В 1977 году археолог М. Андроникос открыл в Вергине некрополь македонских царей династии Аргеадов. Принадлежность одного из погребений была определена им могилой Филиппа II, (далее – гробница 1), а во второй усыпальнице покоился прах его сына Филиппа III Арридея (гробница 2). Спустя полвека после открытия царского кладбища в Вергине в новом исследовании ученые из университета Фракии имени Демокрита города Комотини предложили другую гипотезу. Они, в частности, Антониос Барциокас, считают, что в гробнице 1 был похоронен сводный брат Александра Македонского Филипп III Арридей, а в гробнице 2 покоится прах его отца. То есть, исследователи поменяли местами предыдущие определения археологов в принадлежности усыпальниц.
Во многих статьях российских авторов за последний год появилось однотипное обоснование подобному утверждению А. Барциокаса. По всей видимости, авторы заимствуют друг у друга один и тот же источник информации, который я цитирую в части заинтересовавшей меня: «В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ (выделено - мною) он (А. Барциокос) обратил внимание на останки ткани, которые лежали вместе с кремированными останками в золотом ларце в основной камере усыпальницы. С помощью физических, химических и микроскопических методов ученые выявили, что останки ткани первоначально представляли пурпурный хитон с белыми элементами – одну из деталей иранского наряда Александра Македонского. После смерти полководца дорогой хитон вместе с некоторыми другими атрибутами царской власти перешли по наследству его единокровному брат Филиппу III Арридею, а впоследствии оказались в гробнице. В хитоне содержался хлопок и специфический красящий материал хантит. Все это было редкостью в Греции античного периода, но характерно для высокой знати в Персии».
Если судить по выражению, что А. Барциокос «в первую очередь обратил внимание» на ткань персидского происхождения, то основное заключение в перемене принадлежности двух гробниц отцу и сыну исследователь университета строит на невозможности появления пурпурного хитона в погребении Филиппа II до Восточного похода другого его сына – Александра Македонского.
Отмечу, что на погребальном ложе гробницы 1 местами сохранились миниатюры, исполненные из слоновой кости. Они представлены двумя рельефами, сохранились фрагментарно и в одном из них угадывается мифический сюжет. Другой был составлен из миниатюрных портретных головок в количестве четырнадцати фигур. М. Андроникос в трех из них нашел очевидное сходство с царем Филиппом II, его женой Олимпиадой и сыном Александром. Еще две фигурки, по мнению археолога, являлись портретами родителей царя, Аминты и Эвридики. Остальные изображения археологом не идентифицированы. Во второй камере гробницы с женским погребением также были найдены куски деревянной мебели, украшенные золотом и слоновой костью.
В таком случае, исходя исключительно из логики рассуждений А. Барциокоса, по результатам не менее уникальных находок фрагментов слоновой кости в гробнице 1 я делаю естественный вывод о том, что погребение могло принадлежать только регенту Македонской империи – Антипатру. Ведь именно он первым привел из Азии боевых слонов на европейский берег. Мое мнение может показаться умопомрачительным, так как слоновая кость в больших количествах использовалась при создании статуй с изображением богов в греческих храмах еще за столетие до кончины Антипатра. Но оно является полной альтернативой такой же абсурдной версии А. Барциокоса о принадлежности обнаруженного пурпурного хитона в гробнице 1 исключительно Филиппу III Арридею, к которой отдельные исследователи, тем не менее, относятся с наивным пониманием.
А. Барциокас строит свою версию в принадлежности гробниц исходя из того что гардероб царей Македонии был весьма скудным и один и тот же пурпурный хитон переходил по наследству. Он полностью исключает вероятность того, что останки ткани принадлежали одежде Филиппа II, так как она имела азиатское происхождение и могла оказаться в гробнице в качестве военного трофея только после завоевания Персидской державы его сыном Александром. Но периферийный обмен товарами существовал еще в эпоху меднокаменного века, не говоря о более поздней развитой морской торговле между государствами Средиземноморья. При Филиппе II Македония в плане торговых отношений не являлась изолированной страной и, имея выход к морю могла осуществлять бесперебойное снабжение царской семьи высококачественными товарами, в том числе и одеждой азиатского происхождения.
Не исключено, что пурпурный хитон из гробницы 1 мог быть в качестве подарка оставлен отцу Александра Македонского персидскими послами. Со слов Плутарха: «Когда в отсутствие Филиппа в Македонию прибыли послы персидского царя, Александр, не растерявшись, радушно их принял». Маловероятно, чтобы послы могущественного азиатского владыки прибыли в царский дворец с пустыми руками, но А. Барциокос даже не рассматривает и полностью игнорирует возможность появления в Македонии одежды персидского происхождения во времена правления Филиппа II.
В отличие от А. Борциокоса, я в первую очередь обратил свое внимание не на фрагменты полуистлевшего пурпурного хитона в гробнице 1, а на драгоценный погребальный инвентарь. Выделю изящный 11-килограмовый золотой ларец с человеческими останками, оружие и воинскую амуницию, которые никак не могли принадлежать физически неразвитому и слабоумному сыну Филиппа II – Арридею.
Под пышными похоронами Филиппа III Арридея, устроенными Кассандром, подразумевается не богатый погребальный инвентарь, а проведение зрелищных игр в честь убитого члена царской семьи. И было бы странным, если по внешнему и внутреннему убранству гробница отца уступала в роскоши и великолепии усыпальнице сына. Поэтому у меня не возникает никаких сомнений в правомерности определения М. Андроникосом принадлежности выявленной им гробницы 1 с многочисленными и изящными по исполнению предметами из драгоценного металла именно царю Македонии Филиппу II.
