назад. Его люди собираются у "Свиной головы". Готовятся к мести.
Последствия
В течение следующей недели события развивались стремительно. Гибель Манды не осталась незамеченной, и полиция сразу начала расследование. Комиссар Деланд, опытный сыщик, быстро вышел на след банды Попинкур, но доказательств не хватало.
Лека, едва оправившись от ранения, перевёз Амели в новый дом. Её красота и необычная история привлекли внимание парижских газет. Журналисты прозвали её "Золотой Каской" – по золотистому цвету волос. Это имя прижилось и вошло в историю парижского преступного мира.
Директор мюзик-холла на бульваре Сен-Мартен, почуяв выгоду, предложил ей выступать. И вскоре Амели стала звездой представления "Звучный Александр". Публика приходила посмотреть на красавицу, из-за которой погиб знаменитый бандит.
Но их счастье продлилось недолго. В начале октября 1902 года Лека арестовали. На суде он и его подручный Эрбс получили по восемь лет каторги. Их отправили на острова Спасения, где Лека позже женился на своей давней подруге Жермене.
Амели пыталась начать новую жизнь. В 1917 году она вышла замуж за рабочего-полировщика Андре Нардена, который был на пятнадцать лет её моложе. Они торговали галантереей на рынках, растили племянников, жили скромно и честно.
Знаменитый писатель Франсис Карко, встретивший Амели незадолго до Первой мировой писал, что она сильно постарела, но в её глазах всё ещё светилась прежняя загадка. Теперь она была содержательницей трех публичных домов на под названием «Ле Розье».
"Этим заведением я управляю с момента его основания. Вот уже семь лет, как я живу в Ле Розье. Никогда не было скандала, никогда не было шума. Эти джентльмены из префектуры смогут вам сказать ... теперь я хорошая жена и честно зарабатываю на жизнь", — ответила она на вопрос одного из журналистов.
В 1933 году Амели Эли, некогда известная как Золотая Каска, скончалась от туберкулёза. Её могила находится на кладбище в Баньоле – скромный камень хранит память о женщине, чья красота когда-то потрясла весь Париж и его преступный мир.
Эпилог
Жозеф Плэнёр, известный как Манда, был похоронен на средства своей банды. Лека Корсиканец отбыл срок на каторге, где зарекомендовал себя примерным заключённым. Жермена разделила с ним изгнание. О судьбе художника Анри история умалчивает – возможно, он затерялся среди многочисленных обитателей богемного Монмартра.
Но память о Золотой Каске жила долго. В 1952 году режиссёр Жак Беккер снял по её истории знаменитый фильм, где главную роль сыграла Симона Сеньоре. Так красавица из парижского предместья стала частью французской культуры, а её история – легендой.
Полная версия:
Часть 1:
Часть 2:
Часть 3:
Часть 4: