К. Белох подвергает сомнению сведения античных летописцев о гениальном плане сражения при Гавгамелах, предварительно разработанном Александром. Историк считает, что битва является шедевром полководческого таланта Пармениона, сумевшего исправить допущенную Александром ошибку, который в начале сражения стремительно двинулся направо, при этом, совершенно не обращая внимания на то, что левый фланг не успевает повторять его передвижение. Тем самым Александр едва не погубил свою собственную боевую линию, и только героическое сопротивление Пармениона спасло македонян от неминуемого поражения.
Историк отмечает, что придворные летописцы Александра были озабочены тем, чтобы отнять у Пармениона его посмертную славу, и сделали они это самым коварным образом. Источники битвы при Гавгамелах противоречивы, и в них можно обозначить две сложившиеся тенденции – антипарменионовскую (Арриан, Плутарх) и парменионовскую (Курций, Диодор, Юстин) традицию.
Со слов Курция Руфа: «Парменион приказал своим всадникам известить Александра, что если царь быстро не придет ему на помощь, он не сможет сдержать общее бегство. Когда от Пармениона пришло это тревожное известие, царь ускакал уже далеко, угрожая тылу бегущего врага. Александр был взбешен, что у него вырвали из рук победу и что Дарию теперь удобнее бежать, чем его преследовать».
По сообщению Плутарха: «Дарию не удалось бы на этот раз скрыться, если бы снова не прискакали гонцы от Пармениона, призывая Александра на помощь, ибо на их фланге значительные силы врагов еще не были сломлены и оказывали сопротивление. Вообще Пармениона обвиняют в том, что в этой битве он был медлителен и бездеятелен. То ли под старость в нем уже не было прежней отваги, то ли он тяготился возрастающей властью и могуществом Александра и завидовал ему. Раздосадованный тем, что Парменион требует помощи, Александр подал сигнал прекратить преследование и устремился к той части войска, которая находилась в опасности».
Придя на помощь левому флангу Александр начал сражение с конницей неприятеля, среди которых, по словам Арриана были «парфяне, индийцы и главное войско персов». Это могли быть только расположенные в центре армии Дария персидские стражники и индийцы, прорвавшиеся через двойную фалангу македонян, а также парфяне, которые в начале сражения располагались на правом фланге персидской линии. Возможно, что они соединились с индийской и персидской кавалерией, и в подобном случае давление многочисленной конницы Дария на Пармениона было весьма значительным.
Напомню, что на правом фланге войск Дария располагалась сирийская, месопотамская, мидийская, парфянская, сакская, тапурская, гирканская, албанская, саксинийская, каппадокийская и армянская конница, к которой в ходе сражения добавились индийские и персидские всадники. Историки осторожно определяют их общую численность от 7 000 до 15 000 человек. Э. Даниэлян утверждает, что только одна армянская кавалерия насчитывала 7000 всадников, но при этом не приводит источник информации.
Парменион мог противопоставить им отряды кавалерии союзников Эригия (примерно 380 всадников); фессалийцев Филиппа (2000); греческих наемников Андромаха (300); фракийцев Ситалка (450); союзников Керана (320) и одриссийцев Агафона (350). Численность кавалерийских отрядов Пармениона на левом фланге определена историком Э. Марсденом в 3800 всадников.
Гонцы Пармениона в ходе преследования Александром бежавшего Дария дважды успевали передать царю сообщение об угрожающем положении македонян на левом фланге. В таком случае Александр не мог удалиться от поля боя на значительное расстояние и отступающие персы в центре своего боевого построения не обратились в повальное бегство, а на отдельных участках все еще продолжали оказывать отчаянное сопротивление. Скорее всего, данными отрядами являлись дисциплинированные греческие наемники, но они уже не помышляли вернуться на поле боя и попытаться изменить ход сражения, а думали только о собственном спасении.
Процитирую абзац повествования Арриана, в котором явные противоречия летописца будут выделены мною крупным шрифтом: «Так как положение македонцев казалось сомнительным, то Парменион спешно послал Александру гонцов с донесением, что он в тисках и нуждается в помощи. Александр, получив донесение, прекратил преследование и, повернув с конницей «друзей», вскачь понесся к правому крылу варваров. Сначала он напал на БЕГУЩУЮ вражескую конницу, на парфиев, часть индов и на самые многочисленные и сильные отряды персов. Начался конный бой, самое жаркое дело во всей этой битве. Варвары, построенные в глубину отрядами, ПОВЕРНУЛИСЬ и напали на воинов Александра, стоя против них лицом к лицу».
Со слов летописца мы понимаем, что вернувшись к основному месту сражения, Александр напал на БЕГУЩИХ с поля боя, но почему-то в сторону войск Пармениона персидских всадников, которые ПОВЕРНУЛИСЬ и встретили македонян лицом к лицу.
Я полагаю, что возвращение Александра оказалось своевременным, и он с тыла напал на атакующих Пармениона персидских всадников, которые были вынуждены развернуться и дать встречный бой противнику. То есть, персидская кавалерия оказалась в тисках и была вынуждена одновременно сражаться на два фронта. Я не уверен в том, что по утверждению летописцев в конечном итоге Парменион сам одолел неприятеля с помощью исключительно фессалийской конницы, и оказанная помощь Александром являлась излишней. Давление персидских всадников на левый фланг македонян ослабло именно по причине вернувшегося к основному месту сражения Александра. И если царь по настойчивым просьбам Пармениона не остановил свою погоню за Дарием, не исключено, что, по словам Курция Руфа левый фланг македонского войска просто бы развалился, оставив неприкрытыми шесть отрядов фаланги.
Принижение летописцами роли Пармениона в Восточном походе Александра, в том числе в битве при Гавгамелах связано с его убийством в Экбатанах по причине возникшего подозрения царя в причастности к заговору сына - Филоты. Александр был вынужден как-то оправдаться в глазах соотечественников за казнь Пармениона, так как благодаря именно своему лучшему полководцу он взошел на трон Македонии после убийства отца Филиппа II. Это нашло отражение в повествовании летописцев, которые были вынуждены клеветать на Пармениона в утрате отваги, медлительности и бездеятельности на старости лет.
Многие, в том числе авторитетные историки, главную причину поражения персидской армии в битве при Гавгамелах видят в атаке кавалерии Мазея на лагерь македонян, вместо того чтобы напасть на тыл Пармениона. Но в захвате вражеского обоза принимала участие незначительная часть персидской конницы, которая к тому же отвлекла на себя несколько отрядов македонян для того чтобы отбить лагерь. Почему-то никто из тех же уважаемых историков словом не упрекнет римского консула Луция Эмилия Павла за то, что в битве при Каннах он отрядил десятитысячный отряд легионеров, чтобы с началом основного сражения внезапно захватить лагерь карфагенян. Но аналогичный приказ вменяется Дарию как недопустимая для военачальника оплошность.
