Добрый день, дорогие читатели!
Наконец-то и я решилась на такой конкретный отрицательный отзыв. А то все хвалю, хвалю…
Как же я старалась обходить стороной скучные, неинтересные, унылые и тоскливые спектакли. Но судьба решает все за нас. Зачатилась я в одном телеграм-канале и наслушалась там хвалебных отзывов о Театре Около (точное название - "Около дома Станиславского"). Руководит им режиссёр старой закалки 85-летний Юрий Погребничко. Никогда не слышала этого имени. И, думаю, я не одинока.
Человек, который творит уже лет шестьдесят, уж как-то должен был где-то засветиться. Но не тут-то было. Тишина. Правда, в театральных кругах его многие боготворят. Деятели искусства - они такие!
Его круг всегда казался скорее интеллигентским, близким к диссидентскому, чем традиционно театральным, всегда связанным с властью. Этой независимостью он был защищен как в прежние, так и в новые времена, равно предлагающие соблазны.
Я о нем узнала только из-за Антона Фёдорова, самого модного на сегодняшний день режиссёра, с творчеством которого я уже знакомила вас в своём блоге. Его спектакли "МАДАМ БОВАРИ" в Театре Маска, "Собачье сердце" в МТЮЗе, "Ревизор", "Котлован", "Шинель" настолько ироничные, легкие и остроумные, что хочется их смотреть и постигать бесконечно. Подумала, учитель такого человека должен же показать настоящий класс. Ну, и решила пойти на разведку (причём сразу на свеженькую премьеру). Но не срослось! Причем сам театр мне понравился: камерный, уютный, очень удобный и атмосферный зал. Но сама постановка слишком авторская, не для широкого зрителя. Наверно, только люди напрямую связанные с искусством - такие же актёры или режиссёры могут правильно понять и разгадать, что хотел сказать художник. Мы в ГИТИСах не обучались. Просто мы видим по-другому. А вообще я люблю чувствовать. Люблю, когда сквозь меня, через кожу проникают идеи режиссёра и находят отклик в моей душе. Особенно сложно было воспринимать это действо практически сразу после спектакля Антона Фёдорова "Котлован" Новосибирского Театра "Старый дом", гастроли которого с большим успехом прошли в Москве. Я несколько дней была в ступоре от потрясающей работы. Один только "Летний дождь" Игоря Талькова чего стоит!
Итак, Гамлет.
Оказывается, дорогие читатели, если на афише написано "Гамлет", это совсем не означает, что вам покажут знаменитую трагедию великого Шекспира. Вам могут показать что угодно: клоунов, обезьянок, медведей в цирке, бразильский карнавал. И режиссёра будут оправдывать. Он же художник! Ничего страшного, если он так видит искусство!
Постановки Погребничко становились все более эзотеричными. Он старался уйти от сюжета, который, как ему казалось, сковывал зрителя: разбивал пьесу на осколки, начинял ее самоцитатами и отступлениями, превращая в загадочное зрелище для посвященных.
Но, если это зрелище для посвящённых, зачем рекламировать его на всю Москву?
Я заранее знала, что спектакль Погребничко - не по трагедии Шекспира, а по малоизвестному фельетону Власа Дорошевича, написанному в 1923 году, который рассказывает читателю о событиях столетней давности. Я бы даже сказала, об истории Московского Художественного Театра. В 1911 году Константин Сергеевич Станиславский и Владимир Иванович Немирович-Данченко пригласили английского актера и режиссёра Гордона Крэга, основателя символизма в искусстве, для постановки Гамлета. Затея оказалась очень неудачной. Спектакль репетировали три года, но ничего не получилось.
Причём, фельетон очень занятный и читается быстро и легко. Крэг критикуется по полной программе. В коротеньком фельетоне читателям рассказывают о мучениях и исканиях режиссёра, который никак не может определиться, как ставить произведение на сцене. Его мнение постоянно меняется. То он Шекспира за писателя не считает, то начинает восхищаться им. То говорит, что из героев на сцене должен присутствовать один Гамлет и никаких декораций. То вообще забывает, зачем его пригласили в Москву. Влас Дорошевич прекрасно расставил все акценты и разобрал все по полочкам, чего не могу сказать о спектакле Погребничко.
Приведу несколько выдержек из фельетона:
Мистер Крэг сидел верхом на стуле, смотрел куда-то в одну точку и говорил, словно ронял крупный жемчуг на серебряное блюдо:
— Что такое «Гамлет»? Достаточно только прочитать заглавие: «Гамлет»! Не «Гамлет и Офелия», не «Гамлет и король». А просто: «Трагедия о Гамлете, принце датском». «Гамлет» — это Гамлет!
— Мне это понятно! — сказал г. Немирович-Данченко.
— Всё остальное неважно. Вздор. Больше! Всех остальных даже не существует!
— Да и зачем бы им было и существовать! — пожал плечами г. Немирович-Данченко.
— Да, но всё-таки в афише… — попробовал было заметить г. Вишневский.
— Ах, оставьте вы, пожалуйста, голубчик, с вашей афишей! Афишу можно заказать какую угодно.
— Слушайте! Слушайте! — захлебнулся г. Станиславский.
— Гамлет страдает. Гамлет болен душой! — продолжал г. Крэг, смотря куда-то в одну точку и говоря как лунатик. — Офелия, королева, король, Полоний — может быть, они вовсе не таковы. Может быть, их вовсе нет. Может быть, они такие же тени, как тень отца.
— Натурально, тени! — пожал плечами г. Немирович-Данченко.
— Видения. Фантазия. Бред его больной души. Так и надо ставить. Один Гамлет. Всё остальное так, тень! Не то есть, не то нет. Декораций никаких. Так! Одни контуры. Может быть, и Эльсинора нет. Одно воображение Гамлета.
Мистер Крэг даже плюнул.
— Чтоб я стал ставить эту пьесу? Я? «Гамлета»? Да за кого вы меня принимаете? Да это фарс! Насмешка над здравым смыслом! Это у Сабурова играть. Да и то ещё слишком прилично!
— Да, пьеса, конечно, не из удачных! — согласился г. Немирович-Данченко.
— Бессмыслица! Ерунда! Сапоги всмятку! Пять актов человек колеблется, убить ли ему Клавдия, — и убивает Полония, словно устрицу съел! Где же тут логика? Ваш Шекспир, — если он только существовал! — был дурак! Помилуйте! Гамлет говорит: «что ждёт нас там, откуда никто ещё не приходил?» — а сам только что своими глазами видел тень своего отца! С чем это сообразно? Как можно такую ерунду показывать публике?
— Конечно! — сказал и г. Станиславский, — но мне кажется, что если на сцену выпустить датского дога, — появление собаки отвлечёт публику от многих несообразностей пьесы.
— И гиппопотам не поможет! Нет! Хотите играть «Гамлета», — будем играть его фарсом! Пародией на трагедию!
Г. Вишневский говорил знакомому генералу:
— А вы знаете, ваше превосходительство, ведь, Шекспира-то, оказывается, нет!
— Как нет, мой друг?!
— Так и нет. Сегодня только выяснилось. Не было и нет.
Мистер Крэг посмотрел на вошедших к нему гг. Немировича-Данченко и Станиславского с глубоким изумлением.
— Чем могу служить, господа?
— Да мы насчёт «Гамлета»! — сказал г. Немирович-Данченко.
Мистер Крэг переспросил:
— Как вы сказали?
— Гамлета.
— Гамлет?! Это что же такое? Город, кушанье, скаковая лошадь?
— Гамлет! Пьеса Шекспира!
— Кто ж это такой, этот Шекспир?
— Боже мой! Драматург!
— Н-не знаю. Не припомню. Не слышал. Может быть. Что ж он такое сделал, этот господин, про которого вы говорите?
— «Гамлета» написал.
— Ну, и господь с ним! Мало ли пьес пишут!
Вот это парадокс!
А что же спектакль?
Сначала я настраивалась. Я знала, что сюжета как такового может и не быть. Действие соткано из полутонов, символов, будто художник тонко, мазками наносит штрихи. Пусть так. Но эти штрихи как-то должны затрагивать струны души, чтобы где-то что-то шевельнулось. Ничего не шелохнулось, полный штиль!!! Но я же не на лекцию пришла об искусстве, а в театр!
Гордона Крэга играет Юрий Павлов. Он, наверно, единственный, кто мне понравился в спектакле. Добротная актерская работа.
Гамлет занят в основном пением. Только сейчас поняла, почему он поёт все время "Владимирский централ" Михаила Круга, аккомпанируя себе на гитаре. Круг - Крэг. Такой тонкий-тонкий юмор. Да, и ветер северный дует с моря, окружающего датское королевство. За кадром постоянно звучит голос Иннокентия Смактуновского из старого фильма Козинцева. А сам актёр Алексей Сидоров практически не разговаривает. Офелия (Элен Касьяник) несколько раз появляется на сцене: потерянная и отреченная, и произносит две-три реплики. Алексей Чернышёв, играющий Станиславского, постоянно норовит выпустить на сцену датского Дога, дабы обозначить принадлежность к определённой стране. А Крэг ему отвечает: "Да лучше уж корову!"
Лаэрт во время всего действия готовит зелье в кастрюльке, чтобы обмазать им шпагу и поцарапать Гамлета. А в самом конце спектакля пробует его на язык, но не умирает. Фраза "Не пей вина, Гертруда" (самого БГ), обращённая к матери Гамлета, тоже, вероятно, должна вызывать приступ смеха.
Все загадки мною разгаданы, но высшего пилотажа я не увидела. Для меня это было НИКАК.
Это точно не мое!
И Бог с ней, с унылой, безакцентной актёрской игрой, вводящей зрителей в состояние запредельной тоски. Меня этим не испугать. Я до последнего надеялась, что случиться чудо. Но, увы!
Есть такая фраза: "Два мира - два Шекспира".
У меня получилось два режиссёра: ученик и учитель.
Одного понимаю, принимаю и обожаю.
Другого не принимаю и, наверно, никогда не пойму.
Режиссеры, художники должны вращать эту планету, покорять и вести за собой, а не гнить в унылом болоте! Простите за резкие слова, по-другому не получается.
Юрию Погребничко удалось обмануть пол-Москвы, заманив на премьерную постановку. Самого Гамлета поставил! Ан, нет. Сколько же театралов попалось на эту удочку. И я из их числа.
Как говорил Н.В. Гоголь: "В России две беды - дороги и дураки!" Если что, это я про себя. Самокритика такая.
Обыкновенным театралам и просто любителям театрального искусства категорически не рекомендую к просмотру. А то ещё помидорами за совет закидаете!
Спасибо за внимание!
P.S. Мои впечатления о других спектаклях уже доступны по ссылкам:
Неубиваемый хит Булгакова (как я ходила в МТЮЗ на собачку диковинную посмотреть)
Любовь МОЖЕТ победить смерть! О спектакле "Ромео и Джульетта. Вариации и комментарии" в МТЮЗе
Кровавая расправа: о спектакле Петра Шерешевского "Мария Стюарт" в МТЮЗе