– Мы не опоздали? – спросила я с тревогой Шелби, который катил коляску по нужному этажу.
– Мы всегда приходим вовремя, - ответил он.
Подъехали к ординаторской и постучали в дверь.
– Заходите, - послышался с той стороны женский голос.
Шелби распахнул передо мной дверь и вкатил коляску. За столом сидела Ирина и что-то там писала. На диване сидела другая врач и ковырялась в планшете. Ирина на меня с удивлением взглянула.
– Здравствуйте, - поздоровалась я. – А Глеб? – начала я говорить, с растерянностью рассматривая кабинет.
– А он на операции, - ответила она.
– А как же...
Ирина встала из-за стола.
– Идемте в коридор, - строго сказала она.
Мы вышли в коридор, и Ирина плотно закрыла за нами дверь ординаторской.
– Вы что здесь делаете? – прошептала она, бросая тревожный взгляд на коляску.
– Глеб позвонил и сказал, чтобы я приехала на перевязку.
– На перевязку? – она с удивлением на нас посмотрела, - Но у него на сегодня была запланирована операция. Он, видно, забыл про нее. Ладно, идемте за мной, я сама гляну.
– Я лангетку взяла с собой.
– Вот это правильно, - кивнула Ирина. - С ней будет удобней ухаживать за ногой.
Мы заехали за ней в процедурную.
– Забирайся на стол, - велела она.
Шелби усадил меня на стол.
Ирина аккуратно срезала гипс с ноги.
– Заживает хорошо, – пробормотала она, внимательно осматривая ногу. – Отеков нет, красноты тоже. Глеб хорошо работу сделал.
Меня как-то отпустило после всего, что произошло в больнице. В процедурной было тихо, только слышалось лёгкое потрескивание упаковки с бинтами, которые Ирина доставала со столика.
– Так, – она взяла свежий бинт, – сейчас перевяжем, и через неделю можно будет снимать.
– Перевяжем? – я с удивлением посмотрела на нее.
– Не переживай, я знаю, что делаю. Потом надену тебе лангетку на ногу.
Шелби стоял рядом, скрестив руки на груди, и наблюдал за процессом.
– А Глеб долго ещё будет на операции? – спросил он.
Ирина пожала плечами, не отрываясь от работы.
– Трудно сказать. Плановая операция, удаляют опухоль. Только начали.
– Плохая примета говорить, сколько уйдет времени на операцию? – спросила я.
– В общем, да, - улыбнулась Ирина, - Кстати, как там ваша подопечная?
– Лежит в вашей больнице, в реанимации, в отделении токсикологии. Вроде идет на поправку.
– Надеюсь, всё с ней будет хорошо. Потом вернется к вам на дальнейшее «лечение»? - поинтересовалась она.
– Нет, мне не разрешено с ней работать, - помотала я головой.
– А кто вам может запретить? – с улыбкой спросила Ирина, - Ведь у вас, как у нас, нет начальства.
– Ну это с какой стороны посмотреть, - усмехнулась я.
– А если делать так, как хочется?
– Тогда в следующий раз осколок может прилететь в шею, и может даже не ей, - ухмыльнулся Шелби.
– Суровое у вас «начальство», - хмыкнула Ирина.
– Еще бы.
Я вздохнула.
– Жаль, что не получилось увидеть Глеба.
– Он сам расстроится, когда вспомнит, – улыбнулась Ирина, закрепляя на ноге лангетку. – Ну вот и всё. Как самочувствие?
– Хорошо, – я осторожно пошевелила пальцами. – Уже почти не болит.
– Отлично. Тогда можете идти. Если что – звоните.
Шелби помог мне слезть со стола и усадил в кресло. Возится со мной, как с маленькой.
– Спасибо, – сказала я.
– Не болейте, – Ирина сняла перчатки.
– Передавайте привет Глебу, когда он вернётся.
– Обязательно и посоветую ему пропить витамины для памяти. Хорошо, что я тут была, а то бы проездили просто так.
– Ну да, - согласилась я с ней и посмотрела на Шелби.
Мы попрощались с Ириной и вышли из процедурной в пустой коридор. В больнице было тихо, только где-то вдалеке слышались шаги санитаров.
– Ну что, поехали домой? – спросил Шелби, поправляя коляску.
– Поехали, - кивнула я, - надеюсь, Николай уже закончил с этой старушкой и ее сыном.
За окном светило солнце, и день, несмотря на небольшую накладку, складывался вполне удачно.
Шелби осторожно выкатил коляску к лифту. Я потянулась к кнопке, но он опередил меня.
— Мадам, позвольте я сам, — мягко сказал он. — Давайте без резких движений.
Лифт спустился на первый этаж с тихим звонком. В холле было пустынно — только дежурная медсестра за стойкой что-то печатала в компьютере, даже не подняв головы.
– Какая благодать, - улыбнулась я.
– Да, мы славно потрудились, - довольно кивнул Шелби.
У меня затрезвонил телефон.
– О, вот и Николай, долго жить будет, только про него вспоминали, – я ткнула пальцем на экран.
– Вы там все? – тут же донёсся до нас голос из динамика.
– Ага, – кивнула я.
– А ты?
– И я. Помощь не нужна? – поинтересовался он.
– Нет, дорогой батюшка, мы справились сами.
– Отлично, тогда я жду вас в машине на парковке, – сказал Николай и сбросил звонок.
– Ну что, красивая, поехали кататься? – подмигнул мне Шелби и покатил коляску к выходу.
– Не забудьте вернуть на место инвентарь, – послышался позади скрипучий голос.
– Обязательно, – кивнул демон и рванул к выходу.
– Кто это был? – тихонько спросила я.
– Да какая разница? Валим из этого унылого места, пока опять нас не напрягли с работой.
– Это точно, – согласилась я.
Шелби быстро выкатил коляску на улицу и покатил ее в сторону парковки. Николай сидел в машине и слушал музыку. При виде нас выскочил на улицу. Шелби ловко подкатил коляску к автомобилю. Они вдвоем усадили меня на заднее сиденье.
– Как всё прошло? – спросил Николай.
– Тебе всё рассказать или только то, что было в перевязочной? – поинтересовалась я. – В целом всё обошлось без форс-мажора.
– Вот это и радует, а то я уж думал к вам на помощь выдвигаться, – улыбнулся он.
– А у тебя? – спросила я.
– А мне еще и денег пожертвовали.
Шелби вместе с коляской исчез.
– Как хорошо, что он с нами не поедет, – обрадовался Николай. – Всё же не переношу я его.
– И не надо, – улыбнулась я. - Главное, чтобы у меня с ним отношения нормальные были.
Машина тронулась, и я удобно устроилась, разглядывая через окошко проплывающие мимо больничные корпуса.
- Кстати, о «поинтереснее», – оживился Николай, – пока вы тут с врачами мило беседовали, я кое-что разузнал. Та старушка, с которой мы разбирались...
- Да? – насторожилась я.
- Оказалась бывшей цирковой артисткой! – торжествующе объявил он. – Представляешь, в молодости на трапеции летала. Вот откуда у неё такая прыть в 80 лет!
- Ну теперь понятно, почему она так лихо орудовала костылями.
- А её сынок, – продолжал Николай, – вообще золотой человек. Оказывается, он местный филофонист, коллекционирует старые пластинки.
Я закатила глаза:
- А внук пошел не в отца.
– Что поделать, не всем везёт с детьми, – вздохнул Николай. - Но я с ним беседу провёл, и вроде он проникся моим словом.
- Ну-ну, - хмыкнула я.
Мы выехали с больничной территории, и солнце окончательно разогнало больничную мрачность. Николай включил погромче музыку и запел вместе с хором имени Пятницкого, совершенно не попадая в ноты.
- Господи, – взмолилась я, – может, лучше вернёмся в больницу? Там хоть обезболивающее дают.
- Не-не, дорогая, – весело ответил Николай, – ты должна разделить мое хорошее настроение.
– Я удивляюсь на тебя, батюшка, ты сегодня отпел утром покойника, отпустил грехи старушке вроде, как перед смертью, и у тебя после этого еще хорошее настроение? Ты головой не стукнулся случайно, или тебя все же задели костылем?
– Не забудь, я еще общался с прихожанами. Милая моя, сегодня сочельник, радоваться надо, праздник ведь.
– Ясно, у тебя просто тихое помешательство, - сделала я вывод.
– После общения с тобой и твоим помощником ещё и не то будет, – усмехнулся он.
– Не жалуйся, сегодня тебя к нашей работе не привлекали.
– Вот я и радуюсь, – подмигнул он мне в зеркало заднего вида.
Машина весело покатила по направлению к дому, оставляя позади больничные перипетии. Впереди нас ждал вечер, горячий чай с конфетами и долгие рассказы о сегодняшних приключениях. А нога... Нога обязательно заживёт. Главное – держаться подальше от старушек с цирковым прошлым и ледяных ангелов и не забывать, что друзья всегда рядом. Даже если они совершенно невыносимы.
Автор Потапова Евгения
