Зависит ли экономическое поведение жителей того или иного села от этнической принадлежности населения? У кого в Хакасии больше скота — у русских или хакасов? Оказывается, у ученых-социологов есть ответы и на такие вопросы.
14–16 сентября в Красноярске прошел IX международный исторический форум «Народы Сибири и Дальнего Востока с древности до наших дней». Социолог из Хакасии Ольга ЛУШНИКОВА представила на этом мероприятии результаты своего исследования об этнических особенностях ведения хозяйства русским и хакасским населением республики.
Корреспондент «Абакана» попросил Ольгу Леонидовну поделиться некоторыми интересными для широкого круга читателей наблюдениями.
Для справки: Ольга ЛУШНИКОВА — кандидат социологических наук, старший научный сотрудник сектора экономики и социологии Хакасского научно-исследовательского института языка, литературы и истории.
— Что такое этноэкономика?
— Любой экономический уклад формируется в конкретных природно-климатических, географических, пространственных условиях и неизбежно подвержен влиянию социокультурной, в том числе и этнической, среды. Исследователи отмечают, что исторически территориальное разделение труда между различными народами было обусловлено всеми этими факторами, которые в совокупности определяли внутрихозяйственные отношения: одни были землепашцами, другие — кузнецами, третьи — ловцами жемчуга, четвертые — рыбаками и охотниками.
В современных условиях у одних народов традиционный хозяйственный уклад сохранился, у других трансформировался в новые формы — например, в этническое предпринимательство, у некоторых исчез вовсе. Но поскольку экономические отношения, складывающиеся на определенной территории, закрепляются в культуре этнической группы и транслируются последующим поколениям, можно предположить, что этнические особенности хозяйствования у народов тоже сохраняются.
Некоторые исследователи выделяют этническую экономику отдельно и изучают ее в рамках этноэкономики — науки о выявлении общих законов взаимовлияния социально-экономических и этнических процессов, а также о национальных особенностях социально-экономического поведения.
В последнее время часто употребляется термин «этноэкономика», ставший популярным из-за интереса к возрождению народных промыслов и изучения этнического предпринимательства. Некоторые исследователи считают, что этническая экономика может быть некой «точкой роста» региональной экономики, поскольку играет значимую роль в повышении уровня жизни жителей сельской местности.
Мое исследование представляет собой попытку социологического анализа особенностей экономического поведения разных этносов — на примере различий ведения личного подсобного хозяйства (ЛПХ). В рамках исследования был проведен опрос жителей сел всех районов Хакасии. Всего было охвачено 16 сел: в каждом районе по два села: с населением более 500 чел. (крупное) и с населением менее 500 чел. (малое). Всего было опрошено 500 человек по специальной выборке: по полу, возрасту и национальности.
— ЛПХ: дополнительный доход или вынужденная мера?
— В Хакасии внушительная доля сельхозпродукции приходится именно на хозяйства населения, в числе которых и ЛПХ. Причем роль ЛПХ в жизни сельчан разная: для одних оно является основным видом деятельности, другие используют его для получения дополнительного дохода, третьи видят в нем источник пропитания.
Почти половина сельчан потребляет продукты ЛПХ в основном внутри семьи и распределяет среди ближайших родственников. Связано это с тем, что в основном сельчане занимаются хозяйством в свободное от трудовой занятости время, что не позволяет производить сельхозпродукцию в достаточном для продажи объеме. Если же удается что-то сбыть, то, как отмечают исследователи, продаются зачастую не излишки, а часть необходимого, а полученный денежный доход, как правило, используется не для производительных, а для потребительских целей.
Хакасы традиционно проживают в сельской местности, поэтому неудивительно, что по сравнению с русскими они больше занимаются хозяйством (72,3% против 61,2%). Однако более отчетливо этнические различия проявились на административно-территориальном уровне, в разрезе крупных и малых сел. В малых селах хакасов, имеющих свое хозяйство, заметно больше, чем русских (79,5% против 66,7%). Такую разницу можно было бы объяснить трудовой занятостью, но соотношение работающих и не имеющих работы в обеих группах примерно одинаковое.
В условиях малого села возможностей для трудоустройства крайне мало, и при отсутствии работы иных источников существования кроме ЛПХ практически нет. Конечно, у жителей таких сел есть альтернатива — переехать в более крупное село или город. Однако хакасы по сравнению с русскими, проживающими на территории региона, являются менее миграционно активными и более склонны к возвратной миграции (из города в село), о чем свидетельствуют данные региональной статистики.
Возможно, хакасы «делают ставку» на ЛПХ, поскольку другой альтернативы в нынешних условиях для себя не видят. Можно предположить, что они рассматривают хозяйство не просто как дополнительный способ дохода, а как достаточно весомый источник пропитания. Это предположение основывается на том, что почти 40% опрошенных коренной национальности в малых селах считают, что их семья могла бы прожить только за счет своего хозяйства (хотя это было бы и трудно). Жители крупных сел ниже оценивают свои возможности жить за счет ЛПХ (причем независимо от национальности), поэтому можно считать, что содержание хозяйства в качестве вынужденной меры более актуально для жителей небольших сел.
Оказалось, что хакасы при отсутствии работы более склонны заниматься личным подсобным хозяйством (39,5%), нежели русские (12,1%). Однако неработающие русские чаще находят другие источники доходов, например подработку (31,6%). Казалось бы, в крупных селах у безработных больше возможностей для случайных заработков и в целом рынок труда более широкий и разнообразный. Однако результаты исследования показали, что неработающие жители малых сел чаще имеют возможность подработать (62,5% против 28%). С чем это может быть связано? В малых (и особенно удаленных) поселениях жители часто занимаются сбором дикоросов (ягод, грибов, орехов), а также рыболовством или охотой, что приносит ощутимый заработок сельским жителям (хотя и сезонно).
— У кого скота больше?
— В Хакасии 69,2% всей сельхозпродукции приходится на животноводство, причем хозяйства населения производят существенный объем сельхозпродукции. Сельскохозяйственные организации и крестьянские (фермерские) хозяйства лидируют только в производстве зерновых культур и яиц, основной объем производства овощей, молока и мяса приходится на хозяйства населения, к которым относятся и ЛПХ.
Разведение скота для хакасов является традиционным видом хозяйствования, поэтому хакасы держат достаточно много скота. Большая часть опрошенных хакасской национальности имеет на своем подворье какую-либо скотину (70,2%), среди русских таковых почти в два раза меньше (36,8%). Больше чем у половины хакасов есть корова (58,9%), примерно 40% держат свиней и птицу (кур, гусей, уток), почти треть разводит овец (32,6%).
Сельчане русской национальности тоже больше отдают предпочтение разведению коров, нежели других видов скота, но в общей массе таковых немного — всего четверть (25,9%). Вполне логично предположить, что различия поведения, связанного с разведением скота, обусловлены преимущественно этническими различиями (традициями ведения хозяйства, более высокой ценностью скота и т. п.). Однако это оказалось не совсем так. И это показал сравнительный анализ результатов в разрезе крупных и малых сел. Конечно, хакасов, имеющих на своем подворье какую-либо скотину, оказалось больше, чем русских, причем и в малых, и в крупных селах. Однако, в экономическом поведении сельчан наряду с этническим фактором значительную роль играет и административно-территориальный. Условия проживания в маленьком селе с ограниченными возможностями трудоустройства подталкивают жителей заниматься разведением скота.
Выводы. Для хакасов земля и все, что с ней связано (степи, леса, пастбища, пасущийся на них скот), имеют высокую ценность. Как отмечают исследователи, «…для хакасского этноса потеря земли равнозначна утрате исторической родины и национальной самодостаточности». Поэтому разведение скота для коренного населения является неотъемлемой частью сельского образа жизни. Русские менее склонны заниматься разведением скота, однако условия проживания в небольших селах вынуждают к занятию животноводческой деятельностью (или благоприятствуют этому). И в таком плане ведение ЛПХ в условиях безработицы может стать вполне приемлемой альтернативой официальной занятости.
Региональные власти, осознавая это, стимулируют сельское население развивать хозяйство личных подворий. В республике действует несколько программ. Например, в рамках программы для малых и отдаленных сел жителям выплачивается денежная компенсация за содержание скота на своем подворье: на одну корову полагается 3 432 руб. раз в полгода, на конематку — 936 руб., на овцематку — 312 руб. (однако компенсация выплачивается только за пять коров, одну конематку и десять овцематок). Безусловно, денежные выплаты — хороший стимул для развития, но в реальности их получают хозяева уже успешных подворий (имеющие достаточное количество скота).
Проживание в крупном селе создает иные условия для сельских жителей. Более широкий рынок труда ставит на первый план нахождение «настоящей» работы. Кроме того, возможностей для развития успешных подворий меньше — из-за меньших площадей пастбищ, конкуренции с крупными сельхозпроизводителями и т. д. Поэтому вопрос о поиске более эффективных стратегий экономического поведения для жителей крупных сел пока остается открытым.
Подготовила
Ольга КАРАЧАКОВА
Фото из открытых источников
