Прогрессивный рок — это не просто музыка. Это вызов гравитации, путешествие сквозь звуковые ландшафты, где стандартная песенная структура уступает место эпическим полотнам, а виртуозность исполнителей граничит с магией. Каждая легендарная группа этого жанра — будь то первопроходцы King Crimson, театралы Genesis или космические философы Pink Floyd — оставила после себя наследие, полное сложных, многогранных и незабываемых композиций.
Но что, если бы пришлось выбрать лишь одну? Ту самую песню, которая не просто хороша, а является абсолютной квинтэссенцией духа группы, ее музыкальной ДНК, ее вершиной? Задача почти невыполнимая, ведь у каждого фаната найдется свой ответ, своя самая дорогая сердцу композиция.
И все же, мы рискнули погрузиться в этот океан гениальности. Мы отобрали 11 титанов прог-рока, чье влияние неоспоримо, и попытались определить для каждого из них тот самый главный шедевр. Мы искали не просто самый длинный трек или самый известный хит, а ту работу, которая максимально полно раскрывает уникальность и величие группы. Приготовьтесь к глубокому погружению в мир сложных ритмов, витиеватых мелодий и интеллектуальной лирики. Какие же песни стали вершинами для этих легенд?
King Crimson — “Epitaph”
King Crimson фактически изобрели прогрессивный рок с песней "21st Century Schizoid Man" с альбома In the Court of the Crimson King 1969 года. Велик соблазн выбрать именно ее, или гигантскую “Lizard”, или страстную “In the Wake of Poseidon”. Но, в конечном счете, нигде больше они так идеально не сочетали выдающуюся композицию и аранжировки, как в “Epitaph”.
Вдохновленная ужасами Холодной войны, песня была бы душераздирающе красивой даже с одними лишь меланхоличными арпеджио акустической гитары Роберта Фриппа и поэтически убитым горем вокалом басиста Грега Лейка («Если мы выживем, то сможем посмеяться / Но боюсь, завтра я буду плакать»). Однако оба аспекта возведены в степень благодаря волнующему использованию перкуссии, духовых, фортепиано и меллотрона, которые гениально нарастают и спадают, подчеркивая основу, заложенную Фриппом и Лейком.
Апокалиптичная и безнадежная, “Epitaph” — это великолепно отрезвляющий комментарий о том, как человечество постоянно балансирует на грани самоуничтожения.
Genesis — “Supper’s Ready”
Символично, что магнум опус Genesis, “Supper’s Ready”, является финалом их лучшего альбома — Foxtrot 1972 года. Конечно, есть и другие претенденты (например, “Dancing With the Moonlight Knight” с Selling England By the Pound 1973 года или, если вспомнить Genesis 80-х, “Land of Confusion” с Invisible Touch 1986-го). Однако ни один из них не превосходит этот 23-минутный шедевр.
От начала до конца он воплощает смесь величественной музыки, фантастическо-теологической лирики и причудливых украшений классического Genesis (эпохи Гэбриела и Хэкетта). Гэбриел здесь максимально театрален, а остальная группа дополняет и оттеняет его живое исполнение прекрасной акустической гитарой, пасторальными клавишными и изрядной долей огненного накала.
Яркое повествование и пасторальная элегантность — вот что выделяло Genesis в их первое десятилетие, и ничто другое не передает это так полно, как “Supper’s Ready”.
Beardfish — “Without Saying Anything (feat. Ventriloquist)”
Под предводительством фронтмена, гитариста и клавишника Рикарда Шёблума, с его суховатой язвительностью и богатым вокалом, Beardfish стали лучшей шведской прог-группой последних 25 лет благодаря невероятному сонграйтингу и умению сочетать утонченность с безумными инструментальными пассажами. Многие их пластинки заслуживают такой же похвалы, как классика 70-х, и Mammoth 2011 года — не исключение.
Весь диск характерен яркостью, энергией, сложностью и очарованием, выдавая один хит за другим. Тем не менее, именно праздничный финал “Without Saying Anything” крадет шоу и превосходит другие жемчужины их каталога (такие как трогательные “Ludvig & Sverker” и “Abigail's Questions”).
Большую часть времени “Without Saying Anything” — это восхитительно дерзкий и запоминающийся номер, требующий участия слушателя. Серьезно, почти невозможно не подпевать каждому слову (и не отстукивать каждую ноту пианино) Шёблума, пока его товарищи по группе следуют за ним с заразительной перкуссией и басовыми линиями. На полпути песня меняет курс на более серьезный, агрессивный и мрачный рассказ об индоктринации; однако он столь же притягателен, гарантируя, что Beardfish удержат вас у колонок до самого конца.
Yes — “The Gates of Delirium”
Альбом Close to the Edge 1972 года — это венец творения Yes, а его заглавный трек часто называют их лучшей эпической композицией (если не лучшей во всем жанре). Оспорить это сложно, но мы попробуем. Почему? Потому что завораживающая мощь и динамический диапазон “The Gates of Delirium” (с альбома Relayer 1974 года) все же слегка превосходят его.
Вдохновленная «Войной и миром» и джаз-фьюжн штрихами клавишника Патрика Мораза (временно заменившего Рика Уэйкмана), “The Gates of Delirium” ожидаемо проводит слушателей через адские глубины, прежде чем выпустить их в божественные небеса.
Прелюдия — это духовное и утонченное затишье перед бурей, убаюкивающее ложным чувством безопасности, прежде чем Yes с головой погружаются в шквал пронзительных риффов, ритмов и повторяющихся мотивов. Композиция неотразимо мелодична, но хаотична, и никогда не теряет своей цельности, несмотря на частые пересечения пассажей и смены частей.
Затем великолепная кода Yes (“Soon”) предлагает мир, единство и исцеление так, как могли только они, с фронтменом Джоном Андерсоном, поющим как всеведущий пророк, знающий, что все будет хорошо, когда уляжется пыль. Трудно не согласиться — и не проронить слезу-другую — когда “The Gates of Delirium” скользит к своим глубоким финальным мгновениям.
Pink Floyd — “Comfortably Numb”
И несмотря на великолепие их лучшей «эпической» песни (“Dogs”), она не превосходит то, что, возможно, является визитной карточкой альбома The Wall 1979 года. К тому же, многие фанаты Floyd — и публика, и журналисты — согласны, что “Comfortably Numb” — это их вершина.
Басист Роджер Уотерс и гитарист Дэвид Гилмор всегда превосходно делили вокальные партии, но нигде они так безупречно не противопоставляли покой и печаль, как здесь. Теплые припевы Гилмора (о детстве) — идеальное противоядие холодным куплетам Уотерса (о взрослой жизни). Между тем, непоколебимые барабаны Ника Мэйсона и оркестровые обертоны Ричарда Райта чудесно успокаивают.
О, и гитарные соло Гилмора безупречны как мелодически, так и эмоционально, неудивительно, что “Comfortably Numb” стала опорой поп-культуры, которую перепели десятки исполнителей .
Nektar — “A Tab in the Ocean”
Упрощенно говоря, Nektar смешали психоделический/спейс-рок Pink Floyd и Hawkwind с расслабленной атмосферой и успокаивающим вокалом Camel и The Grateful Dead. У них всегда была невероятно преданная армия поклонников, и они все еще сильны спустя 55 лет после старта (послушайте “Skywriter” с альбома The Other Side 2020 года).
35-минутная “Remember the Future” 1973 года, разделенная на две части, — их самая крупная композиция по длине и популярности. Хотя это абсолютно неотъемлемый пример стиля (часть “Lonely Roads” восхитительна), “A Tab in the Ocean” 1972 года — открывающая одноименный альбом — получает наш голос за то, что достигает большего примерно за вдвое меньшее время.
Вначале она удивительно симфонична и хаотична (как более расслабленный гибрид ELP и Yes), с грохочущими барабанами, резкими гитарными риффами и циничными клавишными паттернами, приветствующими вас на этой зловещей, но все же приятной вечеринке. Оттуда она перемещается между более мягкими и жесткими пассажами, пока гитарист/вокалист Рой Олбрайтон произносит свои суровые указы под прекрасные бэк-гармонии группы.
По сути, “A Tab in the Ocean” — это вихрь убедительных музыкальных и лирических идей, демонстрирующих основы мира Nektar. Было бы разумно как можно скорее попасть под ее одновременно умиротворяющие и напряженные чары.
Caravan — “Nine Feet Underground”
Кентерберийская сцена 60-х и 70-х была известна своей утонченной, но мягкой атмосферой, импровизационной свободой и английским шармом. Она часто смешивала элементы прог-рока, джаза, психоделии, попа и R&B, и с альбомом In the Land of Grey and Pink 1971 года Caravan утвердились как ведущая сила в этой области.
Собственно, In the Land of Grey and Pink часто называют определяющим альбомом кентерберийской сцены, а его многогранный финал (“Nine Feet Underground”) — определяющей композицией.
Правда, она не так многолика и технически сложна, как многие другие песни в этом списке, до такой степени, что ее можно считать прото-прогом. Но мы думаем, что в ней достаточно всего, чтобы считаться официальным шедевром прогрессивного рока, с опьяняющей мешаниной клавишных, духовых и ритмов, представляющих (а затем поддерживающих) неповторимо мягкий голос басиста Ричарда Синклера.
Самый захватывающий момент наступает в середине, когда “Nine Feet Underground” трансформируется из разреженного и слегка тревожного пассажа в волнующий инструментальный брейк перед возвращением чарующего вокала Синклера. Вся вещь изысканна и является главной причиной, почему Caravan были так влиятельны и необыкновенны.
Emerson, Lake and Palmer — “Tarkus”
Состоящие из клавишника Кита Эмерсона, барабанщика Карла Палмера и Грега Лейка (покинувшего King Crimson ради этого проекта), Emerson, Lake & Palmer — или ELP — были первой супергруппой прог-рока. У них, возможно, был более стерильный/клинический звук, чем у почти всех их коллег, но им все же удавалось наполнять многие свои работы цепляющими хуками и такой же игривой авантюрностью, как и самолюбованием.
Заглавный трек их второго альбома демонстрирует это лучше, чем некоторые их еще более крупные хиты (“Lucky Man”, “Karn Evil 9”). Сюжет семичастной (21-минутной) сюиты должен понравиться любому фанату фильмов о кайдзю (гигантских монстрах) и социальной сатиры, поскольку его поверхностная хроника (о конфликте между мантикорой и одноименным броненосцем-танком) на самом деле является аллегорией бессмысленности войны.
Если отбросить дурацкий сюжет, это просто чертовски весело благодаря странным звуковым эффектам (утиное кряканье!), сложным милитаристским аранжировкам, забавным джемам и типично захватывающим настроениям Лейка. Таким образом, “Tarkus” — идеальный выбор, чтобы познакомить кого-то с сутью ELP.
Van der Graaf Generator — “A Plague of Lighthouse Keepers”
Английские Van Der Graaf Generator были в авангарде создания мрачного и леденящего прог-рока с авангардной/джаз-фьюжн эстетикой. Возглавляемые угрюмым негодованием певца/пианиста Питера Хэммилла, их фирменный диссонанс и жуть, вероятно, являются основной причиной, почему их любят не так сильно, как группы высшего эшелона вроде Genesis, Yes и King Crimson.
Тем не менее, они были легендами, оставившими заметное наследие, и это экспериментальное, наполненное духовыми и органом исследование кошмарного нигилизма — триумфальное свидетельство того, что делало VDGG такими захватывающе бесстрашными, самобытными и вневременными.
Сосредоточенная вокруг — внезапно — смотрителя маяка, который сокрушается, что «видит, как люди умирают... и не может помочь», композиция (закрывающая альбом Pawn Hearts 1971 года) включает элементы конкретной музыки (musique concrète – работа с записанными звуками), наращивая катастрофическое напряжение и горе.
Пронзительный вокал Хэммилла и центральный клавишный мотив поистине тревожны, особенно во время его гипнотического срыва в середине («Я больше не знаю путей / Я так боюсь / Мое "я" не дает мне быть собой / И поэтому я совершенно один»). Хотя вторая половина компенсирует его манию нежным катарсисом, она остается тревожной и непредсказуемой.
Временами абстрактная природа “A Plague of Lighthouse” достоверно передает потерю рассудка (как будто вы один из героев фильма Роберта Эггерса «Маяк»). Это удивительно своеобразное и глубокое творение.
Rush — “2112”
Да, “Tom Sawyer” обычно считается главным хитом Rush, и с точки зрения широкой привлекательности это совершенно справедливо. Однако, если мы ищем песню, которая воплотила суть Rush лучше любой другой, это должна быть вершина их прог/спейс-рок периода: одноименная, вдохновленная Айн Рэнд, открывающая их четвертый альбом (1976 года).
За десятилетия до того, как Dream Theater написали о цензуре развлечений в условиях тоталитарной войны (в The Astonishing 2016 года), правящее трио канадского прог-рока уже блестяще раскрыло эту концепцию.
Ее первые два движения — “Overture” и “The Temple of Syrinx” — вероятно, самые популярные (и понятно, почему, учитывая, насколько они живые и запоминающиеся). Тем не менее, “2112” не сбавляет обороты и дальше, с ее безмятежными и веселыми средними сегментами, столь же привлекательными по-своему. Затем адреналиновый “Grand Finale” оправдывает свое название, ловко замыкая круг.
“2112” не обязательно самая доступная, сложная или отточенная вещь, написанная Rush, но она лучше всего концентрирует их величайшие качества в едином заявлении.
Spock’s Beard — “The Great Nothing”
Как и Beardfish, Spock’s Beard с гордостью носят свои влияния 70-х на рукаве; однако они не стали бы ведущей американской прог-рок-группой 1990-х и 2000-х, если бы просто подражали великим. Напротив, до ухода Нила Морса в 2002 году их своеобразная причудливость идеально сочеталась с его озорным, но жизнеутверждающим сонграйтингом и голосом.
Их лучшей пластинкой может быть лебединая песня Морса — Snow — но именно грандиозный финал предшественника Snow (альбома V 2000 года) является самой сногсшибательной песней группы.
Основанная на жизни Морса до Spock’s Beard как «подавленного музыканта, возрожденного музыкой» (история, которую он подробно рассказывает на своем сольном альбоме Testimony 2003 года), “The Great Nothing” полна его фирменной надежды и понятности каждому (наряду с электризующей и эксцентричной инструментовкой Spock’s Beard). Ее бодрая прелюдия (возвращающаяся ближе к концу) одновременно драматична, ярка и мотивирующа, прокладывая путь для сердечных аллегорий Морса и — позже — множества бурной игривости.
Честно говоря, “The Great Nothing” настолько насыщена гениальными отсылками, поучительными уроками и аппетитными моментами, что их трудно описать. Так что ваш лучший вариант — врубить ее как можно громче, а затем подбирать челюсть с пола, когда она закончится.