Юрий Мамлеев создавал мрачные произведения во второй половине 20-го века. Его рассказы «Центрального цикла» отражают уникальную философско-эстетическую позицию писателя, при этом следуя концепциям классиков. Разберёмся, чем интересна малая проза Мамлеева и причём тут Достоевский.
Юрий Витальевич Мамлеев (1931-2015 гг.) – русский писатель, философ, основатель литературно-философской школы и метода под названием метафизический реализм.
Метафизический реализм – это «не совсем обычный реализм». Он изображает «метафорических личностей» для раскрытия внутренних бездн человеческой души.
В основе авторского метода – метафизика, попытки мысли выйти за пределы эмпирического мира, размышления о том, что такое «быть», «существовать», какова природа реальности.
Термин «метафизический реализм» подчеркивает связь нового направления с русской классикой, для которой был важен реалистический момент. Поэтому и художественный метод Мамлеева — «реализм». В широком смысле реализм – это направление в литературе, ставящее целью правдивое воспроизведение действительности в её типичных чертах. Однако Мамлеев уходит от традиционного понятия реализма и делает его более узконаправленным, выделяя свои собственные методы постижения реальности. Они отображаются в мрачных рассказах «Центрального цикла» Мамлеева, написанного в 90-х годах прошлого века.
На то повлиял крах культуры: кризисное сознание сломало поэтику, распылило классические идеалы, произвело переоценку всех ценностей, Бог перестал быть сдерживающим фактором, человек остался наедине с глубинами своей души и одиночеством.
Перепутье между собственным бессилием и одновременно собственным могуществом в свете отсутствия высшей силы одурманивало человека XX столетия и неизбежно вело к агрессии, всеобщему разрушению. Достоевский, кстати, предупреждал, что подобное может произойти, если человек отвернётся от Бога.
Юрий Витальевич Мамлеев неоднократно заявлял, что считал своим внутренним учителем Достоевского. Изображая внутренний мир человека, он во многом следует за классиком. Однако Фёдор Михайлович, описывая некоторые психические явления, даёт им объяснение, также указывая на их метафизическую природу, а Мамлеев берёт за основу метафизический принцип и не стремиться «разгадать» тёмное существо человека. Так, например, можно заметить, что в романе «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского второстепенный герой Аркадий Иванович Свидригалов говорит: «Привидения – это, так сказать, клочки и отрывки других миров, их начало. Здоровому человеку, разумеется, их незачем видеть, потому что здоровый человек есть наиболее земной человек, а стало быть, должен жить одною здешнею жизнью, для полноты и для порядка. Ну, а чуть заболел, чуть нарушился нормальный земной порядок в организме, тотчас и начинает сказываться возможность другого мира, и чем больше болен, тем и соприкосновений с другим миром больше, так что, когда умрет совсем человек, то прямо и перейдет в другой мир».
Мамлеев изображает человека как метафизическое существо. Человек только как социальное и психологическое явление не представляет для писателя интереса. Знание же «невидимого, скрытого человека» выходит за пределы всякой самой глубокой психологии. За изображением внешнего человека видно реалии тайного, трансцендентного человека.
В произведении «Изнанка Гогена», главный герой, после своей смерти ставший вурдалаком, страстно ощущает жажду жизни. Находясь между мирами, он не живёт, но и не хочет расстаться даже с таким состоянием: «…он завопил на весь лес, завопил по-живому, в утробном ужасе за своё мёртвое существование, дернулся ногой, а по лицу уже стекали трупные слёзы, и вдруг, сквозь неживые, остекленевшие глаза его, выпученные от страха, глянул призрак человеческого сознания…».
Юрий Мамлеев выводит на авансцену своих произведений странных персонажей: алкоголиков, убийц, маньяков, психопатов, — изображая таким образом часть общества, находящуюся в тени. В «Центральном цикле» рассказов нет типичных людей. Его герои — душевнобольные люди с извращённым пониманием жизни, с искорёженной и нестабильной психикой. Им открыты тайны, непостижимые для обычных людей. Уродство психики — это окно в потустороннее.
Несмотря на то что Мамлеев не стремится полностью раскрыть метафизическую природу человека, он, подобно Достоевскому, активно использует психологизм.
Психологизм — изображение чувств, мыслей и переживаний литературного персонажа, а также система средств и приёмов, обращённых на полное, глубокое и детальное воссоздание внутреннего мира героев.
Одной из особенностей метафизического психологизма Мамлеева является радикальность исканий его героев. Жестокость героев Достоевского ничтожна в сравнении с брутальностью персонажей Мамлеева, зачастую вызывающих отвращение и нежелание продолжать чтение.
Главный герой произведения «Человек с лошадиным бегом» верит, что Бог избавит его от земных мучений. За маской веселого человека скрывается трус и эгоист, способный на убийство, но не совершающий его из-за собственные самолюбия: «А то я его жалею больше для себя, для забавы. А старика люблю пожалеть: бью его, деньги отбираю, черствым хлебом кормлю, а жалеть — жалею».
Смерть в рассказах Мамлеева предстаёт феноменом мышления и познания жизни человеком. Так, с самого детства главный герой рассказа «Яма» размышляет о смерти, считает окружающее абсурдом и верит в наступление жизни после возвышения разума над физической материей. Поэтому он посвящает попыткам познания запредельного свою земную жизнь. Название произведения «яма» - место расположения души и разума человека после его биологической смерти. Из «ямы» не выбраться: «Здесь нечего искать разгадки мира или общения с Богом. Здесь всё так же глухо заколочено, как и в земном мире. И та же странная иррациональная воля, только еще более оголённая, ведёт вас к концу... Нет милых частностей, запаха цветов, плеска воды... Все обнажено и подчинено всеобщему».
В «Центральном цикле» Мамлеев создает метафизическую картину мироздания, где одновременно происходит сближение иррационального, подсознательного и реального миров. Тем самым, писатель говорит о том, что действительность не познаваема. Абсолютной истины быть не может: каждая религия, система идей, любой образ жизни и поведения, вкусов и пристрастий– равноценны.
Произведение «Дневник собаки-философа» изображает многоликость человеческого восприятия окружающего мира, различные убеждения, которые имеют право существовать и развиваться в наше время: «Всем собакам известно, что мир создан Собакой № 1», «Всем известно, что мир, как явление, делится на съестное и несъестное».
В рассказе «Многоженец» главный герой разрывается между реальным и ирреальным мирами, его представления о мире искажаются, реальное становиться вымыслом, нереальное – действительным: «Больше всего меня мучило, что в действительности, в реальной жизни никаких поводов для подпольных мыслей не было; они появлялись у меня изнутри, безотносительно реальности, просто как оппозиция чувству любви». Через познание личности своей жены, он познает себя. Чем больше он заблуждается, тем сильнее становится его связь с реальным миром.
Писатель всецело захвачен проблемой иного, внеземного бытия людей, их сверхчувственного существования, превращения человека «в нечто иное». Поэтому он постоянно уводит своих персонажей «в некую запретную зону», где «они хотят понять то, что людям недоступно». Мамлеевское двоемирие заключается в следующем: человеку, как главному герою рассказа «Сельская жизнь» необходимо лишиться сознания и тем самым, он попадет в потусторонний мир.
В ином случае, человек может заменять одну реальность - другой, как в рассказе «Многоженец», где главный герой разрывается между реальным и ирреальным мирами, его представления о мире искажаются, реальное становиться вымыслом, нереальное – действительным. Чем больше он заблуждается, тем сильнее становится его связь с реальным миром.
Мамлеев воспринимает земную реальность жестко: склонности к изображению идиллии на земле он не испытывает. Трагическое изменение сущности человека, о котором предупреждал Достоевский, происходит в мире религиозного отчаяния. Но, несмотря на это, Юрий Мамлеев также сохраняет веру в чудесное Преображение человека.
Постмодернист часто подводит своих персонажей к так называемым «пороговым» ситуациям, когда не замечаемые ранее стихийные силы бытия мощным потоком врываются в их жизнь, и они помимо воли вовлекаются в таинственное и непонятное. Это позволяет писателю проникнуть внутрь истинного «Я» человека и высветить основные мотивы его поступков. При этом Мамлеев часто отказывается от прямых нравственных критериев в оценке своих героев, оказавшихся в таких экстремальных обстоятельствах. Ведь поведение человека в таких обстоятельствах зависит не от работы ума или сердечных порывов, а от некой иррациональной силы, к которой трудно подходить с антропоцентричных позиций. Нарастание трансцендентного конфликта между внутренним и внешним миром человека достигает в творчестве писателя невероятных масштабов.
«По Мамалееву человеческое существо является только оболочкой, внутри которой находится божественная реальность. Человек способен, уничтожив в себе всё человеческое, отбросив отождествление себя со своим телом, умом, психикой, достичь Богореализации. При этом человек не становится Богом, но открывает в себе Бога как своё подлинное Я» — Дунаев М.М., «Православие и русская литература. Том VI»
Автор: Мария Вопиловская
