.
.
Уважаемые читатели и участники обсуждения.
Имея в запасе достаточное время и подготовленные ранее материалы, в опубликованных на канале статьях я стараюсь использовать только всесторонне выверенные формулировки, чтобы свести к минимуму любые возможные неточности.
Но данная публикация не была запланирована, поэтому заранее прошу прощения, если некоторые утверждения и рассуждения будут выглядеть немного сумбурно.
Поводом прервать намеченную ранее последовательность публикаций послужил очень важный момент в 12 главе Откровения Иоанна Богослова, который, хотя и был обозначен, не получил нужного смыслового акцента, и нуждается в более подробном рассмотрении.
Кроме того, в комментариях к публикациям, посвященным 12 главе, был задан вопрос, почему в некоторых ветхозаветных текстах действия Бога и действия сатаны не отделяются друг от друга, и не значит ли это, что сатаны как отдельной сущности и как личности не существует, и что он просто «гнев Бога», то есть «обратная сторона» деяний Самого Вседержителя.
(В частности, в качестве примера приводились два библейских утверждения, касающихся «самовольной» переписи при царе Давиде: «Гнев Господень опять возгорелся на Израильтян, и возбудил он в них Давида сказать: пойди, исчисли Израиля и Иуду», 2 Цар.24:1 — и слово об этих же событиях «…восстал сатана на Израиля, и возбудил Давида сделать счисление Израильтян», 1 Пар.21:1)
При этом еретики и неверующие в ходе рассуждений на тему добра и зла задаются вопросом, почему «бог Ветхого Завета» часто выглядит «злым», и как христиане могут верить в такого «злого бога», и можно ли с учетом этого обстоятельства рассматривать Ветхий и Новый Заветы происходящими из единого источника, и т.д.
Более того, люди, отрицающие Божественное происхождение ветхозаветных текстов, встречаются даже среди именующих себя христианами.
Именно с учетом наличия подобных дискуссий есть смысл еще раз отметить то обстоятельство, что глава 12 книги Откровение дает исчерпывающие ответы на все подобные вопросы… но прежде чем вернуться к этим свидетельствам, необходимо обсудить основополагающие принципы различения добра и зла.
(То есть быстренько разрешить вопрос, которым задавалось все человечество во все времена, но вне христианства так на него и не ответило :))
Добро и зло в язычестве
.
«Классическое» понятие «язычник» подразумевает, что речь идет о людях, исповедующих многобожие, то есть поклоняющихся целому пантеону различных богов. Однако определение «язычников» исключительно через предмет их веры и способ поклонения можно было назвать исчерпывающим лишь в те времена, когда не верить ни в каких богов было практически невозможно.
При этом в наши дни в более глубоком и в более универсальном смысле к «язычникам» можно отнести любого человека, который оценивает обитаемый мир и свою роль в этом мире на собственный вкус, то есть живет по принципу «я сам себе закон» (сравн. – «…когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон», Рим.2:14).
Причем при таком взгляде на «универсальную суть» язычества различные «божественные пантеоны» разных времен и народов должны рассматриваться не первопричиной, а всего лишь следствием того, как человек самоопределился в отношении самого себя.
Другими словами, люди, уже являясь язычниками по системе внутренних убеждений и ценностей, придумывали себе таких богов, которые не оспаривали сформировавшиеся в человеке внутренние законы и не налагали на верующего никаких существенных обязанностей. А если с каким-то из таких богов не удавалось сторговаться о желаемом, среди большого пантеона всегда были «запасные» боги, которые, получив некоторое вознаграждение, тем же пожеланиям язычника не препятствовали, и даже «соглашались помочь» (если забыть, что подобных богов в принципе не существует).
Так что язычество, воспринимаемое в расширительном смысле, представляет собой систему нематериальных ценностей, где основным законом для человека являются его собственные взгляды и убеждения. А верит ли этот человек во множество богов, или не верит ни в одного, не имеет никакого значения, так как никакие языческие боги никогда ничего не определяли, а всего лишь отражали и «обслуживали» внутренние желания и потребности самого человека (т.е. по сути были человеческим отражением, увеличенным до «божественных» по мнению язычников масштабов и возможностей).
Что касается понятий «добро» и «зло», — при свойственной язычеству «самоцентричной» системе ценностей взгляд на эти понятия всегда был предельно простым, и в самом упрощенном варианте сводился к утверждению «то, от чего мне хорошо — то и есть добро, а то, от чего мне плохо, есть несомненное зло».
Очевидно, что подобная система определения добра и зла и не может, и не претендует на объективность, и при этом воплощается в человеческом обществе в бесконечный и безграничный конфликт интересов.
А это означает, что для любой разновидности язычества добро и зло относительны, и равносущностны (т.е. способны определить каждое само себя), — и при этом не могут быть разделены так, чтобы ни в чем и никогда не «смешиваться».
(По мере развития человеческого общества и, что очень важно, под определяющим влиянием христианства, общественные правила и законы многих государств на время приобрели близкий к христианским заповедям вид, поэтому ныне даже далекие от веры люди могут в значительной мере разделять и исповедовать вполне христианские внутренние и общественные ценности. Однако объяснить и обосновать, почему эти ценности есть «добро», и насколько необходимо их придерживаться, если это не выгодно лично тебе, такие люди не смогут)
Добро и зло в ветхозаветном и в современном иудаизме
.
Именно описанному выше языческому обществу, к которому изначально принадлежал и народ Израиля, был предложен Ветхий Завет, который имел вид закона заповедей (скрижалей завета), полученных на горе Синай пророком Моисеем. Причем это событие было без всякого преувеличения беспрецедентным для человечества, ведь до этого все возможные «боги» отражали внутреннее содержание, склонности и пожелания самих людей, и не говорили с людьми категоричными повелениями «возлюби», «не делай», «не пожелай», да еще и под страхом смерти (очевидно, что придумывать себе настолько «неудобных» и требовательных богов было бы нелогично, поэтому язычники таких и не придумывали).
А вместе с законом заповедей Творец и Вседержитель в некоторой степени приоткрыл и Самого Себя, и глобальные принципы мироустройства, и причины и цели возникновения вселенной, и роль в ней человека, и т.д. (то есть даровал Израилю некоторое откровение о Самом Себе и о Своем Замысле).
Более того, вместе с законом народ Израиля получил и первое внешнее для себя определение понятий «добро» и «зло» (эти понятия упоминаются в первых же главах книги Бытие, но до времени не объясняются), причем определение этих понятий опиралось именно на закон заповедей (слова Моисея: «Вот, я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло», Втор.30:15).
То есть вместо языческого «мы сами себе закон», и «добро есть то, от чего мне хорошо», народу Израиля была предложена новая система нематериальных ценностей, в которой закон встал над пожеланиями человека, — а понятие «добро» было жестко связано с соблюдением предписаний закона (т.е. «мне хорошо» могло наступить только в случае соблюдения закона, а в противном случае становилось «плохо»).
При этом христиане, получив в Господе и Спасителе доступ к уже не ограниченному, но Совершенному Божественному Откровению (т.е. не только к книге с таким названием, но к смыслам и к сути Нового Завета), разумеют, что закон заповедей не превратил бывших язычников в «новую тварь». Просто находящимся под клятвой ветхозаветного закона язычникам под давлением заповедей пришлось пересматривать свое «хочу», и подчинять свои пожелания и поступки внешним для себя предписаниям и запретам (сравн. – «Посему закон свят, и заповедь свята и праведна и добра... закон духовен, а я плотян, продан греху», Рим.7:12-14).
Но именно в этой (т.е. в подзаконной) среде стали появляться люди, которые перешли от уровня торга (т.е. от позиции «я вынужден это делать, чтобы мне было хорошо, но будь я свободен от закона, мне было бы хорошо не от этого…») в реальность любви к Богу и ближнему (то есть делаю, потому что сам именно к этому стремлюсь, даже если это не приносит выгод). И хотя такие люди в народе Израиля никогда не были многочисленными, — именно они стали пророками и праведниками времен Ветхого Завета, а затем и начатком Церкви Христовой.
А все прочие иудеи оставались «подзаконными», то есть желающими одного, но под давлением закона и угрозой наказания вынужденными делать другое (а это редко работало, поэтому вся ветхозаветная история сопровождается непрерывными обличениями и наказаниями… причем если бы наказаний не было, то заповеди закона потеряли бы силу и «исправляющий» смысл).
И в результате для большинства иудеев добро и зло разделились частично, т.е. «по заповедям», но не в принципе. Так что последователи современного иудаизма (пусть это и не тот иудаизм, который был 2000-3000 лет назад) не смогут ответить на вопрос, исходит ли от Вседержителя не только «добро», но и «зло» (точнее, грамотные иудеи ответят, что это человеческие понятия, а Вседержитель выше этих понятий).
Понятие добра в христианстве
.
А затем наступило время Благовестия, то есть время, когда миру было явлено Совершенное Откровение Вседержителя о Самом Себе — и это откровение облеклось не только в слова, но и в плоть, и в Подвиг Сына Божьего, Который предал Себя на распятие ради дарования человечеству доступа ко всем обетованиям Ветхого и Нового Заветов, а, значит, и ради полноценного разумения свойств и качеств Самого Творца и Вседержителя, сравн.:
И беспрекословно — великая благочестия тайна: Бог явился во плоти, оправдал Себя в Духе, показал Себя Ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе (1 Тим.3:16)
И вот благовестие, которое мы слышали от Него и возвещаем вам: Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы (1 Ин.1:5)
В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью (Иак.1:13-14)
.
Более того, в соответствии с новозаветными Божественными обетованиями именно закон добра через рождение человека «от воды и Духа» становится внутренним законом каждого христианина (сравн.: «Вот завет, который завещаю им после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в сердца их, и в мыслях их напишу их», Евр.10:16).
Другими словами, для христиан добро и зло не относительны, а абсолютны, — а единственным мерилом этого абсолюта является добро (т.е. если нечто не есть добро — это зло… пусть разной степени «вредности», но зло).
Причем в этом смысле даже само понятие «христианство» может быть определено как способ и дарованная человеку способность объективного различения добра и зла (но только при условии личного выбора в пользу добра).
Что касается «зла», — христиане знают и разумеют, что зло не имеет сущности и представляет собой «дырку от бублика», то есть банальное отсутствие добра. А самая очевидная аналогия подобной не-взаимности явлена в библейских текстах в сравнении добра и зла со светом и тьмой, где тьма есть всего лишь отсутствие света, — причем при появлении света тьма исчезает, так что их смешение полностью исключено.
Кроме того, можно отметить, что разница между христианским и всеми прочими разумениями «добра» и «зла» прямо определяет еще одно важнейшее для человека и человеческого общества понятие, которое обозначается словом «свобода».
Поскольку неверующие не оценивают свободу воли и свободу действий в абсолютных категориях добра и зла, они воспринимают понятие «свобода» как право и возможность делать то, что им хочется. А если такой возможности по каким-то причинам нет, или она ограничена, то для язычников нет и самой свободы вне зависимости от того, чего именно им хотелось, добра или зла (с оговоркой, что во внутренних законах многих современных язычников пока еще присутствует некоторый отраженный свет христианства, так что неверующие пока еще способны творить не только зло, но и добро).
А христианство видит свободу воли исключительно во внутренней способности хотеть только добра, и, таким образом, исключать саму возможность проявления зла.
Соответственно, отсутствие подлинной свободы с христианской точки зрения есть только там, где нет возможности творить добро.
При этом отсутствие возможности творить зло, даже если чего-то недоброго вдруг захотелось, христиане рассматривают не как отсутствие свободы, — а как благо, как своевременную стороннюю помощь в собственной внутренней
борьбе за истинную свободу.
Другими словами, совершенное разумение свободы есть свобода желать только добра (а такой свободы вне христианства у людей нет), верно определять добро (а такого разумения вне христианства у людей нет) и творить добро (а желания, воли и душевных сил быть постоянным в совершении добра вне христианства у людей нет).
Так что истинная свобода, при которой внутренние устремления, разум, воля и «физические» возможности человека не конфликтуют и не ограничивают друг друга, возможна только в христианстве.
Конечно, многие критики тут же возразят, что они не видят в христианах реализации и воплощения такой способности… и что зло творят и христиане. И будут правы… но с одним очень важным комментарием: настоящие христиане тоже не видят в себе способности творить добро не от случая к случаю, а постоянно и неизменно, то есть в совершенном смысле. Однако христиане видят такую способность в Своем Господе, и в святых Церкви, и в других людях, и стремятся любой ценой еще чуть-чуть научиться, чуть-чуть усовершиться, продвинуться, проползти хотя бы на еще один шажок к кажущемуся недостижимым совершенству. Причем, что принципиально важно, христиане предпринимают такие усилия не ради внешнего признания, и не ради собственной внутренней похвалы, — а потому, что видят в этом единственный естественный путь для человека и человечества.
А всякое собственное отступление от этого пути оценивают как временное поражение, как ошибку, как слабость и маловерие… т.е. как что угодно, но не христианство.
И по этой же причине христианин, сделавший хоть одно, хоть тысячу добрых дел, не будет хвалить себя, ведь христианская система оценок не считает естественные для человека вещи заслуживающими собственной внутренней похвалы (Лк.17:10, 1 Кор.4:4 и т.д.).
Что касается свидетельств главы 12 и сторонних рассуждений о «злом боге Ветхого Завета», — Церковь Христова утверждается на разумении, что полнота Божественного Откровения явлена только в Новом Завете, так что рассудить о Ветхом Завете от Нового возможно, а наоборот – невозможно.
Другими словами, вне христианского разумения невозможно «взвесить» те смыслы и истины, которые превосходят сами «весы» по всем мыслимым и немыслимым параметрам, — а христианское разумение заключается в том, что во времена Ветхого Завета Творец и Вседержитель не был явлен вселенной, а адресованные людям слова и направленные на кого-то действия посылались и совершались от Имени Вседержителя посредством небесных ангелов (т.е. «рукою посредника», сравн. Гал.3:19).
При этом ангелы, как и люди, обладают свободой воли, — и тоже подлежали испытанию, получая право и возможность самим предлагать сценарии, соответствующие их личным наклонностям, сравн.:
И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и сатана. И сказал Господь сатане: откуда ты пришел? И отвечал сатана Господу и сказал: я ходил по земле и обошел ее. И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла. И отвечал сатана Господу и сказал: разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; но простри руку Твою и коснись всего, что у него, — благословит ли он Тебя? (Иов.1:6-11)
.
А это означает, что роли обвинителей и палачей, как и роли защитников и спасителей, никому из ангелов не навязывались.
Каждая миссия в отношении отдельных людей и целых народов предлагалась и избиралась самими небесными ангелами, среди которых до времени находились и те, которые после победы Спасителя Человечества были обличены в нечистоте и беззаконии и сброшены с неба (о чем шла речь в соответствующих публикациях).
Причем произошло такое «очищение неба от зла» сразу же после того, как все возможные «двусмысленные» деяния были освещены явленным во Христе Иисусе бескомпромиссным светом Совершенного Божественного Откровения, полностью и окончательно разделившим не только понятия добро и зло, но и тех, кто утвердился на стороне добра или на стороне зла.
(Не знаю, удалось ли добавить к рассуждениям о событиях 12 главы дополнительные смысловые акценты, но нужно было попытаться...)
.
...............................................................................................................................................
Спасибо за Вашу поддержку!
Продолжение см. в статье: О библейских смыслах загадочного «начертания зверя» (Откр.13)
Предыдущая статья: Дракон рассвирепел на жену и вступает в брань с «прочими от семени ее» (Откр.12:17)
Полный список публикаций канала с краткими аннотациями (все стихи книги Откровение по порядку, обновляется)
#толкование апокалипсис Откровение Иоанна Православная Церковь #что такое добро и зло в христианстве и в язычестве #что значит творить добро