Под их пристальным взором Русская Церковь пребывала с 1943-го по 1987-й год. Рядовые сотрудники сначала Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете министров СССР, а с 1965 года — объединенного Совета по делам религиозных культов, они занимались регистрацией общин и священников, давали или не давали добро на хиротонии священнослужителей, следили за состоянием религиозности на местах и новой советской законностью в отношении духовенства и верующих. Кем были эти люди, в каких условиях работали? Узнаем об этом из секретной переписки председателя Совета Георгия Карпова с высшим руководством страны, хранящейся в Государственном архиве Российской Федерации.
В архивном документе «Письма и доклады Совета Правительству СССР и ЦК ВКП(б)» (ГАРФ. Ф. 6991. оп. 1. Д. 149. Л. 24–26, 28–29, 66–69) содержится письмо Георгия Карпова секретарю ЦК ВКП(б) Алексею Кузнецову и зампредседателя Совета министров СССР Клименту Ворошилову от 15 января 1947 года с изложением кадровых проблем Совета и приложением таблицы данных.
Немолодые, больные или просто случайные
«В соответствии с утвержденным Правительством «Положением», Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР имеет своих уполномоченных при советах министров союзных и автономных республик и исполнительных комитетах областных (краевых) Советов депутатов трудящихся», — рапортует Карпов.
За первые четыре года работы по всему СССР был сформирован немалый штат уполномоченных — 106 человек. Его костяк — 12 человек — работал с 1943 года, еще 44 сотрудника появилось в 1944-м, 31 — в 1945-м и 19 — в 1946-м. Большинство из них (50 человек) пришли на работу с образованием в объеме средней школы, причем не каждый из них ее окончил, судя по отчету Карпова. Еще 17 сотрудников вообще имели образование «низшее» (так указывалось в анкетах).
Председатель Совета характеризует свои кадры так: «Большинство уполномоченных Совета имеют возраст старше 50 лет, что видно из следующих данных: до 30 лет — 1 чел., до 40 лет — 13 чел., до 50 лет — 42 чел., старше 50 лет — 50 чел. Многие уполномоченные страдают различными заболеваниями, в том числе имеются 8 тяжело больных (туберкулез, рак и язва желудка, грудная жаба и т.п.)».
Но дело, как мы дальше видим, не только в том, что это были немолодые и больные люди. Еще существеннее было то, что «отдельные уполномоченные или не желают работать вовсе на данном участке работы, или не имеют к этому необходимых деловых качеств (грубы, нетактичны в отношениях с духовенством и верующими и пр.)».
Другой крайностью было панибратство со священнослужителями. В документе это обозначено термином «преступная связь». Из-за этого уже были сняты с работы уполномоченные по Ворошиловградской (Луганской) области Дубовой и по Белорусской ССР — Лобанов. Вопрос относительно уполномоченного по Днепропетровской области Ивана Сергиени был передан в Обком ВКП(б) следующим.
Созданный в феврале 1943 года, Совет никак не мог войти в силу и до конца 1940-х вызывал вопросы как со стороны православных, так и со стороны местных представителей исполнительной власти.
Три четверти кадрового состава уполномоченных были просто случайными людьми! Например, уполномоченный по Новгородской области Петр Тихонов свои обязанности исполнял в «свободное от работы» директором Особторга время, а уполномоченный по Запорожской области Василий Ситников вообще работал против желания и просил освободить его от должности.
Эти и подобные сведения Карпов приводит в любопытной таблице, где охарактеризованы 19 сотрудников, подлежащих скорейшей замене. В ней те, кто имеет высшее образование, лояльны к духовенству либо сами не хотят работать, а те, у кого образование около среднего, грубы или больны хронически (ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 149. Л. 66–69).
«Богом данное зло»?
Почему же уполномоченным не хотелось работать? В чем причина такого выгорания? Проблема заключалась в двойственном подчинении уполномоченных. Они назначались местными властями и подчинялись непосредственно председателю областного или краевого исполкома или его заместителю, а отчитывались по факту работы в центральный Совет по делам Церкви. Неудивительно, что руководители на местах не стеснялись использовать своих подчиненных так, как считали нужным.
О сложившемся положении дел Георгий Карпов информировал Управление кадров ЦК ВКП(б) одновременно с письмом о необходимости замены уполномоченных. В письме руководителю партийного управления кадров Павлу Алферову он отмечает:
«Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете министров СССР, своим письмом №398/с от 30/VIII-46г. сообщал ЦК ВКП(б) некоторые обкомы, крайкомы ВКП(б), ЦК Нацкомпартий и местные советские органы направляют уполномоченных Совета в длительные командировки по различным хозяйственно-политическим кампаниям, невнимательно относятся к их работе, не оказывают содействия в создании нормальных условий в служебных помещениях, ущемляют в снабжении продовольственными промышленными товарами».
Так, уполномоченный по Алтайскому краю Сивко в 1946 году находился в командировках по заданиям крайисполкома и крайкома ВКП(б) на протяжении 10 месяцев, уполномоченный по Куйбышевской области Гасилин — восемь. Уполномоченный по Тульской области Шабров пожаловался в Совет по делам Церкви: «Меня превращают в постоянного уполномоченного по делам разных компаний. Например, с 17 по 24 декабря был мобилизован в Чернский район по проверке выполнения постановления ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР от 19/IX-46 г.; с 26 по 31 декабря — в Тульский район по вывозке горючего для МТС… И. о. председателя облисполкома т. Волосевич на мои объяснения, рассвирепев, с пренебрежением ответил: «Подумаешь, какая у тебя работа, твои три задрипаных попа не пропадут, а у меня целая область».
Как следует из письма, проблема носила не точечный, а систематический характер: уполномоченных действительно повсеместно рассматривали как незадействованную агитационную единицу. «Направлены в командировки по проведению хозяйственно-политических кампаний уполномоченные Совета по Одесской области т. Благов (до конца избирательной кампании), по Ростовской области т. Амарантов, уполномоченные Совета по Черниговской, Ивановской, Ярославской и некоторым другим областям».
Чужой среди своих и не свой никому
Уполномоченных просто третировали. Председатель Тамбовского облисполкома, например, не считал нужным общаться с уполномоченным по церковным вопросам, то есть по существу его обязанностей — отсылал к секретарю. Уполномоченный по Костромской области Смирнов сообщал, что его 12 раз поселяли из одного помещения в другое и, наконец, поместили вместе с бюро по распределению рабочей силы. Уполномоченный по Барановичской области Барташ (кандидат на замену) жалуется:
«Работа <…> с каждым днем становится, мягко выражаясь, затруднительной. На уполномоченного смотрят, как на «богом данное» зло, а потому он может голодать, мерзнуть, ходить оборванным, жить без квартиры. Никому нет дел до него и его работы. При таком положении возникает желание, как бы поскорее избавиться от этой работы».
Целью обращения Карпова к Алферову было добиться, чтобы все уполномоченные Совета по делам Церкви назначались только после личного собеседования с ними в Совете и ЦК партии для оценки деловых и личных качеств. Наконец, он просит «дать указание всем ЦК Нацкомпартий, обкомам и крайкомам ВКП(б) о недопущении в дальнейшем подобного отношения к Уполномоченным Совета и их работе».
Как видим, система, созданная искусственно, и функционировала слабо. Достичь заявленной в сталинской Конституции свободы вероисповедания и обеспечения законности в этом отношении при подобном кадровом голоде на местах было весьма затруднительно. Это признавало и руководство органом: «при наличии уполномоченных, не соответствующих должности по подготовке, возрасту и многим другим причинам, Совету сложно и трудно осуществлять возложенные на него ответственные задачи», — резюмирует Карпов.
Будучи порождением советской бюрократии, Совет как прослойка между Церковью и государством был очередным нежизнеспособным проектом. Он был чужд по отношению к первой и не уважаем со стороны второго. Как ни старалось руководство этим органом придать вес своей работе, внести в нее стабильность и порядок, ничего не получалось.
Автор: Надежда Барулина
