Февраль 2016.
Была вторая половина зимы. Жизнь добавила забот: занятия в ШПР, сбор документов, редкие визиты в Дом малютки. В целом я справлялась. Но.... новый удар! В один из февральских вечеров умерла моя единственная на тот момент бабушка. При чем как-то резко, непредсказуемо, за день. Накануне ей стало плохо, пошла черная рвота, сама она впала в бред, в таком состоянии провела меньше суток и все. О смерти мне сообщила сестра Катя, тихо так сказала, и добавила: приезжай, будут все наши, твоя мама уже выехала.
Я решила без колебаний: еду!
Бабуля жила в глухой северной деревне, куда даже при планировании поездки попасть не так-то легко. Пришлось срочно брать аж 3 жд билета и ехать с 2 пересадками, ибо прямой поезд шел через 3 дня, а похороны послезавтра. Я со скрипом, но успевала. Да, и плюс такси от жд станции до деревни, а его тоже еще поискать, ибо ехать по зимнику 70 км...
На работу не пошла, выехала первым же возможным рейсом, позвонила своему начальнику из вагона. Меня поняли без лишних вопросов. В первом поезде по пути передавала дела коллегам, писала клиентам, дела обхватили так, что не до переживаний. Я не могла подвести других людей, клиентов, партнеров, руководство.
На первой пересадке ждала паровоза всего 40 мин и вроде как не успела переключиться, но как только разместилась в вагоне, меня накрыло. Я отвернулась к стенке и проплакала все время пути.
Пересадка на третий поезд была ночью с разрывом между движением аж в 3.5 часа. Зима. Темнота. Мороз. Я в куртке на рыбьем меху. Пока ждала паровоза, сходила в круглосуточный супермаркет, почему-то купила 2 торта Муравейник и сыр, к моменту посадки была вымотана ожиданием, ночными мыслями, холодом.
Во всех трех поездах мне попались прекрасные попутчики. Особенно в третьем. Это были мужчины, двое, они коллеги, и, как я поняла, командировочные.
Один принес мне чай. Второй угостил конфетами. Оба были довольно молчаливы, но всячески пытались поддержать.
В цену купешки входила еда. Я всегда топила за свежесть, качество и эстетику в питании. Но здесь проглотила все, что принес проводник, а сверху закинулась конфетами. Съела все 7 штук.
Рассветало. Поезд покачивало, зимнее утро плавно проплывало за окнами. В купе было тепло, уютно, камерно. Я ,тщательно подбирая слова, почему-то рассказала, что еду на похороны, от меня ушел муж и что хочу забрать Еву из детдома. Оба попутчика одобрительно кивали головами, цокали языками при рассказе о вредных воспитках и нашей государственной бюрократии, по очереди бегали за чаем. Я благодарна этим людям за внимание и заботу. Они здорово поддержали меня.
- У тебя все получится! - дружно и без тени сомнения сказали они, когда поезд прибыл на мою станцию.
Похороны прошли как во сне: быстро, до конца не верилось, что все это на самом деле. Все перемешалось, затуманилось, какие-то люди, снег, близкие в слезах, давящее чувство утраты, хотелось очнуться, проснуться, взбодриться и понять, что все это неправда. На поминках я выпила водки, слезы покатились градом. Рядом со мной плакали Катя, моя мама, тетя, дядя. Мы иногда обнимали друг друга, а потом каждый уходил в себя и молчал. Спустя пару часов я вырубилась и крепко спала до утра.
Обратно я доехала с братом на его джипе за 10 час до города, где был аэропорт. По дороге говорили о семье, всех нас, о школе, юности, детстве.
У брата уже было 3 детей, свой дом и 2 бизнеса - его и жены.
- А зачем мы живем? Чтоб детей поднять, матери помогать, душу свою воспитать и добрый след оставить. Вон бабуля, одна 4 подняла! Ничего не побоялась! - рулил и рассуждал брат, мощный, семейный, основательный мужик-трудяга.
Слушала его и думала о Еве. И если раньше у меня нет-нет, да проскочит зерно сомнения, то именно тогда я поняла, что развилка пройдена, и теперь это мой путь. Я поужинала в семье брата, а потом он отвез меня в аэропорт, я загрузилась в самолет и в ночи была дома.
Мой трип в 3 поезда + такси (лишь бы успеть!), та зимняя дорога после похорон, встречи с близкими, у каждого из которых были дети, разговоры с братом помогли утвердиться в главном: НЕЛЬЗЯ оставлять своих, нельзя погибнуть поодиночке, чувства плеча родных дают силы.
Почему-то у бабули в семье всегда получалось так, что когда должен родиться ребенок, кто-то другой словно уступает ему место - либо из родственников, либо просто из близких друзей. И вот бабушка ушла, словно дала мне знак: Ева - моя дочь. И точка.
С такими мыслями, без конца перебирая в голове связанные с бабулей воспоминания, я вернулась в Спб.
Продолжение следует
