Анна стояла на кухне своей старенькой квартиры, разглядывая окна, за которыми сгущались сумерки. За стеклом небо было цвета разлитого чернил—густое, тяжелое, готовое вот-вот пролиться дождем. Внутри же—тишина, почти оглушающая, нарушаемая только мерным тиканьем настенных часов. И в этой тишине до сих пор звучали слова брата.
— Мы с женой думаем о детях, а у тебя квартира огромная, пустая. Может, подумаешь о том, чтобы передать её нам? Ты ведь всегда мечтала жить в доме у озера.
Дом у озера... мечта? Да. Но как далеко она от реальности, которую Анна выстраивала годами, кирпичик за кирпичиком, закрывая очередной платеж по ипотеке.
— Анна, ты слушаешь? — голос брата пробивался из телефона, лежавшего на столе. Она так и не отключила громкую связь.
— Слушаю, — ответила она глухо. — Слушаю, Паша. Просто... не ожидала такого предложения.
— Ну а чего ты ожидала? — тон брата стал раздражённым. — Ты живёшь одна в трёхкомнатной квартире! Мы с Леной всё обдумали, это разумно. Дом у озера—твоя мечта! А тут такая возможность… Ты ведь хотела перемен?
Она отвернулась от окна, поставила кружку на стол и посмотрела на телефон, будто он был виноват в её смятении. Хотела ли она перемен? Да, наверное. Но не таких.
— Паша, ты понимаешь, что за этой "огромной пустой квартирой" стоят мои годы труда? Мои нервы, мой страх, что я не потяну ипотеку? — её голос задрожал. — А ты… ты просто звонишь и говоришь: "Отдай нам её, это же логично"?
— Анна, не начинай, — брат перебил её. — Мы не просим подарить её нам! Мы можем договориться, ну… обмен какой-нибудь! Ты ведь сама говорила, что эта квартира тебя тяготит.
Тяготит. Он сказал это слово так буднично, будто произнёс что-то обыденное. Анна села на стул, обхватив голову руками.
— Знаешь, Паш, мне нужно подумать, — сказала она, прерывая тяжёлое молчание. — Я не могу так сразу решить.
— Конечно, подумай, — голос брата вновь стал мягче, почти извиняющимся. — Просто мы решили обсудить это с тобой, пока не поздно. Ты всегда мечтала…
— Мечты… — она горько усмехнулась. — Иногда кажется, что они только для того, чтобы мы разочаровывались. Я перезвоню.
Она сбросила вызов, и тишина вернулась. Только теперь эта тишина была другой—тяжёлой, нависающей. Анна встала, подошла к шкафу и открыла дверцу. Полка, заставленная документами и фотографиями, выглядела как архив прошлого. Пальцы сами собой потянулись к старому альбому.
На первой странице—снимок их семьи. Она, Паша, родители. Все улыбаются. Вспышка фотоаппарата осветила радость, которую Анна теперь едва помнит. А потом… потом родители ушли, оставив её и Пашу разбираться с миром. И вот он… снова что-то просит.
— Не знаю, мама, — прошептала она, глядя на старую фотографию. — Что бы ты сделала?
Ответа, конечно, не было. Только шорох ветра за окном, только её собственные мысли, которые тянули её всё глубже. Квартира. Мечта. Паша. Анна закрыла альбом и вернулась к окну. Небо совсем почернело, и первые капли дождя застучали по стеклу.
— Дом у озера... — проговорила она вслух, словно проверяя, как эти слова звучат. — А квартира?
И как будто в ответ на её вопрос раздался звонок в дверь.
Она вздрогнула. Кто может прийти в этот час? Подойдя к двери, посмотрела в глазок. За порогом стояла Лена, жена Паши. Анна замерла.
— Анна, я знаю, ты дома! Открой, — Лена постучала ещё раз. — Нам нужно поговорить.
Тишина снова. Теперь уже в голове Анны. Она прижала ладонь к груди, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Потом взяла ручку двери и, задержав дыхание, повернула замок.
— Заходи.
Лена вошла, оглядываясь, словно впервые попала в это пространство. Её взгляд скользил по старым обоям, книжным полкам, немного потрёпанной мебели. Анна молча наблюдала за ней, не желая прерывать неловкость момента.
— Ты извини за поздний визит, — начала Лена, снимая плащ и аккуратно вешая его на крючок. — Просто… мы с Пашей волновались. Он… он переживает.
Анна опустилась в кресло и жестом указала на стул напротив.
— Переживает? — переспросила она, с трудом скрывая сарказм. — А про мои переживания он вспомнил?
Лена села, сложив руки на коленях, будто пыталась найти опору.
— Анна, я понимаю, как это выглядит. Правда. Но… это важно для нас. Мы… мы надеялись, что ты хотя бы подумаешь.
— Лена, — Анна вздохнула, устало глядя на неё. — Вы с Пашей просто решили, что мои мечты можно заменить вашими? Что все, что я строила, теперь должно стать вашим "важным"? И всё это ради "общего блага"?
— Это не так! — Лена вспыхнула, но тут же осеклась. — Мы не хотим причинить тебе боль, но… дети… они заслуживают лучшего старта. Мы думали, ты поймёшь.
— А вы думали, каково мне? — Анна встала, чувствуя, как растёт напряжение. — Думали, что мне придётся оставить всё, чтобы вам было "лучше"?
Лена опустила взгляд, пытаясь что-то сказать, но молчала. Анна покачала головой.
— Лена, я устала. Я устала всегда быть на втором плане. Уходите. Мне нужно подумать. Одна.
Лена поднялась, молча кивнула и направилась к выходу. Когда дверь закрылась за ней, Анна осталась стоять посреди комнаты, слушая, как дождь становится всё сильнее. В этот момент она поняла: решение придётся принимать, но не ради них… Ради себя.
момент она поняла: решение придётся принимать, но не ради них… Ради себя.
На следующий день Анна сидела за кухонным столом, вглядываясь в экран телефона. Новое сообщение от Паши было коротким, но нервирующим: "Нужно поговорить. Заедем с мамой вечером". Её сердце пропустило удар, но затем затрепетало.
— Отлично… — пробормотала она, глядя на часы. Было уже пять. Она знала: до вечера нужно успеть подготовиться—но как? Подготовиться к очередному "без нервов"?
Когда раздался стук в дверь, Анна глубоко вдохнула и направилась к ней. Открыв, она сразу заметила напряжённые лица. Паша сжимал ручку чёрного портфеля, а мама, казалось, старалась выглядеть максимально безразличной, хотя её глаза выдавали волну эмоций.
— Заходите, — коротко сказала Анна, пропуская их внутрь.
— Мы не будем долго, — начал Паша, садясь за стол, словно хозяин дома. — Просто хотим, чтобы ты услышала нас.
— Я вас уже слышала, — отрезала она, присаживаясь напротив. — Очень внимательно. Даже слишком.
— Анна, — начала мама, её голос дрогнул, — разве ты не понимаешь, что мы просто пытаемся найти выход? Мы семья. И семья должна поддерживать друг друга.
— Поддерживать?! — Анна рассмеялась, но смех был сухим, резким. — А кто поддерживал меня все эти годы? Кто помогал выплачивать ипотеку? Кто хотя бы раз спросил, как я себя чувствую, когда работала на трёх работах?!
— Это несправедливо, — нахмурился Паша. — Ты всё воспринимаешь слишком близко. Это ведь просто жильё. Почему ты так цепляешься за эту квартиру? Тебе же важнее наши отношения.
— Отношения? — повторила Анна, прищурившись. — Ты хочешь говорить о них, когда даже не спрашиваешь, как у меня дела, пока тебе ничего не нужно?
Мама встрепенулась, пытаясь смягчить ситуацию:
— Анна, милая, ты ведь знаешь, Паша всегда немного… неуклюжий в этом. Но он заботится о тебе! Мы все заботимся.
— Правда? — Анна подняла брови, её голос задрожал от ярости. — Заботитесь? Или только делаете вид, пока это удобно?
Паша резко поставил портфель на стол:
— Хватит! Ты ведёшь себя, как ребёнок. Мы пытаемся помочь всем, а ты думаешь только о себе. Это ведь не конец света—переехать. Тем более, ты всегда говорила про дом у озера.
Анна замерла. Внутри неё словно лопнула тонкая струна.
— Дом у озера, — тихо повторила она. — Это была мечта. МОЯ мечта. А теперь вы пытаетесь использовать её против меня?
Мама подняла руки в примирительном жесте:
— Никто ничего не использует, Анна. Мы просто хотим, чтобы всем было лучше. Ты ведь понимаешь, как это важно для детей Паши?
Анна медленно встала, её голос стал холодным, как лёд:
— Нет, мама. Я больше не понимаю. И я больше не позволю вам делать из меня удобную жертву ради ваших "важных" причин.
Паша открыл рот, чтобы что-то сказать, но Анна резко подняла руку, останавливая его.
— Уходите. Прямо сейчас. Мне надо побыть наедине.
Они молча поднялись и ушли.
Разговор закончился на холодной ноте. Анна не отдала ключи. Она чувствовала пустоту, но и странное облегчение.
На следующий день она отправила адвокату сообщение: "Хочу обсудить возможность оформления дарственной на случай моей смерти. Только не семье". Она долго смотрела на экран, пока ответ не пришёл: "Давайте обсудим в удобное для вас время". Анна облегчённо выдохнула. Это был первый шаг к тому, чтобы взять свою жизнь под контроль.
Позже она сидела на кухне, слушая дождь, который продолжал моросить уже второй день подряд. Телефон завибрировал. Новое сообщение от Паши: "Прости за вчера. Может, поговорим ещё раз?". Анна посмотрела на экран и невольно улыбнулась. Этот раз, похоже, будет другим.
— Ты так уверенно начинаешь, Паша, — пробормотала она вслух, чувствуя, как в ней закипает смесь раздражения и решимости. Она ответила коротко: "Приходи. Только ты".
Вечером, ровно в семь, раздался звонок. Анна открыла дверь. Паша стоял, слегка мокрый от дождя, с тем самым портфелем в руках. Он выглядел неуверенно, что случалось с ним крайне редко.
— Можно войти? — спросил он, нервно сглотнув.
Анна молча отступила в сторону, пропуская его в квартиру. Они сели за тот же кухонный стол, где ещё вчера разворачивалась их последняя конфронтация. Но атмосфера была другой.
— Я хочу извиниться, — начал он, глядя на свои руки. — Мы вчера… перестарались. Мама тоже это понимает.
— Правда? — Анна скрестила руки на груди. — Или она просто решила дать тебе второй шанс надавить на меня?
— Нет, нет, ничего такого, — Паша быстро поднял взгляд. — Просто… я не хотел, чтобы всё так вышло. Мы семья, Анна. Это важно.
— Знаешь, — начала она, её голос был спокойным, почти холодным, — я долго думала, что такое семья. И вот что я поняла: семья — это не только про кровь и родство. Это ещё и про уважение. Про поддержку. Про то, что никто не считает, что тебе что-то "должно".
— Я понимаю, — Паша с трудом выдерживал её взгляд. — Но… мы ведь тоже пытались поддерживать тебя, как могли.
— Поддерживать? — её голос резко повысился. — Это ты называешь поддержкой? Когда я годами вытаскивала тебя из долгов, когда вы с мамой просто смотрели, как я гроблю здоровье на работе, чтобы удержаться на плаву?! Это "поддержка"?
— Я был молод и глуп, — прошептал он. — Я не понимал тогда, как тяжело тебе было. Но сейчас я хочу всё исправить.
— Исправить? — Анна горько рассмеялась. — Паша, ты даже не знаешь, с чего начать. Ты хочешь квартиру, чтобы было легче твоей семье. Но ты когда-нибудь думал о том, что нужно мне?
Он молчал. Только тихий стук дождя разбивал неловкость, заполнившую кухню.
— Паша, я не отдам тебе квартиру, — твёрдо сказала она, не оборачиваясь. — Она — моё. И не важно, как ты или мама это оправдываете. Я заслужила её.
— Я понимаю, — тихо сказал он. — Ты права. Я всегда думал, что могу попросить у тебя всего, потому что мы семья. Но, наверное, я никогда не думал о том, что ты можешь сказать "нет".
— Вот теперь подумай, — Анна обернулась. — Подумай, как быть семьёй, которая не использует друг друга. А пока… уходи.
Он поднялся, молча кивнул и направился к двери. Анна проводила его взглядом, пока он не исчез за порогом. Она знала, что это конец. Но этот конец был правильным.
Позже, ночью, она вновь открыла сообщение от адвоката. Её пальцы замерли над клавиатурой. Потом она набрала короткий ответ: "Назначьте встречу. Завтра".
Выбор читателей: